К. Драгунская. «Кораблекрушение» Вологодского театра для детей и молодежи на фестивале «Арлекин».
Режиссер Борис Гранатов, художник-постановщик Виктор Пушкин.

Текст Драгунской — насыщенный, интересный, напичканный символами и образами. Тут и старый заброшенный дом, и сплетенные ветки шиповника и жасмина, и «лохматые тропинки», и страшный лес, и маяк, и «ушедшее море», и загадочная картина, и гнездо Синей птицы. Хочется слушать и слушать. Ремарки дают необходимый подтекст словам и поступкам героев. Так мы узнаем, что Аня не тот ребенок, которого ждали, а Человек — просто человек: курит трубку, пьет чай, переживает трагедию.

Отказаться от ремарок значит обескровить историю, и режиссер оставляет их в спектакле, дав актерам в руки листы с текстом, как будто это читка, хотя уже давно все роли выучены и все ремарки, произнесенные прямо в зал без подглядываний в текст, понятны. Эти клочки бумаги — как рудименты, они затормаживают действие, но, видимо, популярность читок как нового жанра стала провоцировать на создание спектакля «псевдо-читки». И, наверное, при первых показах это «работало» давало некое «легкое дыхание» и всему спектаклю и актерским образам. Да, тут хочется ловить каждое слово и наблюдать, как создается волшебство из подручных средств.

Циркулярная пила — это крутящееся велосипедное колесо, в спицы которого кидают клочки бумаги, гремящая в стакане ложечка — колокольчики с удочки, бусина — прозрачный темно-янтарный шар. Перегруз символами и интригующая недоговоренность сюжета заставляют следить очень внимательно за происходящим на сцене. Здесь детство волшебно и удивительно, и опасно, но не для детей. Прибывший неизвестно откуда Человек подружился с девочкой Аней, рассказал, что он собирается найти старый маяк как доказательство того, что здесь, в поселке Кораблёво, а на самом деле Корабелово, было когда-то море. Попутно человек восстанавливает свой старый дом, вешает картину, на которой — то ли лес, то ли море, то ли город. А еще на ней можно увидеть женщину, которая умерла. Мама Ани знает этого Человека и хочет избавиться от него, тем более что внезапная дружба Человека с девочкой вызывает различные толки. В итоге маяк найден, но про него никому не рассказывают, а родня Амаранты, подружки Ани, избивает Человека и поджигает его дом. Человек уходит, а девочки то ли пропадают, то ли вырастают. Режиссеру хватает силы воли на протяжении всего спектакля отказываться от буквального воплощения символов, и только в финале появляется Синяя птица: актриса, играющая Аню, в балетных пуантах и синем, как будто состоящем из перьев, балахоне проплывает по сцене.

Аня (Алена Данченко) — смешливая и слегка наивная, Амаранта (Виктория Парфеньева) — грубовата и простовата, но зато так убедительна. Это совершенно точно городская и деревенская девочки. Их дружба удивительна: они так не схожи. А дружба девочек с Человеком (Эдуард Аблавацкий) — взрослым дядькой с бусами на шее — загадочна. Поддавшись обаянию персонажа, и мы начинаем доверять этому слегка полноватому и чаще всего грустному человеку. Он не просто подыгрывает девочкам, преследуя какие-то свои цели, он желает дружбы и доверия. Важно, что Человек не врет, и если он дал честное слово, значит, так оно и есть. «Почему, когда говоришь правду, никто не верит?» — не риторический вопрос этого спектакля. Потому что правда оказывается более фантастической, чем можно было себе представить. Важно чтобы во взрослом человеке мы увидели не враля, а выдумщика, который так верит, в свои фантазии, что они реализуются. И в гнезде птицы вырастают птенцы с «зеленовато-лиловым отливом. Но называются синими. Сейчас их почти не осталось. Но они есть». Поэтому и приходится выводить «Синюю» птицу на сцену. Но результат оказывается противоположным. Ведь нельзя поймать и посадить в клетку настоящую Синюю птицу, а именно это требуется для доказательства правды слов Человека.