«Пергамент: книга о безумии 2.0».
«В поисках Антиноя».
Poema Theatre. Актовый зал (Москва).
Хореограф Валентин Дзин.

На спектакли, представленные под маркой российского буто, идешь с недоверием: одолевает страх увидеть что-то полусектантское, отгородившееся от зрителя невидимой четвертой стеной, существующее отдельно, как некая вещь в себе, что-то, приправленное эзотерической философией, но лишенное самого главного — профессионализма.

Валентину Дзину, создателю экспериментальной компании Poema Theatre (Петербург — Москва) трудно отказать в профессионализме. Актер работал у Романа Виктюка и в театре «Дерево» Антона Адасинского, регулярно сотрудничает с западными коллегами, такими как Соня Хеллер, например. За его плечами есть даже опыт театроведческого факультета, что само по себе не проходит бесследно. Он является автором термина Butoh Channel («канал взаимодействия возможностей различных видов искусства с культурой и эстетикой танца буто»). В своих перформансах Дзин объединяет Physical theatre и буто, применяет обширную эрудицию и формирует собственный стиль, определяя его как «семиотику тела». Эту науку о телесных знаках он пытается продвигать с помощью преподавательской деятельности, проводя сессии мастер-классов. Работая со студентами, Валентин Дзин создал небольшой эскиз спектакля «Пергамент: книга безумия 2.0.». За пять дней 14 человек, большинство из которых не являются профессионалами театра (например, одна из участниц — санитарка в морге), подготовили под руководством режиссера полноценную работу. И, несмотря на очевидную «тягучесть» и видимое отсутствие ритма, не ушли окончательно в обособленную медитацию, позабыв о зрителе, погрузив его в беспробудный сон, что нередко свойственно так называемым бутоистам. И, пожалуй, только фактом своего сценического присутствия утвердили, что тело, являясь природным объектом, не может быть скучным, даже если оно не движется достаточно быстро и не является достаточно натренированным.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра

Работа с любителями — интересный опыт, практикуемый в Европе во всех областях искусства — живописи, музыке и особенно в современном танце. Мастер-классы, стажировки для всех желающих — по сути, способ существования большинства хореографов и танцовщиков на Западе. Это позволяет создавать спектакли, даже если нет государственного субсидирования и спонсорской поддержки. Как известно, от любительского до профессионального — один шаг (примеры в истории мирового театра общеизвестны, и даже самые триумфальные!). Что касается техники буто, то здесь еще сложнее провести грань между профессиональным и любительским. Это, по большей части, техника внутренняя, которая, безусловно, связана с различными духовными практиками, оттого и наиболее сложна для восприятия «светским», непосвященным зрителем. Ведь трудно даже назвать это направление танцем. По существу, нет заранее намеченного рисунка телодвижений: жизнь, или, скорее, демонстрация, показ жизни тела в предлагаемых обстоятельствах актеров буто происходит в импровизационной манере здесь и сейчас. Актеры отталкиваются от фраз, слов, известных образов мировой культуры. Материалом для них служит коллективная память человечества. Валентин Цзин в своих перформансах использует архетипы, в том числе и русской культуры: например, копродукция с Японией «Достоевский. труп» или чеховская «Чайка» в соавторстве с Карлоттой Икеда.

В моноспектакле «В поисках Антиноя», показанном в Актовом зале, Валентин Дзин отталкивается от фигуры античного героя, ставшего мифом при жизни и обожествленного после смерти. Приближенный императора Адриана, юный красавец утонул при загадочных обстоятельствах, путешествуя со своим императором по Нилу. Скульптурных изображений Антиноя в Риме сохранилось больше, чем изображений богов и сильных мира сего. «Антиной» — импровизация на тему собственного телесного опыта актера и человека. Это, конечно, не история того самого Антиноя. Да и кто он на самом деле — история умалчивает. После смерти Антиной, как известно, стал почитаться как умирающий и воскресающий бог. Под знаком этого полубога-получеловека актер совершает интересное путешествие от себя-человека к себе-животному и обратно. Пожалуй, главное, что захватило в этом спектакле, — не концепция и не дизайн (ставшая уже канонической для буто рассыпанная по полу рисовая мука), но тело самого артиста. Необыкновенно длинные, бесконечные линии — словно вызов специфической телесной эстетике кривых ног, воспроизводившейся японскими родоначальниками танца буто. Неимоверно гибкие и удлиненные конечности артиста завораживают своей какой-то животной привлекательностью. Он принимает образ красивейшего зверя — леопарда или пантеры. Он жмется к стенам и бросается в ужасе на собственную гигантскую тень. Зверь, загнанный и посаженный в клетку. Темное замкнутое пространство вакуумной площадки Актового зала способствует этому перевоплощению.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра

В связи с проектами Валентина Дзина пока еще трудно говорить о том, что в России это направление танца представлено во всем его многообразии. Но предпосылки к возникновению профессионального буто, безусловно, имеются.