«Море. Сосны». М. Угаров.
Центр им. Вс. Мейерхольда на фестивале «Пять вечеров».
Режиссер Саша Денисова, художник Леша Лобанов.

Чемодан командировочный — 1 шт., официантка в забегаловке — 1 шт., водка — 100 г, салат «Столичный» — 1 порция. Еще вареная кукуруза, трусики бикини, радиоприемник с «Голосом Америки», фотоаппарат «Зенит» и много-много кадров, уместивших в себе море, сосны, чаек, серый песок ялтинского пляжа и «самый серый и самый скучный отрезок в жизни».

Спектакль «Море. Сосны» поставлен по одноименной киноповести Михаила Угарова. Написана она еще в 2009-м, но ни снята, ни поставлена до сих пор не была. Она — будто ремейк советского фильма «3+2» Г. Оганесяна. Красивые юноши, красивые девушки. Берег Черного моря, и море возможностей на горизонте. Дикий пляж и дикие страсти. Неумолимая жажда перемен и неисчерпаемая (как кажется) молодость.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Как и в «3+2», действие происходит в начале 60-х, конкретнее — в 1964-м: время перемен, период смены власти в СССР. То же море, те же пейзажи, те же типажи, только сосны будто не с берегов Абхазии, а из Карелии или Латвии (как из песни Цоя «Сосны на морском берегу» — совсем не из 60-х), как замечает главный герой. Его зовут Виктор (Алексей Любимов) — среднестатистический скучный ленинградец, инженер и примерный семьянин с массой комплексов и предрассудков. Его спутница — официантка Лика (Полина Галкина) — инфернальной красоты юная огневолосая девушка легкого поведения. Помимо этой пары — стайка нейтральных персонажей, озвучивающих реплики прочих действующих лиц и авторские ремарки, то нейтрально их повествуя, то торжественно скандируя, то разыгрывая комические этюды, то просто читая текст с листа.

Плацкартный вагон, абхазская пивнушка, пляж с деревянными лежаками, коридоры и комнаты санатория, пирсы и приграничные территории — все это уместилось на узком пятачке между соснами и натянутыми бельевыми веревками: места действий обозначаются формально — они, в сущности, не так важны. Не принципиальны и сами 60-е: автор играет в артефакты и приметы тех лет, но в отношениях между персонажами, в их настроениях, в обстоятельствах, в которых они оказываются, немало параллелей и с 90-ми, и с 2010-ми. Оттого и режиссер изобразила это время весьма абстрактно: наряду со шлягерами вроде «А у нас во дворе есть девчонка одна» звучит Цой, наряду с рок-н-роллом — «Грустные танцы» «Славы КПСС». Именно этот трек, как эпиграф-рейв, зачинает спектакль: зрители рассаживаются, артисты на фоне декораций — серых стен советских санаториев и развевающегося на ветру белья на веревках — «колбасятся» под громкую музыку.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Харизматичная «красотка» Мила-Бикини (Ольга Лапшина) в хлопковом цветастом «бабском» платье; загорелая фигуристая студентка литинститута Верка (Дарья Гайнуллина) в сексуальном шелковом пеньюаре; начинающий гомосексуалист Гоухом (Алексей Маслодудов) в тельняшке и болотного цвета рыбацкой накидке; стиляга и мачо Элик (Игорь Стам); заумного вида Стендап (Валентин Самохин) в очках с толстой оправой. Славная, в общем, компания: неординарные, беззаботные, молодые. Их жизнь — нечто среднее между тусовкой хиппи и муравьиным бытом коммуналки, а интересы — поиск абсолютной свободы.

Что будет с ними лет через 50?.. Такая же, как у всех, старость, скучные лица и скучные биографии, лишь слегка приправленные пикантным прошлым. Но сейчас иначе, сейчас — путешествия автостопом, буйство красок, жизнь в палатках, хождение по лезвию, эксперименты с верой, ориентацией и мировоззрением, словом, одно сплошное прожигание жизни. А фоном вершится история, и грядут (якобы) другие времена. Но «когда через двадцать с лишним лет начнутся хоть какие-то перемены в жизни, они будут уже не молоды», весь этот «тонкий юмор» станет вдруг нелепым и несмешным, красавицы превратятся в разочарованных старух, а юные бунтари — в рыхлых пенсионеров.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Что мог об этом знать в 1964-м сам Угаров? В сущности, немного, но именно поэтому, наверное, в его повести прошлое предстает не обреченным, а скорее ностальгически-теплым, каким оно бывает, когда почти не помнишь плохого. Той же атмосферы — спектакль Денисовой, не растерявший при этом тревожных настроений всех «переломных времен».

«Море. Сосны» — набор симптомов всех предзастойных периодов: эскапизм, напрасные ожидания, фанатичная идея свободы (но не сама свобода), тотальная обреченность и бессмысленно растраченная молодость.

А дальше что? Долгая счастливая жизнь?..