Б. Шергин «Золоченые лбы». Спектакль Пермского Театра юного зрителя
на фестивале «Арлекин».
Инсценировка Ярославы Пулинович.
Режиссер-постановщик Михаил Скоморохов, режиссер Александр Калашниченко, художник Марк Борнштейн

Каждый год в потоке спектаклей «Арлекина» есть что-нибудь «по Шергину».

Вот спектакль Михаила Скоморохова — лучший. И видно, чем привлекает театры этот материал и чем выгодно отличается пермский вариант.

У слова Шергина рельефность и характерность таковы, что хоть и софиты не зажигай. Сверкает и пробивает до последнего ряда. Фольклорная основа не затерта, как, скажем, изношенная сказочная анималистика дежурных утренников.

И тут вопрос: как это богатство освоить. Остановиться, так сказать, на стадии лубка, при всем его обаянии — коварный ход. Подстерегает опасность сувенирной подачи материала, его «стильной» закукленности, мелочного кокетничания им — даже если в ход идет самый разудалый интерактив.

Скоморохов, прежде всего, пошел другим путем. Этнография, говор здесь не самоцель, освоены до полной органики — с тем, чтобы стать почвой живого действия. Спектакль дышит всеми порами, втягивает в свою витальную стихию.

Историю о том, как Мать Северна Земля родила двойню, царя да мужика, не разлей вода дружных в детстве да юности, и как они потом люто-непримиримо повздорили, сопровождает ансамбль солистов «Квартет Каравай». Расчудесно сюда вписывается музыка, скажем, советских фильмов. Основной дуэт спектакля — Михаил Шибанов и Александр Шаров (Царь Иваныч и Капитонко) — своей истовой и богато интонированной игрой вызывают веер ассоциаций. Мерцают тут и Иван Иванович с Иваном Никифоровичем, и принц Генри с Фальстафом, например. А в эпизоде, где Капитонко, взявшись покрыть трех дур в царском тереме золотом, измазывает их смолой, да и покидает Царство насовсем, промелькнет Хлестаков и опрокинутое им семейство Городничего.

Культурная память подает сигналы не навязчиво, но и не случайно. Мощная языковая стихия, которой захвачен весь актерский ансамбль спектакля, не замкнута на себе самой, открыта драматическому содержанию, современному, резонирующему с этой самой памятью.

Сценография исключительно впаяна в действие. Марк Борнштейн сделал присутствие Матери Северной Земли неизменным, «космогонически» центральным, и при этом обеспечил метаморфозу сакрального пространства в самозабвенную ярмарочную карусель, затем в царский терем. Выше было сказано, что текст Шергина срабатывает пуще всякого прожектора. Евгений Ганзбург не постеснялся соавторства, спектакль не только сверкает, но и светится.

Инсценировка Ярославы Пулинович именно удачно сохраняет обаяние первоисточника и оставляет шлюзы для многоуровневого, в том числе и остро актуального восприятия. Мы же видим не что иное, как генезис современных отношений власти и народа, сюжет сколь смеховой, столь и горестный. Кажется, все-таки трудно было избежать некоторого спада сценического драйва во второй части спектакля — именно потому, что слишком многое и фундаментальное здесь было задано уже в условиях игры.

На мой взгляд, «Золоченые лбы» в постановке Михаила Скоморохова — значительное явление и один из лучших спектаклей неслабого прошедшего фестиваля.