«Алые паруса». Мюзикл-притча по мотивам романтической феерии А. Грина.
ТЮЗ им. А. А. Брянцева.
Композитор Максим Дунаевский, авторы либретто Михаил Бартенев и Андрей Усачев, режиссер Сусанна Цирюк, сценограф Алексей Тарасов.

Санкт-Петербург кажется идеальным пространством для постановок гриновских «Алых парусов». Местная публика, должно быть, подготовлена к восприятию знаменитой романтической истории, как мало какая другая: «Алыми парусами» называется праздник выпускников средних общеобразовательных школ, который последние лет двадцать ежегодно проходит в Петербурге. Его финал всегда повторяет ключевую сцену феерии Грина: по Неве плывет белоснежный корабль с алыми парусами. В этот момент громко звучит душещипательная музыка, в небо взмывают разноцветные фейерверки, а растроганная толпа охает-ахает от красоты.

«Брак поневоле». Ж.-Б. Мольер.
МТЮЗ.
Режиссер Александр Плотников.

Новый спектакль МТЮЗа поставил ученик Камы Гинкаса, молодой режиссер Александр Плотников. Пьеса Мольера «Брак поневоле» имеет не самую богатую сценическую историю — российскому театроведению она известна в основном благодаря воспоминаниям о «Мольеровском спектакле» Художественного театра (в 1913 году Александр Бенуа по приглашению Станиславского занимался этой постановкой, объединив «Брак поневоле» с «Мнимым больным»). На первый взгляд, эта короткая одноактовка дает не слишком много возможностей для сцены, да и написана она была как увеселительное действо для придворных Людовика XIV с обязательными фарсовыми элементами и театральными трюками: битье палками, подслушивание за ширмой и незамысловатая социальная сатира. Сюжет закручен вокруг известного мольеровского персонажа Сганареля, который решил жениться, но терзается сомнениями, не наставит ли ему рога молодая невеста. Он обращается за советом к другу Жеронимо, к высоколобым философам, враждующим между собой, к безумным цыганкам, но так и не может получить внятного ответа.

Под этим названием — «Полярка» — в конце января в Норильском Заполярном театре драмы им. Вл. Маяковского проходит ежегодная лаборатория современной драматургии под руководством заслуженного «полярника» Олега Лоевского. Не каждая лаборатория ставит перед собой какие-то исследовательские задачи. Чаще всего театры решают свои практические нужды, а лаборатория — это инструмент, с помощью которого проще найти режиссера для очередной постановки. Нужна, например, театру классика, или современная пьеса, или спектакль для детей. У норильской «Полярки» всегда присутствует концепция. Одна из лабораторий была посвящена текстам писателей русской эмиграции, на прошлогодней — пытались понять, что такое «русская антиутопия».

В Сибири одно из самых ожидаемых событий зимы — ежегодная лаборатория под руководством Александра Вислова в Новокузнецком драмтеатре. В этот раз она была особенной: участники решили выйти из театра и сделать эскизы в других пространствах: библиотеке, «Ретропарке», Художественном музее, заброшенном зале Дома культуры. Благодаря этому открылись новые возможности, поскольку решение материала напрямую зависело от выбора площадки.

Традиционно лаборатория посвящена творчеству писателей, чьи произведения нечасто становятся материалом для сцены. Действительно, сложно представить, чтобы сегодня кто-то ставил очерки Лескова или рассказы Солженицына, но каждый раз участники доказывают, что в театре нет ничего невозможного. В этом году героем лаборатории стал Владимир Набоков, тем самым дополнив галерею «несценичных» авторов.

«Каштанка». А. Чехов.
Русский драматический театр Литвы.
Режиссер Марина Чаплина, художник Александра Аброськина.

Наполненный детьми и их родителями зал Русского драматического театра Литвы (РДТЛ) не успевает стихнуть перед началом спектакля, как его многоголосный гул перекрывается диалогом двух свистулек — в зале сходятся две очаровательные юные клоунессы (Юлиана Володько и Юлия Крутко, в другом составе роли исполняют Александра Метальникова и Евгения Карпикова) в костюмах и гриме по цирковой моде позапрошлого века. Вдвоем они и разыграют чеховскую «Каштанку», воплотив всех ее героев (за исключением свиньи Хавроньи Ивановны, которую в этом спектакле играет фантасмагорическое кресло с ножками на балетных пуантах и свинячьей мордочкой на спинке).

«Цыганский барон». По рассказу Н. Русского.
Никитинский театр (Воронеж).
Режиссер Николай Русский, художник Юлия Застава.

«Цыганский барон, или Дождь из крови» — так звучит полное название рассказа Николая Русского, по которому он поставил спектакль в воронежском Никитинском театре. Режиссер работал и с классикой (например, недавнее «Собачье сердце» в Хабаровском краевом театре драмы), и с современными авторами («Волны» по В. Сорокину в БДТ), и в паре с драматургом (пьесу для спектакля «Шпаликов» в Ельцин Центре написал Ринат Ташимов). Но именно его спектакли по собственной прозе — явление, о котором хочется говорить отдельно. «Цыганский барон» — третья работа такого рода, в Петербурге он поставил «Коллеги» и «Снег любви» по своим рассказам. Русский словно свободнее ощущает себя в этом материале и в результате создает произведения автономные, не желающие вставать в какой-либо ряд, контекст. Каждый из этих спектаклей — маленький художественный мир одного автора.

«Недоросль». Д. Фонвизин.
Стерлитамакский русский драматический театр.
Режиссер Людмила Исмайлова, художник Наталья Белова.

Последняя буква «и» в слове «Недоросли» зачеркнута и сверху надписан мягкий знак — так называется спектакль стерлитамакского Русского театра по комедии Дениса Фонвизина. Из истории новейшего русского театра, от советского до постсоветского, известно, что комедия «Недоросль» — это что-то вроде золотого яичка в «Курочке Рябе». Кто только ни пытался расколупать это золотое яйцо. Чего только ни делали с классической комедией о русской жизни. И текст сокращали и переписывали. И ставили «как положено» — потому что классика, и в школе изучают, так что пусть школяры хоть посмотрят, коли прочесть невозможно. И мюзиклы сочиняли. Но надо признать, что как-то не очень получалось. Мучительные усилия, связанные с невозможностью объяснить природу любви Софьи и Милона, найти хоть какое-то оправдание существованию честного чиновника Правдина и определиться с занудой Стародумом (откуда он вдруг взялся и где пропадал?), заставляли режиссеров идти на самые изысканные ухищрения (из Стародума последнее время делали чуть ли не борца с режимом, и приезжал он из сибирской ссылки), но целевая аудитория (7—8-классники) оставалась равнодушной.

«Не Зря».
Новая сцена Александринского театра.
Проект Фонда «ПРО АРТЕ» — «Особый театр: театральная лаборатория для слепых и слабовидящих».
Режиссер-постановщик Борис Павлович, режиссер Дмитрий Крестьянкин, драматург Элина Петрова, художник-постановщик Александр Мохов, художник по свету Стас Свистунович, музыкальный руководитель Роман Столяр, саунд-дизайнер Даниил Коронкевич.

Еще три-четыре года назад инклюзивные спектакли чаще воспринимались и рассматривались как возможность снять с людей с ОВЗ статус маргиналов, вывести из «серой» зоны. Нынче угол зрения сместился: «особость» героев порождает новые смыслы и миры и позволяет подняться над уже очерченными границами. Хотя, допустим, вопрос этики по-прежнему открыт и дискуссионен.

Сформирован шорт-лист программы «Первая читка» фестиваля «Пять вечеров». Напоминаем, что на втором этапе конкурса пьесы читали и отбирали: актриса, режиссер Юлия Ауг, режиссер Женя Беркович, писатель, драматург Дмитрий Данилов, видеохудожник-режиссер мультимедиа Наталья Наумова, композитор и режиссер Владимир Раннев. 13 пьес лонг-листа были отправлены ридерам без указания имен авторов и названий.

Итак, вот эти семь пьес, набравших наибольшее количество баллов:

1. Полина Коротыч «Я на Гороховой, а все на даче»
2. Маша Всё-таки «Очень приятный текст»
3. Светлана Петрийчук «Финист ясный сокол»
4. Константин Стешик «Псибо»
5. Сергей Филиппов «Гиперакузия»
6. Оля Потапова «Подвиг»
7. Дана Сидерос «Черный апельсин»

«Фантазии Фарятьева». А. Соколова.
Театр «Приют комедианта».
Режиссер Наталия Лапина, художник Николай Слободяник.

«Человечество сослано на Землю за грехи, вы, по сути, сидите в тюрьме, но почему-то ждете радости и требуете дискотеки», — произнес как-то один драматург поколения Аллы Соколовой и даже, кажется, из той же мастерской Игнатия Дворецкого. Произнес достаточно давно, где-то в середине деятельных 90-х, когда «Фантазии Фарятьева» — пьеса о том, как человеку некуда деваться от застойной тоски-духоты-захолустности, и потому ему остается только верить в давно потерянный рай и родные души на других планетах, — в тот момент не была репертуарной. А теперь вот ее ставят и ставят: видимо, вернувшийся застой и отсутствие света в пределах зрительной досягаемости заставляют опять блуждать взглядом по недостижимым небесам.

«Зима, когда я вырос». П. ван Гестел.
Большой театр кукол.
Режиссер Денис Казачук, художник Ирина Титовец.

«Зима, когда я вырос» Дениса Казачука практически опускает сюжет романа голландского писателя Петера ван Гестела. Если же хочется нарратива, драматических поворотов и перипетий, подробных личностных характеристик персонажей, тогда вам в ТЮЗ, где уже два года идет другой спектакль по этой книге.

«Зима, когда я вырос» написана в 2001 году, но рассказывает о дружбе десятилеток в Амстердаме в 1947-м.

9 января ушла из жизни Анна Игнатьева, главный художник Санкт-Петербургского Театра сказки

Ушла Нюша Игнатьева... И первое ощущение — сразу же, — что палитра театра кукол, яркая, красочная, прозрачная и легкая, как дыхание, стала тусклее... И уже не будет того совершенно сумасшедшего по красоте мира, того волшебства спектаклей, ею вместе с Игорем рожденных: «Из ливерпульской гавани», «Синяя борода», «Щелкунчик» и многих, многих иных...

«Гамлет Ричард Лир». По У. Шекспиру.
Театр «Особняк».
Режиссер Юлия Панина, художник Анастасия Бутова.

Всем, кто хоть раз бывал в этом театре, знакома его камерная площадка с закрытыми ставнями, мобильным зрительским пространством и полутемной атмосферой кирпичного зала. Кажется, сама эта камерность надиктовала режиссеру Юлии Паниной идею нового спектакля. Сцена потеряла симметрию и центр, дезориентировав зрителя. Пустое деревянное кресло-трон на небольшой сцене-коробке и открытая площадка перед зрителем с нависающим над ней подобием купола — вот и вся сценография. Аскетизм вдохновлен Елизаветинской сценой: одно из намерений режиссера прийти к сути Шекспира через реконструкцию его театра. Но реконструкция как таковая здесь невозможна, исходя уже из приема, которым работает режиссер. Стилизация прослеживается и в костюмах героев, и в музыкальном оформлении, и в идее восстановить мужской актерский мир этого театра.

Чехов на донской сцене

Чехова в нашем крае ставят «всю дорогу»: и в Ростове, и в Новочеркасске, и в Новошахтинске. И тем более в Таганроге — там вообще ни один сезон без Антона Павловича не обходится: ставят по его пьесам и рассказам и на сцене драмтеатра им. А. П. Чехова, и в гимназии, где он учился, и в домике, и в лавке Чеховых. Нынче, в очередной раз, — «Вишневый сад» в режиссуре Зураба Нанобашвили.

«Вишневый сад». А. П. Чехов.
Таганрогский драматический театр им. А. П. Чехова
Режиссер Зураб Нанобашвили, художник Елена Сенатова.

«Асексуалы». По пьесе М. Курочкина «Класс Бенто Бончева» в переводе Р. Гардашука.
Дикий театр (Киев).
Режиссер-постановщик Игорь Билыц, художник-постановщик Тая Карась.

На площадке киевского Центра независимого театра «Сцена 6», вот уже больше года охотно принимающего в свои объятия современных драматургов и режиссеров, в прошедшем октябре вдруг появляется спектакль по тексту Максима Курочкина «Класс Бенто Бончева» аж 2006 года рождения. Футуристическая картина «нового мира» без любви и привязанностей — вещь, конечно, весьма любопытная, но высказанная настолько давно, что поначалу даже как-то неловко возвращаться к ней вновь. Пьеса еще тогда прокатилась гулким эхом по театрам Саратова, Москвы, Прокопьевска, Екатеринбурга, Харькова и т. д. И вот нас снова погружают в то далекое будущее.

«Тень». Е. Шварц.
Саратовский академический театр драмы.
Режиссер Александр Созонов, сценография Евгения Лемешонка и Александра Созонова.

Казалось, что «Тень» будет прямым публицистическим высказыванием. Во-первых, Александр Созонов — ученик Кирилла Серебренникова. Во-вторых, пьеса выбрана совершенно правильная. Драматургия Шварца вообще пришлась нашему времени прямо как перчатка на руку. А уж «Тень» — особенно. Я бы даже сказала, что из всего многообразия форм тоталитарных режимов наш, слегка похожий на демократию, почти всему народу принесший желанную стабильность, ну и «некоторое количество людей» сделавший счастливыми, полностью совпадает с тем, о чем написано у Шварца. Возникает полное ощущение, что эта сказка для взрослых написана в наши дни про наше время.

Подведены итоги первого этапа драматургической программы «Первая читка» в рамках фестиваля «Пять вечеров» им. А. М. Володина. В лонг-лист вошли тринадцать пьес:

1. Константин Стешик «Мы будем жить с тобой»
2. Алексей Житковский «Шоп»
3. Светлана Петрийчук «Финист ясный сокол»
4. Анна Агапова «Молот Тора»
5. Сергей Филиппов «Гиперакузия»
6. Полина Коротыч «Я на Гороховой, а все на даче»
7. Маша Всё-таки «Очень приятный текст»
8. Константин Стешик «Псибо»
9. Оля Потапова «Подвиг»
10. Дана Сидерос «Черный апельсин»
11. Глеб Колондо «Призрак автора в доме на холме»
12. Максим Афанасьев. «Масло черного тмина»
13. Котолужа «Сыграйте на трубе, Вера Васильевна!»

«Какая грусть, конец аллеи...». Р. Габриадзе.
Новая сцена Александринского театра.
Режиссер Андрей Калинин, художник-постановщик Резо Габриадзе.

Резо Габриадзе, подобно Туве Янссон, Джону Толкиену или Джоан Роулинг, создал собственный мир, безошибочно узнаваемый в любых обстоятельствах. На выдуманной Резо сказочной планете, куда, конечно, попадают не иначе как на пепелацах, любая прямая линия стремится стать неправильной, покоситься, как это делают живописные домики старой части Тбилиси и знаменитая башня его театра. В каждом уголке этого пространства без ровных углов живет кто-то самый маленький и незаметный, как нахохлившийся крошечный Чижик-Пыжик у построенного с имперским размахом прямоугольного Летнего сада. В общей разрухе герои Габриадзе неизменно находят возможность нарушить все правила и даже физические законы и создать мгновенный уют. Именно так и поступают давно умершие герои пьесы «Какая грусть, конец аллеи...»: их души живут на кладбище в надгробных памятниках и способны тревожиться о ползущей по ним улитке или о том, что кошка оборвала обои в их старом доме. И юмор на этой планете удивительный: теплый, с нотой грузинской экспрессии и полный безграничного внимания к людям и их горестям.

«День учителя|2048». М. Селедец, Ф. Попов.
«Площадка 51».
Режиссер Мария Селедец.

В стране, где сажают тысячи человек за участие в митинге, где здание театра кукол могут ни с того ни с сего передать церкви, а режиссеры сидят в тюрьмах и под домашним арестом, кажется, что ты уже находишься в антиутопии. Корректировать, сгущать эту реальность, собственно, некуда. Оруэлл, Замятин и Хаксли будто в воду глядели — сейчас мы в абсурдном цирке. Создатели спектакля «День учителя|2048» все-таки сделали попытку разработать очередную альтернативную реальность — нам демонстрируют будущее, которое является логическим продолжением нашего прошлого и настоящего.

Мы поздравляем всех наших авторов, читателей и персонажей с наступающим Новым Годом и от лица главного редактора Марины Дмитревской (текст появился в № 92) рассказываем о том, как это все начиналось.

МАНИЯ ЖУРНАЛА

Много раз в жизни я спрашивала себя: как сложилась бы моя судьба, не приди тогда Александр Македонский?.. Собственно, история «ПТЖ» начинается с этого сакраментального: «Ко мне пришел Александр Македонский». И люди, видимо, думают — а здорова ли я головой?