«Дважды порывался я к вам, но карантины опять отбрасывали меня на мой несносный островок…» Конечно, сейчас не осень, и не болдинская, и никто из нас не Пушкин, и вряд ли коронавирусу суждено родить «Маленькие трагедии». Но есть подозрение, что нам, людям театральным, привыкшим к движухе, общению, работе на людях… ну, вы понимаете, — карантин непривычен более, чем кабинетным ученым или фармацевтам. Новый формат каждый переносит по-своему. Мы продолжаем серию публикаций — опрос людей разных театральных профессий о том, как они переносят самоизоляцию, как на их жизни отразился режим карантина, чем они занимаются или не занимаются, и что думают о ситуации, в которой все мы оказались…

Камиль Тукаев, актер Воронежского Камерного театра

Мне кажется, что карантин и этот кризис прежде всего бьют по психике театральных людей. Я прошел все стадии — от паники до полного спокойствия. Каждый день я задаю себе вопрос: в каком я состоянии по 10-балльной системе, где 1 — совсем плохо, паника, а 10 — безмятежный покой и уверенность? И то и другое не есть хорошо. Одно разрушает изнутри всю нервную систему, второе не дает видеть реальное положение вещей. Поэтому моя цель — удерживать себя около цифр 7–8. И последнюю неделю мне это пока удается. Помощниками в этом — правильные книги, спектакли онлайн, фильмы, онлайн-репетиции с моими группами из Шекспирии. В этом всём нужен тщательный отбор, чтобы случайно из-за очень талантливого и даже высокохудожественного, но опасного для моей психики произведения не понизить свои 7–8)) Мечтаю к этому прибавить какое-нибудь углубленное самообразование и забраться на девятку)) Чего и всем желаю.

Михаил Окунев, актер Омского театра драмы

Если честно, то я не ощущаю пока особых изменений в нашей жизни, за исключением того, что мы не играем спектаклей каждый вечер на сцене театра. Но жизнь-то наша не одними спектаклями заполнена. Особых потерь не ощущаю пока еще в связи с тем, что мы буквально 27 марта выпустили «Визит дамы» Дюрренматта с Бубенем. Правда, премьеру не успели сыграть, но сдача на коллектив была. И если учесть, что с начала года это второй спектакль, который мы выпустили (в конце января была премьера «Летние осы кусают нас даже в ноябре» Вырыпаева), то теперешний неоднозначный и непредвиденный перерыв в прокате спектаклей даже приятен и рассматривается как небольшой отпуск, во время которого можно почитать, посмотреть и послушать, наконец, то, что хотелось уже давно, но не хватало, никак не хватало времени. Так что никакой паники пока не ощущается, повторяю — «пока», потому как уж больно все непредсказуемо. И все же надежды на то, что все это временные трудности, которые возможно и, видимо, необходимо преодолеть, пока больше, чем страхов о том, что «все пропало…»

Светлана Крючкова, актриса БДТ

Я работаю, как всегда. В моей жизни ничего не изменилось, я живу практически в «самоизоляции» давным-давно. Но не знала, что мой образ жизни называется «самоизоляция».

Юлия Пересильд, актриса

Нет спектаклей. Нет живых встреч. Но в сутках по-прежнему мало времени. Куча интервью, потому что скоро премьера фильма «Зулейха открывает глаза». Огромное количество съемок самой себя на телефон: я читаю стихи, поддерживаю врачей, поднимаю настроение видео, как я готовлю, фонд «ГАЛЧОНОК» запустил проект «Сказки по телефону» Джанни Родари, репетируем по zoom. Сегодня была пятичасовая читка нового сценария. Читаю. Смотрю фильмы и сериалы. Начала учить английский. И думаю, что пора подтянуть немецкий! Бегаю по утрам. Сочиняю квесты своим детям. И это лишь небольшая часть того, что происходит. Что думаю о сегодняшней ситуации?.. Думаю, много думаю. Переживаю за тех, у кого скоро закончатся деньги, и за тех, у кого они уже закончились. Перебираю в памяти, кого надо поддержать — поддерживаю… и снова думаю… Думаю, что сейчас еще по-настоящему ничего не случилось, и все еще впереди! Думаю, что выходить будет непросто, хоть и желанно. Думаю, многие не захотят выходить… а кому-то выходить будет некуда. Думаю, что мы все по-разному переживем этот период. Те, кто сможет придумать активную жизнь дома, смогут выжить! И морально, и физически.

Какими мы выйдем из кризиса — зависит и от нас тоже. Нельзя опускать руки и отключать голову. Думать надо. Но и важно не уйти внутрь себя. Все равно общаться, не теряться, не залезать в скорлупу. И, конечно, попытаться от всего получать удовольствие, даже от этой ж…

Николай Рощин, главный режиссер Александринского театра

Мне карантин был давно необходим. Остановиться, подумать, заняться сыном. Мне хорошо дома. Обрадовалась душа, когда объявили до 30-го. Хотя понимаю, что ситуация экономическая очень тяжелая будет в театрах. Постановку мою новую, затратную, уже отменили, экономим. Вместо нее будем делать совсем простую, актерскую, и мне это интересно. Не гнать, думать, молчать, подробно. Когда все закончится, ничего не изменится, все вернется в обычный режим. Не тот масштаб события. Вот если бы ядерная война… тогда бы пришлось меняться.

Дмитрий Мозговой, заместитель председателя СТД РФ

Режим самоизоляции и карантина первые два дня воспринимался как дополнительные входные. Потом, когда стало понятно, что это надолго, время на какое-то время превратилось в тянущееся желе. Мыслительный процесс стал почему-то долгим и мучительным, и совсем ничего не хотелось делать. Но потом и это прошло. И с начала недели взбодрился и начал даже пытаться вести активную деятельность. Главная задача — это найти обоюдно интересные дела, занятия и развлечения с маленькой дочкой. Это и сейчас остается главной и интересной задачей.

Что касается работы, то потребовалось, конечно, время для адаптации к удаленной работе на дому. Но сейчас работа кипит. Мы в СТД запускаем онлайн-проект СегодняТеатрДома. Параллельно с этим работаем с Борисом Павловичем над созданием спектакля «Алло». Это будет театр по телефону, где у зрителя, или правильней сказать — участника спектакля будет возможность по телефону с профессиональным артистом почитать пьесу, которую сейчас специально для этого проекта пишет Элина Петрова. Нам с Борисом Павловичем показалось, что идея театра по телефону больше соответствует идее театра. Здесь все-таки есть человеческий контакт, чего не могут дать онлайн-трансляции, которых сейчас в избытке (и это тоже очень хорошо, что они есть).

Надеюсь, карантин и самоизоляция, наконец-то, закончатся. Это большой опыт для всего человечества. Не думаю, что мир больше не будет прежним, но в любом случае мы все получаем возможность как-то существовать, работать, жить, любить в новых предлагаемых обстоятельствах.

Главная проблема, мне кажется, лежит в сфере экономики. Боюсь, что люди по окончании карантина не сразу бросятся в театр, даже если очень соскучатся… Боюсь, что платежеспособность населения заметно снизится, и первое время поход в театр может оказаться неприоритетными расходами, тем более в регионах нашей страны. Но хочется быть оптимистом и верить, что уже скоро зрительные залы будут полны и жизнь вернется в привычное русло.

Еще честно признаюсь, что воспользовался служебным положением и попросил «Золотую Маску» прислать видео спектакля «Большой секрет для маленькой компании» театра «Карамболь», и это просто невероятная радость и спасение по развлечению четырехлетнего ребенка. Мы посмотрели этот спектакль вживую на «Маске», а теперь дочка каждый день его смотрит дома. Так что наша семья — фанаты театра «Карамболь»

Борис Кайнов, директор Нижегородского театра драмы им. М. Горького

Нынешняя обстановка лично для меня — как для зверька, загнанного в клетку! Я, привыкший приходить домой только переночевать, вдруг с утра до вечера дома! Я так не привык! И хотя с утра все дни в чате с подведомственными работниками театра и министром культуры Нижегородской области — это только виртуальное общение! Мне не хватает движения, шума театра, встреч со зрителем, с актерами, со службами… Ритм жизни нарушился: строились планы, репетировались спектакли, и вдруг все разом остановилось. 19 марта прошла закрытая сдача премьеры «Доктора Живаго», остановлена репетиция спектакля «Мальчики» по пьесе Нины Садур… Какой-то вакуум. Но мысли все еще там, в театре: когда привезут ткани, костюмы, оружие… Дай Бог, чтобы это все скорей закончилось и все мы были здоровы…

Олег Ерёмин, режиссер

Даже не знаю, с чего начать. На моей жизни карантин отразился, как и на всех жизнях. У кого-то всегда будет хуже. Остается надеяться, что близких людей не цепанет. Мыслей много разных. Самая первая, еще на Сахалине (вернулся оттуда 27-го, в День театра), что стыдно за нас. Мы все такие же дикие, как были всегда. И поэтому, даже если грядет апокалипсис — все-таки лучше встречать его с достоинством, а не с туалетной бумагой под мышкой. Когда уже прилетел на материк — конечно, все стало смотреться как большой спектакль. Я люблю такие моменты, когда можно наконец-то побыть зрителем. В самом чистом понимании этого слова. Это большой, удивительный, настоящий спектакль в самом исконном, библейском что ли, смысле слова. Пустые улицы, люди, боящиеся кашлять в присутствии других, псевдоактивность в онлайн-режиме, но главное — атмосфера, ее никогда ни с чем не спутать. Как в церкви — либо она есть, либо нет. Так же и сейчас. Она есть, и она фантастическая. Она везде. Что касается театра — это просто счастье какое-то. Наконец-то все театры, все, прям реально все-все-все театры закрыли. Все — хорошие, плохие, мерзкие, дерзкие, скучные, прогрессивные, иммерсивные, горизонтальные, социальные, малые, большие, Академические — короче, список длинный… Все их закрыли!!! Это просто счастье, просто праздник какой-то! Неужели это случилось? Не верится. Что все театралы остались без дела, и теперь еще чуток вирусу надавить, и глядишь — все эти люди займутся, наконец, каким-то полезным делом, действительно полезным. Поэтому все эти попытки перехода в онлайн-режим выглядят как агония и придают еще большую динамику тому спектаклю, про который выше.

Про опыт — да, это, несомненно, интересный опыт. С одной стороны, артисты поставлены в очень сложную ситуацию — играть тяжелый материал («Мария Стюарт»), с тяжелыми физическими и эмоциональными нагрузками, на пустой зал, без какой-либо отдачи на протяжении 3,5 часов. С другой, я им так и сказал: это же круто, когда еще такое будет? Это и есть трагедия, то, что сейчас происходит. В смысле духа. Когда на сцене 16 артистов, а в большом зале всего 9 зрителей — это рождает совершенно особую энергию. Не хочется умные слова писать — типа «энергию (эстетику) отсутствия» или еще там что, это потом умные люди напишут, все это взвесив и проанализировав. Но опыт очень хороший. Мир заблокирован, в панике, всех запирают дома, а ты упорно приходишь в театр и продолжаешь репетировать, править свет, шепотом говоришь артистам, как лучше сделать. И готовишь вопреки всему премьеру, зная, что она будет закрытая (а про себя думая: а может, и последняя). Наверное, это и есть идеальная модель театра. Поэтому вирус что подчеркнул лично для меня — наглядно, воочию доказал бессмысленность и ненужность такого Мероприятия, как театр. Ну правда, есть вещи гораздо важнее, чем это действо. Ну вот мир нисколько не потерял и не расстроился, что театр исчез (тем более в том виде, в котором мы его знаем). А с другой стороны, глядя на истерику и слушая Баха, понимаешь: вирус воочию доказывает, что только искусство имеет хоть какой-то смысл. Уж точно не наличие маски и гречки в кармане. Пусть уж вирус очистит зерна от плевел, раз человек не может этого сделать. И дай Бог нам не сойти с ума и уберечь своих близких.

Семен Фурман, актер

На моей жизни это отразилось крушением многих планов. Моментальной потерей всех заработков. Отменились все спектакли, съемки и мероприятия. Новосибирск, Москва, Петербург. Чем занимаюсь? Ничем, как и раньше. Только теперь еще и не работаю. Круглосуточно получаю по интернету от всех одни и те же шутки и прибаутки про коронавирус. Почти все отвратительные. Очень редко смешные. Очень страшно, что наступит полный коллапс вместо привычной жизни. Уже сейчас невозможно сделать привычные вещи: пойти в торговый центр, к нотариусу; не сумел пройти техобслуживание, сходить к зубному. О ситуации думаю очень плохо. Таких, как я, теперь очень любят иронично называть конспирологами. Ну что ж, пусть называют. Какими мы выйдем из этого кризиса? Если выйдем (если — потому что можем и не выйти), то такими же, какими и были. Я видел, как может измениться человек, но это было раза два за всю мою жизнь. Но обычно люди не меняются никогда, что бы ни происходило. Поэтому останемся в своей массе такими же управляемыми, доверчивыми, глупыми, пассивными и подлыми.