В середине марта в Театральном музее состоялась презентация роскошно изданного альбома о театральной художнице «Татьяна Бруни. Призвание — театр».

Издание задумано, собрано и осуществлено в городе Перми, автор и составитель альбома — Вадим Викторович Зубков, куратор выставочных и культурных проектов Галереи частных коллекций УНИКУМ (Пермь). Он представил присутствующую на презентации творческую команду: Валентину Георгиевну Коршикову, дочь Татьяны Бруни и хранительницу ее наследия (Санкт-Петербург), Светлану Леонидовну Федотову, автора биографического текста (Пермь), и Валерия Евгеньевича Заровнянных, фотографа издательского проекта (Пермь).

Вадим Викторович рассказал, что более 5 лет вынашивал идею этой книги, так как сам является поклонником творчества художницы, в городе ее хорошо помнят, и это издание — дань памяти и своеобразное объяснение пермяков в любви Татьяне Георгиевне Бруни.

Альбом создан на основе архивных материалов и коллекции, хранящейся в семье художницы, и впервые столь масштабно представляет творчество Татьяны Георгиевны. Бóльшая часть работ, фотографий и документов публикуется впервые.

В Перми (тогда город Молотов) Татьяна Бруни оказалась в марте 1942 года, в эвакуации, в состоянии крайней дистрофии. Их с матерью сняли с поезда, думая, что они вот-вот умрут. Год, проведенный в блокадном Ленинграде, был очень тяжелым. От голода умерли отец и брат. Без слез невозможно читать блокадные записи. И она рисовала! «Я была крайне истощена, но рисовала. С довоенных времен оставались краски, и я ежедневно брала в руки кисть. В основе тех зарисовок были блокадные впечатления, которые я набрасывала на листках блокнота — холста не было. Разрушенные дома, занесенные снегом трамваи, закутанные блокадные дети с грустными глазами… Блокнот этот, к великому сожалению, пропал».

Валентина Коршикова рассказала, что после приезда в Пермь мама, будучи очень истощенной, когда узнала, что в городе находится эвакуированный Театр имени Кирова и хореографическое училище, мгновенно поднялась и на распухших ногах отправилась к директору просить работу. Тогдашний директор Кировского театра Евгений Михайлович Радин, несмотря на переполненность штатов, помогал всем ленинградцам, выехавшим из блокадного города. Он предложил работу исполнительскую — роспись костюмов, и «делать, что придется», но Татьяна Бруни с радостью согласилась — лишь бы работать, чувствовать себя нужной, востребованной в любимой профессии. «Но „все это, что придется“ было необыкновенно интересно, потому что я люблю всякую работу в театре, даже самую черную. Я помогала Федоровскому с макетами, помогала с костюмами Натану Исаевичу Альтману, который тогда был главным художником, но он чувствовал себя очень плохо, ему было трудно работать, он очень болел во время войны». И очень скоро она стала художником практически всего балетного репертуара театра. Потом, в 1970-е, по приглашению Николая Боярчикова работала с Пермским театром оперы и балета, оформляла балетные спектакли. Татьяна Бруни много работала и в опере, и в драме, и в цирке, и в балете на льду, и в кукольных театрах, но ее главная творческая любовь — балет. В книге помещена небольшая карикатура с надписью «Ах Таня, Таня, в Ваши лета не много ли для Вас балета»?

Более полувека ее имя не сходило с афиш музыкальных театров, не только столичных. Киев, Свердловск, Ярославль, Пермь, Саратов, Минск. Всего ею оформлено более двухсот спектаклей. А невероятное количество эскизов костюмов к ним! А сколько отдельных номеров! Уже в двадцатые годы она стала одним из художников «Молодого балета», созданного начинающим балетмейстером Георгием Баланчивадзе, в будущем — Джорджем Баланчиным. В 1932 году совместно с Георгием Коршиковым оформила легендарный балет «Болт» в постановке Федора Лопухова. Гротесковой музыке Шостаковича в полной мере отвечало оформление, особенно костюмы, ставшие отличным образцом русского авангарда. Не случаен успех этих эскизов на многих выставках, в частности, «Москва — Париж» и «От Малевича до Бруни» в Италии.

В 2021 году исполнилось 120 лет со дня рождения Татьяны Георгиевны. Она почти ровесница века: 1902–2001. И вот ее слова: «Никогда не узнаешь, какую встречу и под какой маской готовит тебе Фортуна. На моем маскараде жизни много было и смешного, и горестного, но всегда я ощущала в себе частицу итальянского солнца, как наследие моих предков, посвятивших себя Петербургу».

Татьяна Бруни — правнучка русского художника итальянского происхождения Федора Антоновича Бруни (1799–1875), чьей кисти принадлежат известнейшая картина «Медный змей», и настенные росписи Исаакиевского собора и церкви Зимнего дворца, и множество росписей и картин. Еще он был профессором и ректором Санкт-Петербургской Академии художеств, хранителем картинной галереи Эрмитажа. В Россию его в восьмилетнем возрасте привез отец-художник, и сам Федор Антонович стал основателем столь продолжительной династии художников и архитекторов.

«Частица итальянского солнца» и принадлежность к роду, «наследие предков» пронизывают всю жизнь Татьяны Бруни и объясняют ее невероятную способность везде и во всех обстоятельствах, при всех страшных испытаниях двадцатого века, уметь творить, видеть, чувствовать гармонию — и щедро делиться своим даром.

Габриэла Комлева очень точно сказала о характере творчества Татьяны Бруни: «Ее талант сродни животворящей силе феи Сирени: море эскизов, графических и живописных листов Татьяны Георгиевны обогащают по-детски чистой верой в торжество сил света и добра, теснят серое, мрачное, злое в нашей жизни».