«Комеди Франсез» вот уже третью неделю ежедневно выходит в эфир на своем сайте https://www. comedie-francaise. fr/ и ютуб-канале https://www. youtube. com/user/LaComedieFrancaise/feed. Импровизированное вещание проходит под названием «La Comédie continue!» — «Комедия продолжается!». Причем у слова «комедия» здесь, как вы понимаете, двойной смысл. Ежедневно актеры записывают все новые и новые программы для своей «вещательной сетки». Здесь и «пять минут поэзии», и погружение в актерскую кухню, и мастер-классы, и многое другое. В 18:30 и 20:30 по парижскому времени «поднимается занавес» и даются спектакли. Наступающая неделя ожидается едва ли не самой «богатой» за это время: Джорджо Стрелер, Иво ван Хове, Роберт Уилсон. Чехов и Мольер, Висконти и Лафонтен, Гольдони и Гроссман — думаю, у каждого найдется повод познакомиться или продолжить знакомство с «Комеди Франсез».

«Дважды порывался я к вам, но карантины опять отбрасывали меня на мой несносный островок...» Конечно, сейчас не осень, и не болдинская, и никто из нас не Пушкин, и вряд ли коронавирусу суждено родить «Маленькие трагедии». Но есть подозрение, что нам, людям театральным, привыкшим к движухе, общению, работе на людях... ну, вы понимаете, — карантин непривычен более, чем кабинетным ученым или фармацевтам. Новый формат каждый переносит по-своему. Мы продолжаем серию публикаций — опрос людей разных театральных профессий о том, как они переносят самоизоляцию, как на их жизни отразился режим карантина, чем они занимаются или не занимаются, и что думают о ситуации, в которой все мы оказались...

Сегодня юбилей у актрисы Театра Комедии им. Н. П. Акимова Ирины Григорьевой

Сложно объективно писать об актере, когда твои зрительские впечатления дополняются работой с ним. Как театровед я застал Ирину Ивановну — а она служит в Театре Комедии им. Н. П. Акимова более полувека, — разумеется, уже при Татьяне Казаковой, у которой она играет в нескольких спектаклях. Со времен моей недолгой работы в этом театре после института, я восхищаюсь ее даром выделяться в самых небольших ролях, а по-человечески кажется, что такие больше не рождаются — светоносцы, подлинные романтики, мечтатели, такие хрупкие хрустальные единороги... Ну конечно, не попади она в Комедию, она непременно должна была сыграть Лауру в «Стеклянном зверинце». Ирина Григорьева созвучна «подлунным» героиням Теннесси Уильямса, в которых женственность сочетается с надломом, опасная пленительность подростка — с неприспособленностью к современной жизни, ибо эти существа родом из аристократического мира, ставшего Атлантидой.

Когда Вуппертальский Театр танца собрался восстанавливать одну из легендарных ранних постановок Пины Бауш с длинным названием «„Синяя Борода“. При прослушивании записи оперы Бэлы Бартока „Замок герцога Синяя Борода“», премьера которой состоялась в 1977 году, никто не предполагал, какая чума под названием коронавирус накроет в 2020 году не только Европу, но весь мир. Для меня возобновление «Синей Бороды» останется предвестником эпидемии XXI века. Это оказался последний спектакль, который удалось посмотреть в Театре танца Пины Бауш до того, как закрылись все театры, школы, университеты, закрылись все границы, отменились премьеры, гастроли. Публичная жизнь в марте—апреле 2020 года в Германии свелась к нулю, запретили выходить на улицу без продуктово-медицинской надобности. Все вдруг оказались в положении запертых в подвале жен Синей Бороды.

Людям свойственно испытывать страх от увиденного ужаса и одновременно не верить в то, что это может произойти с ними. Кинематограф всегда знал об этом и с самого своего рождения демонстрировал публике устрашающие картины конца света, пугая и привлекая ее одновременно. Вспомнить хотя бы короткометражку Жоржа Мельеса «Извержение вулкана на Мартинике» (1902), в которой раскаленная лава пожирает город Сен-Пьер, или фильм Аугуста Блома с недвусмысленным названием «Конец мира» (1916), описывающий агонизирующее общество перед столкновением Земли с кометой. Перед зрителем представали либо уже свершившиеся события, специально воссозданные для фильма, либо предполагаемые — в фильмах-предостережениях, затрагивающих ближайшее будущее. Художественное преломление событий и в тех, и в других было связано, как правило, с сильными потрясениями, будь то война, мор или какой другой общественно-политический кризис. Так было и с экранными эпидемиями.

В этом году в российском литературном сообществе отмечают важную дату — 100-летие со дня рождения Федора Абрамова, писателя, который по темам, глубине понимания российской — и не только деревенской — действительности, тонкости психологической проработки своих героев в тетралогии о Пряслиных («Братья и сестры», «Две зимы и три лета», «Пути-перепутья», «Дом»), в остросоциальных и философских зарисовках выходит далеко за рамки «деревенской прозы». Неудивительно, что его ставили крупнейшие режиссеры («Деревянные кони» Юрия Любимова в Театре на Таганке, «Братья и сестры» и «Дом» Льва Додина в Малом драматическом театре). К большому юбилею писателя особое внимание, конечно, приковано на его родине (Абрамов родился в деревне Веркола Пинежского района Архангельской области).

«Дважды порывался я к вам, но карантины опять отбрасывали меня на мой несносный островок...» Конечно, сейчас не осень, и не болдинская, и никто из нас не Пушкин, и вряд ли коронавирусу суждено родить «Маленькие трагедии». Но есть подозрение, что нам, людям театральным, привыкшим к движухе, общению, работе на людях... ну, вы понимаете, — карантин непривычен более, чем кабинетным ученым или фармацевтам. Новый формат каждый переносит по-своему. Мы продолжаем серию публикаций — опрос людей разных театральных профессий о том, как они переносят самоизоляцию, как на их жизни отразился режим карантина, чем они занимаются или не занимаются, и что думают о ситуации, в которой все мы оказались...

Мы продолжаем серию «от узких специалистов», предлагая вам во время карантина углубиться в изучение разных аспектов искусства. Мы предлагаем проводить время не только в охоте за новостями, но и за штудиями. Наверняка у вас раньше не доходили руки до цирка. Гид по классическому цирку — к вашим услугам.

«Дважды порывался я к вам, но карантины опять отбрасывали меня на мой несносный островок...» Конечно, сейчас не осень, и не болдинская, и никто из нас не Пушкин, и вряд ли коронавирусу суждено родить «Маленькие трагедии». Но есть подозрение, что нам, людям театральным, привыкшим к движухе, общению, работе на людях... ну, вы понимаете, — карантин непривычен более, чем кабинетным ученым или фармацевтам. Новый формат каждый переносит по-своему. Мы продолжаем серию публикаций — опрос людей разных театральных профессий о том, как они переносят самоизоляцию, как на их жизни отразился режим карантина, чем они занимаются или не занимаются, и что думают о ситуации, в которой все мы оказались...

Остановка позволяет нам вглядываться более пристально, исследовать медленнее, а значит — глубже. The Wooster Group — самый известный в Европе американский театр — предоставил до 7 апреля включительно (то есть до 8 апреля по российскому времени) возможность совместного исследования процесса исследования. Именно так. Скучная задача, затасканная пьеса, но глаз не оторвать.

На третьей неделе карантина театры меняют подход к онлайн-трансляциям. В российском театре их все меньше, театры предпочитают анонсировать свои показы иной раз лишь за сутки, а какие-то и вовсе ушли с онлайн-платформ. Тем не менее в списке на следующую неделю — множество интересных показов, которые жаль пропустить. В течение следующей недели в сети появятся спектакли Роберта Уилсона, Петера Штайна, Дмитрия Чернякова, Камы Гинкаса, Генриетты Яновской, Сьюзан Кеннеди. Увеличивается подборка театральных спектаклей на платформах «Ökko», «TheatreHD» и «StageRussia». Многие театры переходят к недельным трансляциям наиболее знаковых своих спектаклей. Мы собрали для вас всё самое интересное с 6 по 12 апреля. Гид будет постоянно обновляться. Следите за изменениями.

Однажды Степана Писахова забыли на одном из маленьких островов Новой Земли, и он провел там один целую ночь. Однажды, когда Ксении Гемп исполнилось 80 лет, она спустилась под воду в батискафе. Однажды Борис Шергин взял и навсегда уехал в Москву.

Три судьбы, три хрестоматийные жизни, затертые бесконечными стихами, видеосюжетами, книгами, статьями, открытыми уроками для младших школьников и библиотечным надрывом о прекрасном Севере.

«Дважды порывался я к вам, но карантины опять отбрасывали меня на мой несносный островок...» Конечно, сейчас не осень, и не болдинская, и никто из нас не Пушкин, и вряд ли коронавирусу суждено родить «Маленькие трагедии». Но есть подозрение, что нам, людям театральным, привыкшим к движухе, общению, работе на людях... ну, вы понимаете, — карантин непривычен более, чем кабинетным ученым или фармацевтам. Новый формат каждый переносит по-своему. Мы продолжаем серию публикаций — опрос людей разных театральных профессий о том, как они переносят самоизоляцию, как на их жизни отразился режим карантина, чем они занимаются или не занимаются, и что думают о ситуации, в которой все мы оказались...

О XV Лаборатории «Четвертая высота», проходившей с 17 по 22 марта в Саратовском ТЮЗе

В Саратовском ТЮЗе им. Ю. П. Киселева в пятнадцатый раз прошла режиссерская лаборатория «Четвертая высота» под руководством Олега Лоевского. Радион Букаев, Всеволод Лисовский и Александр Плотников показали три эскиза, каждый из которых достойно мог бы пополнить репертуар театра. Все они рассчитаны на разную аудиторию и решают свои специфические задачи.

Отлично понимаем: на «карантинный» мир обвалился такой поток видео-театральной информации, что трудно не сойти с ума. Будет ли какой-то толк от этих просмотров — вопрос: театр, лишенный живой энергии, «тень теней» — это как бы и не театр...

Мы предлагаем проводить время не только в охоте за новостями, но и за штудиями. И периодически станем предлагать читателям советы «узких» специалистов: что почитать и посмотреть по какой-то теме, до которой раньше не доходили руки.

«Дважды порывался я к вам, но карантины опять отбрасывали меня на мой несносный островок...» Конечно, сейчас не осень, и не болдинская, и никто из нас не Пушкин, и вряд ли коронавирусу суждено родить «Маленькие трагедии». Но есть подозрение, что нам, людям театральным, привыкшим к движухе, общению, работе на людях... ну, вы понимаете, — карантин непривычен более, чем кабинетным ученым или фармацевтам. Новый формат каждый переносит по-своему. Мы начинаем серию публикаций — опрос людей разных театральных профессий о том, как они переносят самоизоляцию, как на их жизни отразился режим карантина, чем они занимаются или не занимаются, и что думают о ситуации, в которой все мы оказались...

«Замыкание». М. Малухина.
Прокопьевский драматический театр.
Режиссер Александр Созонов, художник Алина Алимова.

Александр Созонов режиссировал читку «Замыкания» на «Любимовке-2018» (пьеса вошла в шорт-лист фестиваля). В январе нынешнего года он выбрал пьесу для эскиза на лаборатории современной драматургии в Прокопьевске. И вот, спустя всего несколько недель — премьера спектакля.

Леонид Генрихович Зорин ушел в 95 лет. Трудно себе представить: его начали печатать в 1935-м... Еще труднее найти тех, кто внятно помнит его театральные триумфы, будь то «Варшавская мелодия» или «Декабристы» в «Современнике», кто видел прогоны «Диона» — кажется, единственного запрещенного спектакля Г. Товстоногова и смотрел выпущенного «Диона» («Римская комедия» в Вахтанговском...)
О Леониде Зорине сегодня говорят люди совсем другого поколения, Марина Дмитревская и Виктор Шендерович.

«К. Рассказы». Ф. Кафка.
Никитинский театр (Воронеж).
Режиссер Николай Русский, художник Юлия Застава.

Николай Русский — режиссер, актер, автор текстов к своим спектаклям. Если говорить о его поэтике, то, например, в недавнем спектакле «Коллеги» по его собственному тексту поражает «сдвиг фокуса», как в фотоаппарате. Как будто через несколько минут после начала спектакля меняется не только жанр, меняется фокус — как оптический, так и пластический, и психологический. Меняются точка отсчета, наше мировоззрение, система ценностей. Тебя нокаутируют, заставляют расстаться с мещанским благополучием (внутренним). Жизнь приобретает, по Баратынскому, статус «простой поговорки». Обнажается злой, колючий ствол, как у елки, у которой отпали ветки. Жизненные действия приобретают характер позорной, материальной безысходности. Ледяная, злая ирония заставляет дрожать. Во рту кисло. Но какая свежесть!

Сегодня Тамаре Владиславовне Петкевич 100 лет, и это первый ее юбилей без нее. Каждые пять предыдущих лет мы собирались в Карельской гостиной СТД и чествовали эту удивительную женщину.

Тем, кто не видел и не знал Тамару Владиславовну/Владимировну (после лагеря ей дали паспорт с другим отчеством, с ним она и прожила до реабилитации отца, а лично я так и не переучилась потом на «Владиславовну»), тем, кто не читал ее книгу «Жизнь — сапожок не парный», я бы сначала включила передачу канала «Культура», чтобы увидеть Т. В. живой и оценить красоту и достоинство.