«Когда я снова стану маленьким». По произведениям Я. Корчака.
Большой драматический театр им. Г. А. Товстоногова совместно с Творческим объединением Культпроект.
Режиссер Евгений Ибрагимов.

БДТ продолжает наращивать детскую ветвь репертуара. Вслед за проектом «Театр изнутри» в афише появился кукольный спектакль «Когда я снова стану маленьким». Евгений Ибрагимов, в последние годы проживающий в Чехии, нечастый гость в нашем городе. Последняя его петербургская постановка относится к 2006 году. За это время в кукольной жизни города произошло много изменений, в том числе появилась мастерская Руслана Кудашова, где актеры, воспитанные именно как кукольники, участвуют в драматических спектаклях, пластических композициях. Но вот приезжает Ибрагимов и ставит свой по-доброму старомодный спектакль, и на главную роль мальчика Владека берет актера Тараса Бибича, до этого никогда не работавшего с неодушевленными партнерами. Артист существует исключительно в живом плане, кукол он использует только для того, чтобы разыгрывать истории. Пока эта работа далека от виртуозной, но спектакль становится «кукольным» вне зависимости от того, как Бибич взаимодействует с предметами. Чудо оживления неживого происходит параллельно, почти без его вмешательства. И в этом состоит парадокс спектакля.

«Оркестр». Ж. Ануй.
Театр «Святая крепость» (Выборг).
Режиссер Кирилл Сбитнев, художник-конструктор Владимир Волынцев.

До недавнего времени выборгский театр «Святая крепость» следовал политике изоляционизма. Несмотря на то, что театр исправно приглашал критиков и вел довольно активную гастрольную жизнь, большинство фестивальных и лабораторных троп, связанных, в том числе, с современной драматургией, проходили мимо. Пока однажды «Святая крепость» не попала в программу Театра Наций по поддержке театров малых городов России. Далее — хорошо знакомый сценарий. Десант из трех молодых режиссеров. Около 50 современных текстов — на выбор художественному руководителю Юрию Лабецкому. Пять дней на знакомство с труппой, разминку и подготовку. Три эскиза. И — через какое-то время — три полноценных спектакля в афише театра. «Бесконечный апрель» Кирилла Сбитнева, «Тестостерон» Георгия Цнобиладзе, «В тени виноградника» Дениса Хусниярова.

Театральное сообщество, конечно же, любит Международный день театра. 27 марта служители Мельпомены слышат в свой адрес еще больше разных ласкающих слух слов. Им, как и всем, впрочем, остальным обитателям планеты, становится в этот день в очередной раз ясно: театр — почитаем, любим, демократичен и элитарен одновременно, и ему на самом деле ничего не грозит. Он разный: иногда — развивающийся с бешеной скоростью, иногда — впадающий в консервативно-традиционное. Но — живой. Потому что сделан из материи, не подлежащей тлену. Он — вечен.

Есть люди, которых с удовольствием можно назвать «человек театра».

«Глазами клоуна». Г. Бёлль. Инсценировка Дениса Хусниярова.
Театр на Васильевском.
Режиссер Денис Хуснияров, художник Николай Слободяник.

Молодой актер-неудачник Ганс Шнир, потеряв последний ангажемент, расставшись с единственной своей любовью Мари Деркум, еще и вынужден сидеть дома: на гастролях в Бохуме, выпив, он поскользнулся, упал и расшиб колено. Нога болит, голова гудит, сердце саднит. Денег нет. Жить не хочется. Играть тем более. К 27 годам у Ганса фактически ничего не осталось. Все, что у него есть, — воспоминания. Потихоньку, постепенно, имя за именем Шнир воскрешает в своем сознании тех, с кем можно поговорить, к кому можно обратиться за помощью. Герой составляет список и обзванивает приятелей, друзей, родных. Повод — материальные затруднения. Гансу не на что жить: в кармане пара пфеннигов, в холодильнике — с десяток яиц, несколько ломтиков сала и две банки фасоли. Но не столько денег ждет от слушателей Шнир: звонки — попытка наладить, восстановить потерянные родственные и общественные связи.

«Поминальная молитва». Г. Горин.
Театр на Литейном.
Режиссер Александр Кузин, художник Кирилл Пискунов.

Два действующих лица — раввин в широкополой шляпе, в черном в пол пальто, талесе/бороде/пейсах и батюшка в черной в пол рясе/кресте — на поклон выходят дуэтом. Смотрят в зал. Весело пожимают друг другу руки. Ничего дурного не вижу в этом братском рукопожатии. Исключительно хорошее. И всецело его разделяю. Понимаю, как трудно, мучительно оно дается, если случается, в реальной жизни. Но коробит его шутовской фальшсценический эквивалент. Для небольшого числа людей, с которыми говорю на общем языке, этой мелочи достаточно... Дальше просят не рассказывать.

«Конец игры». С. Беккет.
Александринский театр.
Постановка, сценография, свет, костюмы Теодороса Терзопулоса.

Спектакль Терзопулоса воспринимать сложно, он выглядит очень замысловатым, не вписывается ни в какие традиции, знакомые нашим зрителям. Он очень абстрактен. Распредмечено, лишено подобия реальности почти все, что мы видим и слышим: действующие лица, текст, сюжет, пространство. Элементы «человеческой» реальности на фоне абстрактного пейзажа здесь поражают, как гром среди ясного неба. Так вдруг после звука удара-выстрела закричит-заскулит-завоет голова старика Нагга (живущая автономно, без тела, высовывающаяся из гроба, или могилы, или земли) — после этой минуты больше не откроются глаза Нелл, второй автономной головы, идиотским диалогом с которой было наполнено существование головы Нагга. Исполнение ролей этой пары голов Николаем Мартоном и Семеном Сытником — удивительное!

О Старооскольском театре и володинских спектаклях.

Над театром в Старом Осколе вечерами сияет огромный православный крест, который однажды ночью привинтил на крышу этого дома, бывшей Духовной семинарии, тоже бывший (и, слава Богу, недавно сплывший) глава города. Этот Павел Шишкин часто ездил,как рассказал мне уже сразу шофер по дороге из Воронежского аэропорта, в Иерусалим на богомолье и тихо ушел с должности за три месяца до очередных выборов, по причине недостачи в казне города полутора миллиардов (то есть, Шишкин находился в тренде: молиться и тырить, молиться и тырить, нам в Питере это знакомо). В театре он не бывал, больше интересовался, как видим, привинчиванием креста, не войдя ни разу в здание, стоящее бок о бок с городской Администрацией. На благородном фоне тотальной молитвы что ему было до обвалившегося внутри этого здания зала, в котором стало нельзя играть по причине аварийности?..

«Руслан и Людмила». А. С. Пушкин.
Мастерская Петра Фоменко. Режиссер Михаил Крылов, руководитель постановки Евгений Каменькович, художник Владимир Максимов.

Год назад в «Мастерской» в рамках проекта «Пробы и ошибки» был показан отрывок из поэмы «Руслан и Людмила». Режиссером выступил Михаил Крылов. Отрывок вырос в полноценный спектакль, в котором текст поэмы сохранен практически без сокращений. Михаил Крылов не впервые обращается к Пушкину. Почти 15 лет назад он выпустил спектакль «Евгений Онегин. Пушкин», возобновленный в 2006 году под названием «Онегин@точка. ru». Это был совсем неожиданный Онегин — ироничный, колкий, с забавной перекличкой с сегодняшним днем.

Спектакль «Руслан и Людмила» сделан в схожей манере.

В архиве появился № 72. Новые номера регулярно будут пополнять сайт,
приглашаем читателей и коллег не терять из виду этот процесс!

«Мой волшебный носок» и «Зайцы в детском саду».
Авторы спектаклей — Анна Иванова-Брашинская, Саша Полякова.
Красноярский театр кукол.

...В четвертом часу ночи (или уже утра), возвращаясь с одного берега Енисея на другой после замечательной премьеры Красноярского ТЮЗа «Окна в мир» о падении нью-йоркских башен-близнецов (роман Фредерика Бегбедера, инсценировка Александра Вислова, постановка Романа Феодори), я потерял в такси перчатку. Безвозвратно. Так что, оказавшись уже в десять утра того же дня на премьере Красноярского театра кукол «Мой волшебный носок» и поняв (это потребовало некой сосредоточенности), что главное событие спектакля состоит в пропаже носка главного героя, ощутил глубоко личную связь с рассказываемой историей. Самое удивительное, что 15 годовалых красноярских ангелов-зрителей и их прелестные мамы (папа присутствовал в единственном экземпляре) прониклись всем увиденным с не меньшей заинтересованностью, хотя их ночные обстоятельства явно не были столь драматичны.

«Таганка» к своему пятидесятилетию показала да и пережила многое, а вот собственную театрализованную историю увидела впервые. На ее Малой сцене в рамках документального фестиваля «Единица хранения» прошли читки пьес, созданных на основе архивных материалов, видеохроники и устных свидетельств. Это — один из проектов «Группы юбилейного года», приуроченных к 50-летию легендарного театра. В рамках которого, по словам его куратора Анны Банасюкевич, предпринята попытка трансформировать факт истории в факт искусства.

Была верхотура Дома культуры на улице Правды, потом подвал на Звенигородской. Сначала была студия, потом стал театр.

«Окна, улицы, подворотни» — что-то вроде их «Синей птицы», этот «хоровой» спектакль передается из поколения в поколение. Студийный дух все так же веет над сценой «Субботы». Не только в чудесном последнем возобновлении «Окон», но и в классике, и в фантазийных сценариях Юрия Александровича Смирнова-Несвицкого, и в детских утренниках.

«Село Степанчиково и его обитатели». Инсценировка Н. Эрдмана по повести Ф. М. Достоевского.
Театр «Суббота».
Режиссер Андрей Корионов, сценография и костюмы Марии Смирновой-Несвицкой.

Сегодня 18 марта отмечает 45-летие театр «Суббота». «Село Степанчиково и его обитатели» — одна из наиболее заметных премьер театра.

«Село Степанчиково и его обитатели», как и «Дядюшкин сон», долгое время оставалось наиболее востребованным театром произведением Ф. М. Достоевского (сейчас, надо думать, лидирует роман «Преступление и наказание»). Спектакли по этой повести успешно шли в МХТ, во МХАТе им. М. Горького, в Театре им. Моссовета, в БДТ им. Г. А. Товстоногова. В разные годы роль Фомы Опискина исполняли И. Москвин, А. Грибов, Л. Дуров, С. Юрский, Е. Лебедев. И это была главная роль: герой, объединяющий в себе черты мольеровского Тартюфа, гоголевского Хлестакова и многих персонажей сказок Гофмана. Манипулятор и провокатор, держащий в страхе жителей целой деревни. Его одинаково боятся и простые мужики, и генералы. А что такое, в сущности, Фома Фомич? Ничего, ноль, пустое место. Но это ничто и есть воплощение вселенского ужаса.

Антон Сергеев, наш коллега, кандидат искусствоведения, доцент кафедры русского театра СПбГАТИ, специалист по русскому театру 1910-1930-х годов, автор книги «Циркизация театра», в одиночестве, как настоящий подвижник и альтруист, делает колоссальное дело — создает пока единственную в России интернет-базу литературы о театре. Полную версию интервью Елены Строгалевой с Антоном — о его библиотеке и о том, почему тормозят технологии в  области гуманитарного знания — можно будет увидеть в будущем 75-м номере ПТЖ. А пока  мы анонсируем отдельные его фрагменты.

«Венский апокриф». По роману Ингеборг Бахман «Малина».
Театр «Особняк».
Режиссер Алексей Слюсарчук.

Премьера «Особняка» «Венский апокриф» хорошо встраивается в репертуар этого театра, повторить который невозможно. Рискну предположить, что роман «Малина» (с ударением на первом слоге), по которому поставлен спектакль, никто из зрителей «Особняка» не читал, автора его —австрийскую писательницу, поэта, философа Ингеборг Бахман— тоже знают немногие, а фильм по этому роману, снятый режиссером Вернером Шретером по сценарию Ельфриды Елинек, с Изабель Юппер в главной роли, видели разве что немногие синефилы. Вряд ли кто-то в курсе, что Бахман, как и ее младшая современница Елинек,— одна из крупнейших литературных величин Австрии послевоенного времени, и что в немецкоязычном мире вручается престижная литературная премия ее имени. В общем, мало кто обладает контекстом, в который мог бы встроиться этот театральный текст. Можно бы, конечно, воспринимать «Венский апокриф» в собственном соку, но ведь на то он и апокриф, чтобы нуждаться в оригинале.

«Быть ангелом».
Площадка «Скороход».
Авторы Евгений Анисимов, Александр Кошкидько, Игорь Устинович.

Глядя на актерский «послужной список» Евгения Анисимова, Игоря Устиновича и Александра Кошкидько (участие в проектах Максима Диденко, Джулиано ди Капуа, Инженерного театра «АХЕ»), казалось бы, можно без труда представить, из каких компонентов будет состоять их самостоятельная работа — хаотичный поток эпизодов с размытым сюжетом, экспрессивный пластический язык, сочетающий в себе множество танцевальных техник (непременно с элементами буто), игра с предметом... Но спектакль опровергает эти предположения — артисты, не пытаясь подражать языку «учителей», пробуют отыскать собственный оригинальный стиль.

7 марта ушла из жизни Майя Михайловна Молодцова (1936 — 2014), профессор кафедры зарубежного искусства СПбГАТИ, кандидат искусствоведения. Замечательный педагог, Майя Михайловна была любима и почитаема многими поколениями студентов Моховой.

«Жанна». Я. Пулинович.
Театр Наций.
Режиссер Илья Ротенберг, художник Полина Гришина.

Столичный Театр Наций, очень мощно работающий в этом сезоне, вероятно, решил взять паузу и дать публике немного отдохнуть. Ну хотя бы перед не менее мощным завершением театрального года — в мае-июне зрителей ждут премьеры режиссеров-ньюсмейкеров Константина Богомолова и Тимофея Кулябина по Рабле и Шекспиру. А до того, как мы помним, здесь публику то погружали в медитативный транс «Трех дней в аду» Дмитрия Волкострелова, то будоражили историческую память «Камнем» Филиппа Григорьяна, виртуозно развлекали «Укрощением строптивой» Романа Феодори и буквально потрясли «Гамлетом» Робера Лепажа с художественным руководителем театра Евгением Мироновым в заглавной роли.

Пьеса молодого драматурга Ярославы Пулинович «Жанна» востребована российскими театрами, пожалуй, не меньше, чем ее же «Наташина мечта». Только если Наташ играют молодые актрисы, то роль бизнес-леди Жанны Георгиевны — подарок для актрисы зрелой. Причем подарок бенефисного свойства.

«Я люблю тебя, К. М.»
«Dance. АМЁБА. Project».
Площадка «Скороход».
Авторы спектакля: Руслан Рычагов, Ксения Митрофонова, Вероника Иванова, Сергей Илларионов.

Напротив зрительных рядов, на месте сцены, выстроен еще один зрительный зал, почти такой же, только без подъема. Зрители догадываются, что будет использован прием «театр в театре» или что-то типа того...

И действительно, трое из «Dance. АМЁБА. Project» занимают свои места и начинают зачитывать вслух отрывки из рецензий на фильмы Киры Муратовой. Читают в порядке очереди, слева направо: Сергей — Ксения —Руслан. Иногда как бы случайно порядок нарушается, Сережа запинается, Руслан, честно говоря, читает откровенно плохо — мямлит, Ксения вообще непростительно «колется» — смотрит на зрителей, смеется

«Инфра».
Мариинский театр.
Хореография Уэйна МакГрегора, музыка Макса Рихтера.

Хореография Уэйна МакГрегора ворвалась в поток современного танца, словно болид Формулы-1 на городские улицы. Хореограф нашел себя в стиле hi-tech: высокая скорость, точность и технологичность движений; изощренность и детализация; акцент на работу корпуса — сильные «волны» и перегибы; растяжка в минус; универсальный танцовщик-андрогин (в универсальном костюме: майка и трусы). К этому необходимо добавить активное включение в спектакли компьютерных технологий и видеодизайна, в том числе 3D проекций; соединение живой и электронной музыки; применение результатов научных изысканий в области психофизиологии танцовщика (полученных на кафедре экспериментальной психологии Кембриджского университета). Хореограф нашел свой путь — это аналогия научно-технического прогресса в мире танца. Развитие исполнительской техники, равно как и внедрение новых технологий, неизбежно, и именно это направление форсирует МакГрегор. Его кредо — эксперимент. Поиск пределов возможностей человеческого тела придает его хореографии спортивность. Следующим этапом, следуя логике МакГрегора, должно стать появление танцовщика-гимнаста-йога, который сможет складываться уже не вдвое, а вчетверо, выполнять необычайной сложности трюки в экстремальных условиях и на базе научно-технического эксперимента.