«Розенкранц и Гильденстерн мертвы». Т. Стоппард.
Театр на Васильевском.
Режиссер Галина Зальцман, художник-постановщик Семен Пастух.

Пьеса «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» обращается ко второстепенным персонажам пьесы «Гамлет» и выводит их на авансцену. Шекспир не наделил этих персонажей достаточным объемом, они появляются в нескольких сценах парой, так что различить их между собой невозможно, да и не нужно. Шекспир не подарил им ни предыстории, ни финала, и в пьесе Стоппарда они не помнят, откуда пришли, и не знают, куда идут. Единственная ясность в их жизни — это что в финале они умрут.

М. Николаев (Розенкранц), А. Цыпин (Гильденстерн).
Фото — Владимир Постнов.

Розенкранц (Михаил Николаев) и Гильденстерн (Артем Цыпин) не способны повлиять на сюжет «Гамлета», они могут только наблюдать — и режиссер спектакля в Театре на Васильевском Галина Зальцман делает их зрителями, при этом настоящих зрителей не просто «подселяет» к актерам, а меняет с героями местами: словно зрительный зал отражается на сцене в абсурдном зеркале, и зрители сидят на планшете, а актеры, как приличные театралы, для которых поход в театр что-то важное, удобно расположились в креслах пустого зала… Они смотрят на события «Гамлета», как на спектакль. При этом Николаев и Цыпин ведут свою игру как бы параллельно основному действию, точно зная, когда появиться, а когда исчезнуть полностью, стать удивленными зрителями-персонажами, наблюдающими за событиями из своей жизни. И если Розенкранц очаровательно наивен, то Гильденстерн — устал и измучен.

Кресла зрительного зала задают действиям актеров динамику, они вынуждены бегать вдоль рядов, перепрыгивать или перешагивать через спинки, они могут прятаться на полу за креслами так долго, что об их существовании забываешь, пока они не появятся снова как чертики из табакерок.

Персонажи «Гамлета» — рыжие клоуны в нелепых костюмах, с белыми лицами и лохматыми париками. Они — персонажи пьесы внутри пьесы, спектакля внутри спектакля. Более того, обо всех этих персонажах мы знаем точно, что они умрут в конце «Гамлета»: «Вы знакомы с этой пьесой, сэр? Бойня — целых восемь трупов». Они уже мертвы, существуют не как люди, а как персонажи пьесы, пересказанной много раз.

Весь сюжет «Гамлета» — это спектакль, который за монету разыгрывают актеры. Они вывозят золотые статуи, внутри которых стоят Клавдий и Гертруда так, что видно только их головы и кисти рук.

Сцена из спектакля.
Фото — Владимир Постнов.

Клавдий и Гертруда — не просто клоуны, но маски, функции сюжета. Клавдий — злой король, антагонист, предатель брата, соблазнитель его жены. Лицо Клавдия (Аркадий Коваль) искажено гримасой, уголки губ опущены, а у его золотого костюма внушительный гульфик, откуда он достает конфетки и угощает ими жену.

Гертруда (Светлана Щедрина) — одновременно вдова и невеста, она носит черное бархатное платье, ее рыжий парик собран в высокую прическу, а на белом гриме нарисованы алые губы и черные брови, так что она похожа на куклу. Когда Гамлет приходит к ней в комнату, она в черном шелковом пеньюаре — одновременно мать и предмет вожделения.

Близость актеров к зрителям не дает последним возможности обмануться даже при большом желании, поверить в реалистичность этих костюмов, но это и не является замыслом художника по костюмам Стефании Граурогкайте: костюмы очевидно театральны, золотой костюм Клавдия сияет в театральном свете, гульфик-кошелек является комической деталью из мира клоунады.

Иронично (и, конечно, намеренно), что Гамлет снова становится главным героем пьесы, даже если это пьеса не о нем, а, казалось бы, о Розенкранце и Гильденстерне. В одной из сцен Гамлет играет на игрушечном детском синтезаторе, но выходит у него плохо, и он отдает его Розенкранцу — и тот играет блестяще. Помимо комедийного гэга, это еще и напоминание: в том, что Гамлет стал главным героем, нет справедливости, а только случайность.

А. Зайцева (Офелия), В. Бирюков (Гамлет).
Фото — Владимир Постнов.

Тем не менее, Гамлет (Владимир Бирюков) не может уйти на второй план. Он потрясающим образом существует сразу в двух измерениях, притягивая к себе все внимание.

Одна его личность — рыжий клоун — явно безумна, и это не охваченный меланхолией принц, печально бродящий по дворцу. Гамлет в рыжем парике — безумец агрессивный, двигающийся рвано и быстро, он отвечает невпопад не намеренно, а потому что живет в другой реальности. Он перепрыгивает через спинки стульев, мечется по галерее над зрительным залом, у него сгорбленная спина и выставленный вперед живот. Он появляется на сцене в шортах на подтяжках и в рубашке цвета хаки, у него высокие черные носки почти до колен, и он тащит за собой на веревочке красный танк. Он похож на ребенка, но стоит ему повысить голос, и цвет хаки, шорты, высокие носки — все это начинает навевать ассоциации с фюрером.

Офелия (Анастасия Зайцева) боится его, просит о помощи, убегает между рядами зрительного зала. Чтобы заставить ее встретиться с Гамлетом, Полоний (Сергей Лысов) практически привязывает ее к перилам галереи. Мы не видим веревки, но вся сцена превращена в пантомиму: ее руки прикованы к перилам невидимой цепью, она отшатывается от Гамлета всем телом, но запястья не двигаются с места, пока она не находит способ вывернуться из невидимых пут и сбежать. Гамлет практически насилует ее, когда она падает на колени к сидящим в зале Розенкранцу и Гильденстерну и отталкивает наваливающегося на нее Гамлета ногами.

Сцена из спектакля.
Фото — Владимир Постнов.

Другая личность Гамлета — клоун белый. Он встречается с матерью, и она так же боится его, сжимается в своем золотом коконе, а он вскрывает его ножом. Когда он приближается к ней, она так же, как Офелия, отталкивает его ногой. Он переворачивается через голову, и парик слетает с него — Гамлет неожиданно преображается, как будто с него сняли маску. Он просит Гертруду не встречаться с Клавдием, и в его голосе настоящая усталость и мука.

Но стоит ему увидеть движение за занавеской — в спектакле это спущенный с потолка гобелен, за которым виден силуэт Полония, — как он снова надевает рыжий парик, и жестокий безумец, клоун-Джокер возвращается. Сцена убийства Полония — это театр теней, в котором Гамлет тыкает жертву своим небольшим красным кинжалом, все время болтающимся у него на поясе, а Полоний говорит «ой!» и убегает на другую сторону гобелена. Смешная часть быстро заканчивается: в версии Галины Зальцман Гамлет заходит за гобелен, отрезает Полонию голову и бросает ее Гильденстерну.

Спектакль полон комических сценок и гэгов. Вся сцена «Мышеловки» поставлена как пантомима из клоунады с забавными танцами Королевы и Гонзаго. Актеры, демонстрируя свое мастерство, показывают акробатические этюды, а рассказ об их материале превращен в песню, мелодией напоминающую «Буратино». На спине грохочущего рыцаря — Призрака отца Гамлета — написано «бегите», и он сбегает по лестнице с таким звуком, как будто призрак покинул доспехи и они упали на пол. Гамлет выносит два идентичных плаката — отец Гамлета и его дядя, — чтобы продемонстрировать матери красоту первого и уродство второго, и на втором написано «мазерфакер».

Сцена из спектакля.
Фото — Владимир Постнов.

Однако эти комедийные сцены всегда доведены до абсурда и обрушиваются в трагедию: пантомима убийства Полония завершается перебрасыванием его отрезанной головы, актерские этюды завершаются падающими вниз куклами висельников в такой же одежде, что на Розенкранце и Гильденстерне.

Они одни одеты в деловые костюмы, и у них у одних нет роли. Все персонажи «Гамлета» — клоуны, откровенно персонажи, а не люди. У каждого из актеров есть роль: вот бандит в черной кожаной куртке, вот Ленин в пиджаке и кепке, вот высокий актер Альфред в белом платье, играющий любовниц, а вот альфонс — актриса в расстегнутой на груди белой рубашке.

Главный актер (Егор Кутенков) спрашивает: «Зачем нужен театр?» И за его спиной падают и раскачиваются в петлях повешенные куклы. Театр в спектакле — это то, что стоит между человеком и смертью.

Актеры выносят  табуретки, и Розенкранц и Гильденстерн покорно их берут. Актеры вешают для них петли. Актеры стоят спиной к зрителям, лицом к Розенкранцу и Гильденстерну. В спектакле смерть — их выбор. И актеры как бы ждут, когда они смогут к ним присоединиться.

Но Розенкранц и Гильденстерн — люди. Более того, они зрители. И чтобы стать персонажами, им нужно умереть.