«Руслан и Людмила». А. С. Пушкин.
Мастерская Петра Фоменко. Режиссер Михаил Крылов, руководитель постановки Евгений Каменькович, художник Владимир Максимов.

Год назад в «Мастерской» в рамках проекта «Пробы и ошибки» был показан отрывок из поэмы «Руслан и Людмила». Режиссером выступил Михаил Крылов. Отрывок вырос в полноценный спектакль, в котором текст поэмы сохранен практически без сокращений. Михаил Крылов не впервые обращается к Пушкину. Почти 15 лет назад он выпустил спектакль «Евгений Онегин. Пушкин», возобновленный в 2006 году под названием «Онегин@точка. ru». Это был совсем неожиданный Онегин — ироничный, колкий, с забавной перекличкой с сегодняшним днем.

А. Казаков (Фарлаф).
Фото — Норвежский Северный.

Спектакль «Руслан и Людмила» сделан в схожей манере. Хотя, если учитывать тот факт, что сама поэма изначально задумывалась, как известно, с элементами пародии (на балладу Жуковского «Двенадцать спящих дев»), и Пушкин намеренно иронически принижал благородные образы Жуковского, вставлял в повествование шуточные эротические и гротескные детали, то получившийся спектакль максимально приближен по духу и посылу к первоисточнику. Здесь словно отражается образ самого Пушкина: отчасти балагурный и хулиганистый, насмешливый, но очень и очень чувственный. Но так как театр адресует свою премьеру в том числе и детской аудитории, то это диктует определенные «правила игры». Бесстрашные богатыри и Руслан, например, здесь седлают швабры и метлы, на головы надевают помятые ведра и сражаются игрушечными мечами. Упитанный Фарлаф (бесподобный Андрей Казаков) с большими рыжими усами страшно напоминает не то Бармалея, не то Жерара Депардье в роли Обеликса. Борода Черномора больше похожа на длинную новогоднюю гирлянду, а «заветное кольцо» для Людмилы хранится в киндер-сюрпризе.

Михаил Крылов играет и самого Александра Сергеевича (в программке он указан как Рассказчик) и Черномора, который, кстати, как персонаж в той же программке отсутствует. Получается, что режиссер, упразднив героя Пушкина, полностью отдает линию злодея автору поэмы. Этот Пушкин — сердцеед, ловелас и ироничный болтун — влюблен в свою Людмилу и похищает ее у счастливого соперника. Помимо неуловимого внешнего сходства с поэтом, Крылов обладает каким-то внутренним пушкинским свечением: влюбленный проказник, легкий, гибкий. Его Пушкин впархивает на сцену, кружась в фуэте. «Для вас… для вас, души моей царицы», — обращается он к своим зрителям и поклонникам. А вот он с легкостью становится Черномором. Для этого надо всего лишь быстрым движением избавиться от бакенбардов и обмотаться бородой-гирляндой. «Ее пугала борода, но Черномор уж был известен, и был смешон, а никогда со смехом ужас несовместен».

Сцена из спектакля.
Фото — Норвежский Северный.

Спектакль играется на малой сцене в новом здании «Мастерской», которая, как известно, имеет секрет. Зрителям в зале видна перспектива нижнего театрального фойе с его объемной геометрической архитектурой: ступеньками, балконом, колоннами, проемами, перекрытиями. В 2009 году эта сцена открывалась «Триптихом» по произведениям Пушкина. «Руслан и Людмила» — своего рода цитата к нему. Кроме архитектуры фойе, из элементов сценографии на сцене растет дерево-колонна с цепью — «дуб зеленый» — и сучками-ступеньками, а также стоит деревянный наклонный помост, выполняющий роль своеобразного укрытия. И это все! Остальное — игра воображения. Если это встреча Руслана со старым Финном (харизматичный Василий Фирсов), то просто надо прислушаться, и легкое эхо и звук капающей воды перенесут вас в глухую пещеру старца. Если это владения Черномора с прекрасными водопадами и садами, то— струящиеся ткани и настоящие апельсины россыпью по сцене. А если это княжество Владимира, то — просто длинный пиршественный стол, который при желании делится на две половинки (обещанные «полцарства прадедов»).

Людмила Екатерины Смирновой невероятно хороша собой. Все в ней оправдывает ту страсть, которой пылают мужские персонажи поэмы. Ее Людмила кокетлива и своенравна. В плену у Черномора она чувствует себя довольно вольготно, хотя и пытается всеми силами изобразить страдание и отчаяние. Даже заплакать ей так и не удается. Руслан в исполнении Игоря Войнаровского играет страстно влюбленного мужа. В его романтическом герое совсем не чувствуется той иронии, которой проникнута сама эта история.

В. Свирский (Рогдай).
Фото — Норвежский Северный.

Надо заметить, что практически все герои спектакля пылают сильной, утрированной страстью: с манерным заламыванием рук, трагическими жестами и чувственными взглядами. Это и томление Руслана на собственной свадьбе: «Но, страстью пылкой утомленный, не ест, не пьет Руслан влюбленный…». И сцена с Ратмиром (утонченный красавец Федор Малышев), обретшим внезапное счастье в объятиях простой морячки (неожиданная Вера Строкова). Конечно, это не всерьез. Конечно, это все тот же гротеск, заложенный в поэме.

Большинство маленьких детей, сидящих в зале, иронического посыла, скорей всего, не считывают. Театр же с возрастным адресом этого спектакля пока не определился. По словам художественного руководителя «Мастерской» Евгения Каменьковича, «Руслану и Людмиле» еще только предстоит узнать своего зрителя.