В Нижегородском ТЮЗе завершилась режиссерская лаборатория «Кулибинка» под руководством Олега Лоевского. За пять дней репетиций недавние выпускники театральных вузов попытались создать эскизы по пьесам о подростках, о сложностях переходного возраста и обостренном в этот момент восприятии мира. Театр взял пьесы не новые, много где поставленные, но оттого не менее проблематичные и схожие в одном сюжете: инициация подростка во взрослость, переход в иное «агрегатное состояние» через чувство первой влюбленности, через попытку довериться и катастрофу предательства.

Фестивальная практика, что и говорить, давно стала вполне рутинной в театральном обиходе. Однако с приходом в наш мир нового вируса многие рутинные вещи обрели новую остроту. Это коснулось и фестивалей — проведение каждого отныне включает некоторую интригу: отменят — не отменят? Приедут — не приедут? Впишемся ли между локдаунами? И так далее. Появление фестиваля в такие непростые времена интригует тем более. Даже такого скромного по масштабу, как «Волшебный фонарик», который вопреки всем невзгодам впервые зажгли в Театре у Нарвских ворот 27 октября. Всего восемь камерных спектаклей в афише — зато удалось приехать не только гостям из регионов России, но и ближайшим соседям из Эстонии. В преддверии длинных выходных это казалось почти волшебством!

«Я Есть». Н. Легкова.
«Пан. Театр».
Режиссер Юлия Панина.

«Я Есть» — это не просто название премьерного спектакля, созданного независимым режиссерским проектом Юлии Паниной «Пан. Театр». Кажется, это программное заявление самой Юлии Паниной. «Я есть!» — говорит она городу последние 15 лет. Но Санкт-Петербург — особое пространство.

Ожидаемое восклицание: «Это не про него, он такой молодой». А всё же, про него. Изменившийся за тридцать лет русский театр — это и его путь, это история всерьёз. У Могучего не та режиссерская биография, когда оглушают первым спектаклем, лучшим и раскрученным, а потом стараются сохранить уровень и двигаются в намеченном (удачном, принятом, «одобренном» временем) направлении. Он появился на рубеже 1980-90-х годов вполне вопреки принятому пониманию театра. Театроведческое факультетское начальство тогда не утверждало тем о его спектаклях по мотиву буквально такому: «Это не театр, этим мы не занимаемся».

«Тартюф». Ж.-Б. Мольер.
Театр им. Ленсовета.
Режиссер Роман Кочержевский, художник Сергей Илларионов.

Роман Кочержевский ставит «Тартюфа» как трагедию. Трагедию обмана и разочарования в человеке, в вере, во всем устройстве мира. Из мольеровского текста вынуты, практически пинцетом, все колкости и шутки. На протяжении всего спектакля забавно, может быть, только в самом начале, когда Оргон, которого играет Александр Новиков, говорит: «А что Тартюф? Бедняжка», — и то скорее по инерции, от большой любви к Новикову и его обаянию.

«Буковски». По рассказам и письмам Ч. Буковски.
Гоголь-Центр.
Автор инсценировки и режиссер Антон Федоров, художник Даниил Зупник.

Антон Федоров, автор спектаклей «Петровы в гриппе» (Гоголь-Центр), «Ревизор» (ОКОЛО), «Королевство кривых» (Альметьевский татарский драмтеатр), «Иваново детство» (Казанский ТЮЗ), буквально ворвался в профессию, где обещает стать (а точнее, уже стал) одним из самых интересных представителей своего поколения. Получив двойку на выпускном экзамене по режиссуре за своего «Ревизора», он все-таки сумел получить диплом за «Королевство кривых», которое потом стало номинантом на «Золотую Маску». Теперь выпустил в Гоголь-Центре свой самый психоделический и чумовой спектакль, бегущий от любых сценических норм как черт от ладана.

«Я.Л.А.С.». По рассказам А. Старобинец.
Театр Ненормативной Пластики.
Режиссер Роман Каганович.

Перед началом этого трехактного полотна из четырех историй режиссер Роман Каганович несколько лукаво предупреждает зрителей до того, как они попадут в зрительный зал: «Это, конечно, все шутка». Видимо, чтобы сильно не пугались, а пугаться будет чего. Заявленная театром тема «о любви» здесь, пожалуй, не более чем реверанс в сторону привычного и общедоступного (а что не о любви в том или ином смысле?), прикрывающий собой истинный содержательный масштаб, совсем не мелодраматического толка.

«Леди Макбет Мценского уезда». По мотивам очерка Н. Лескова.
Театр Ермоловой.
Режиссер Данил Чащин, художник Максим Обрезков, автор инсценировки Ярослава Пулинович.

В сценической среде, куда поместили лесковских героев режиссер Чащин и художник Обрезков, можно с трудом узнать полудеревенское мценское захолустье. В центре пространства торчит колонна, которая не подпирает потолка и как бы уходит в никуда. Сверху — впечатляющая люстра, которая вспыхивает и гаснет, отбивая эпизоды действия. Настоящая вода под ногами актеров. И все, по преимуществу, черно: стены, пол, мебель, костюмы. Ох, мрачно в доме, куда в недобрый час попала Катерина Львовна.

«Доктор Живаго». Б. Пастернак.
Архангельский театр драмы им. М. В. Ломоносова.
Инсценировка, постановка и сценография Андрея Тимошенко.

Помост во всю ширину сцены, наклоненный одновременно к зрительному залу и к правой кулисе, предполагает легкое скольжение, скатывание вниз или трудное восхождение наверх. Но ни того, ни другого в спектакле Андрея Тимошенко «Доктор Живаго» в Архангельской драме не будет. Этот сценографический образ лежит между полем, которое перейти, как известно, много проще, чем прожить жизнь, и зыбким раем в Варыкино, где на короткое время затаились сбежавшие от мировых потрясений любовники. Но больше всего он рифмуется с супрематическими формами Малевича, обретшими в спектакле свой пространственный объем и живописную рифму к пастернаковским «кружкам и стрелам».

«Герои среди нас». С. Давыдов.
Центр театрального мастерства (Нижний Новгород) на сцене Нижегородского государственного академического театра драмы им. М. Горького в рамках X Российского театрального фестиваля им. М. Горького.
Режиссер Никита Бетехтин.

Прошло уже столько дней, как я посмотрел «Героев среди нас» — это было закрытие десятого нижегородского фестиваля имени Горького, — а спектакль не оставляет. Почему? Ведь в нем немало такого, что могло бы насторожить, напрячь, а может, и отвратить.

«Римские элегии». По текстам Проперция, Катулла, Е. Шварц.
Ельцин-центр (Екатеринбург).
Режиссер Александр Плотников.

Бытование — бытие. Как-то всегда мыслилось внутри этой оппозиции. Бытование тоже может быть замечательным и желанным. Но искусство — и это даже критерий — всегда так или иначе зовет в бытие. И много раз, много прекрасных раз я переживала этот зов бытийности, волнуясь, узнавая, удивляясь, веря/не веря тому, что происходит на сцене. После спектакля Александра Плотникова всплыло еще одно — пребывание.

В седьмой раз Нижневартовский Городской театр провел фестиваль «Северные встречи»

Когда-то в Щелыкове, театральном доме отдыха, бывали сногсшибательные капустники. Посудите сами, 14 августа, в день Аркадиады, местного праздника, их осуществляли Поламишев и Юрский, Яковлев и Адоскин, Тенякова и Сальников, Васильев и Максимова. Великие отдыханцы и грибники. А до того — Подгорный, Садовский и прочие легенды Малого театра и здешних мест, оставшиеся в щелыковской мифологии так же, как Снегурочка...

В городе Тара прошел II Международный конкурс-лаборатория современной драматургии для подростков на остросоциальные темы «Своя территория».

Иногда легко понять, что служит стимулом для организации того или иного фестиваля или конкурса. Осознав, что в регионе остро стоит проблема детского и подросткового суицида, Анджей Неупокоев, директор Северного драматического театра им. М. А. Ульянова, решил бороться с ней доступными ему средствами, а именно — с помощью театра рассказывать и показывать, что да, проблема есть, но есть и выход. Подобное просвещение и происходит на лаборатории: спектакли и эскизы записывают и показывают в удаленных школах и интернатах и затем обсуждают с психологами.

«Озор». По мотивам рассказа Д. Н. Мамина-Сибиряка «Озорник».
Мирнинский театр (Якутия).
Режиссер и художник Елизавета Бондарь, драматург Екатерина Августеняк, композитор Николай Попов.

Спектакль «Озор» родился из двух источников: инсценировки рассказа Мамина-Сибиряка и лабораторной работы по тексту с жителями Мирного. И потому эта постановка, недлинная — чуть больше часа, естественно разделяется на две части. Вначале артисты в стилизованных костюмах с помощью сложных интонационных и пластических масок разыгрывают историю неудалой сибирской любви, — а затем, переодевшись в повседневное, озвучивают слова горожан. Прошлое заглядывает в настоящее и задает вопросы о будущем.

«В лучах». А. Палыга.
Театр им. Ленсовета.
Режиссер Анджей Бубень, художник-постановщик Светлана Тужикова.

«Пленный дух» — так назвала Марина Цветаева свое эссе, посвященное Андрею Белому. Она же писала в своих дневниках: «Люблю не людей, но души, не события, а судьбы». Презирая события, факты, даты, она в своей биографической прозе устанавливала как непреложную лишь одну правду — правду поэта, право поэта на историю, поэтически осмысляя каждый вывих судьбы своего героя — будь то Пушкин или Мандельштам. Кажется, именно таким ключом открывал биографию Марии Кюри польский драматург Артур Палыга, когда создавал пьесу «В лучах» — о жизни нобелевского лауреата Марии Склодовской-Кюри.

День тишины к 100-летию Вахтанговского театра

Вот точно, что такого юбилея, какой отпраздновал Вахтанговский театр, мы на своем веку не видели. Ведь как обычно? Торжественный вечер, записные поздравляльщики из других театров... Иногда — целый хороший спектакль о своей истории (недавно такой https://ptj. spb. ru/blog/v-poiskax-radosti/ сделал к юбилею «Современника» Виктор Рыжаков). Но вот чтобы такая неделя и такой юбилейный День тишины, — такого не было никогда.

«Три сестры». А. П. Чехов.
Volkstheater (Австрия) в рамках 22-го фестиваля NET (Новый европейский театр).
Режиссер Сюзанна Кеннеди, художник-постановщик Лена Ньютон.

Фестиваль NET открылся спектаклем Сюзанны Кеннеди «Три сестры». Да не обманет название на афише желающих посмотреть еще одну вариацию чеховской пьесы — театральное действо ушло от нее весьма далеко, драму радикально переписала Хелена Эккерт.

«Αντιγόνη, или Я/Мы Антигона». По мотивам пьесы Ж. Ануя.
Театр-фестиваль «Балтийский дом».
Режиссёр Владимир Бортко.

Режиссёр Владимир Бортко перед выпуском своей постановки «Αντιγόνη, или Я/Мы Антигона» сделал заявление о том, что «уходит из кино ради театра». Заявление смелое и, к сожалению, нисколько себя не оправдавшее, потому что после просмотра спектакля возникает лишь одно желание — вернуть режиссера обратно.

«Шутки Достоевского».
Театр имени Ленсовета.
Режиссер Мария Романова, художник Мария Брянцева.

На официальном сайте театра в анонсе спектакля указаны слова режиссера Марии Романовой: «За без малого двести лет ничего в человеческой природе не изменилось». Позиция неоднозначная, если не сказать, спорная, учитывая очевидную текучесть социального и мировоззренческого контекстов жизни в Петербурге, месте действия «Шуток Достоевского».

«L.A.D.»
Урал Опера Балет, в рамках XII Международного фестиваля искусств «Дягилев P.S.».
Вечер одноактных балетов Леонида Десятникова:

Вечер «L. A. D» подходит фестивалю «Дягилев P. S.» едва ли не больше, чем родному Урал Балету. Разнообразная хореография с преимущественно петербургскими корнями и местный композитор (название — латинизированные инициалы Леонид Александрович Десятников) удачно совпадают с ДНК смотра: вещи достаточно выверенные, чтобы быть ориентиром, и притом смелые и небанальные.