«Легенда о Гамлете». По пьесе У. Шекспира.
Сургутский музыкально-драматический театр.
Режиссер Сергей Тонышев, художник Юлиана Лайкова.
— Дело не в Гамлете. Дело в окружающих. Гамлет — их мечта. Фантазия. Бред. Галлюцинация! Они наделали мерзостей — и им представляется Гамлет. Как возмездие! — кричал, как вы помните, г-н Крэг в фельетоне Власа Дорошевича «Гамлет».
Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.
Не знаю, что кричал в Сургутском театре молодой режиссер Сергей Тонышев, но только в его «Гамлете» фантазией, галлюцинацией принца, порождением его воображения оказывается Тень отца. Нет никакого призрака! Артистичный Гамлет (Мурат Шыхшабеков) выдумывает его как возмездие, как месть тем, кто, как он думает, наделал мерзостей. Он придумывает призрака, держа в руках лампу дневного света: поднимет светящуюся палку ко лбу — и это он, Гамлет-сын; опустит к подбородку — ему отвечает воображаемый Гамлет-отец… Туда-сюда: они же, как известно, похожи.
Кто он, этот Гамлет, сегодня? (Ведь ставить «Гамлета» прилично лишь в случае, когда понятно, кто он сейчас — Высоцкий, Мамонтовас, Ягодин…) Видимо, сегодня он актер-режиссер, изобретающий предлагаемые. Но творческая фантазия этого Гамлета, пожалуй, хромает: он придумывает отца только в общих чертах, ничего не уточнив и не просчитав интриги (то есть, если он режиссер, то еще крайне неопытный и поспешный). Изобретенный в голове призрак не сообщает Гамлету ничего конкретного, например, не уточняет, что отравлен братом Клавдием. Короче, фантазер Гамлет — явно не мастер действенного разбора, и потому довольно скоро начинает валиться фабула трагедии Шекспира, к чертям летит сцена «Мышеловки»: Гамлет никак не готовит актеров, ничего не дописывает к «Убийству Гонзаго», приехавшие комедианты играют то, что привезли, — и в чем тогда смысл, и почему это мышеловка, и что так потрясает Клавдия?.. Да и в финале нет никаких отравленных клинков, Гамлет умирает просто от раны, от капли крови на красиво обнаженной руке…
Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.
Первоначально взятое неверное предлагаемое рождает тучу вопросов, сюжет сбоит, запинается, теряет нить, и я вообще не знаю, что понимают зрители, «Гамлета» не читавшие, а, смею предположить, в зале таких абсолютное большинство. Поэтому, думаю, никого тут не смущает и напечатанная в программке фамилия шекспироведа Братошевича (простите, Алексей Вадимович), сообщающего, что Россия всегда стремилась через «Гамлета» увидеть свое собственное лицо. Описка в фамилии, видимо, случилась «по Фрейду»: история ж про братьев, Гамлета и Клавдия, отсюда, видно, и Братошевич… Что же до собственного лица, то к России этот «Гамлет» не имеет отношения совсем.
Но народу нравится. И это неудивительно. Народ приглашен на пир. Автор этого пира — сценограф Юлиана Лайкова. И если я скажу, что весь спектакль — это пластическое и мизансценическое обслуживание ее роскошных визуальных фантазий и повод носить костюмы и шапочки (Дания страна северная, тут все в шапочках с помпонами), то не слишком ошибусь. Спектакль необычайно красив и изыскан. Когда приподнимается угол огромного жато-жамканого занавеса цвета окислившейся бронзы или подернутого патиной золота (привет занавесу Давида Боровского к таганковскому «Гамлету» через полвека), возникает грандиозная сцена живописного макабрического пира: эффектный стол под красной скатертью, на котором пиршество «Снайдерса-Йорданса»: цветы, букеты, корзины с листьями (а кажется — со снедью), икебаны, а между всем этим — гроб… «Отец, он словно предо мной…» Из гроба возникает свет. Он-то и наведет актерствующего Гамлета на мысль придумать призрака «из лампы», из света…
Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.
Живописная группа около стола в прямом смысле живописна: среди персонажей — картоны с ростовыми фигурами из мировой живописи, то ли из Ван Дейка, то ли из Веласкеса и Рембрандта… Эти фигуры и дальше будут облагораживать сцены, вставая рядом с красиво наряженными героями Шекспира… пира… Пир!
А во второй сцене выстроится ряд ярких домиков — как из детской книжки «Серебряные коньки» (ну ладно, там Голландия, но все равно близко). Из домика выйдут Снегурочка-Офелия (Дарья Дзюненко) и Лаэрт (Виталий Васин), по-зимнему одетые — словно на каток. Папа Полоний возвратится с подледной рыбалки и принесет сетку с уловом… Уют и морозное веселье, все они бегают, играют, и звучит голос Гамлета, многократно повторяющий: «Офелия, Офелия, верь мне, моя хорошая…» Офелия с Гамлетом резвятся, разыгрывая ее будущую беременность («прощай и помни обо мне» относится к этому обстоятельству), занавес падает, обнажая свою белоснежную изнанку, и они барахтаются в его «сугробах»… Возникнет такая обаятельная сказочно-клоунская Фландрия/Дания… И покажется, что весь спектакль будет инкрустирован игрой в разные живописные стили, и игра с мировой культурой куда-то приведет. Но игра быстро заканчивается, хотя к финалу режиссер полностью оголяет сцену и персонажей, стилистически организовывая час современного брутального театра. Нагота сцены и тел не прибавит, правда, ничего к содержанию и не прояснит интригу.
Сцена из спектакля.
Фото — Марина Дмитревская.
Игра превращается в эффекты ради эффектов, аттракционы ради аттракционов («быть» — лампа зажигается, «не быть» — гаснет. Что дальше?). Артисты чисто, слаженно выполняют мизансцены, они подвижны и пластичны, но ни одна из актерских работ не остается в памяти как обеспеченная чем-то, кроме мизансцены и костюма. А красота, созданная Лайковой, все больше начинает казаться более пригодной для «Зимней сказки»: там бы и пейзан в шапочки нарядить, и королей костюмировать. Большие помпоны на головах и маленькие прелестные помпончики-нашивки на рукавах пришлись бы там очень ко двору…
Режиссер явно способен к сочинению броских визуально-пластических композиций (Полоний прячется под длиннющим шлейфом Гертруды, там его и убивает Гамлет). Режиссер знает формальные приемы современного театра, умеет дать на бетонном арьере текстовые фрагменты и научить Офелию энергично метаться и биться в эпилептических конвульсиях об пол (глядя на это, сразу понятно, что она «утонула»: мы же отличаем кукушку от ястреба). Но хоть какое-нибудь цельное содержание не пробивается. Тем более содержание сегодняшнее.
Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.
Сюжет, в отличие от Офелии, плывет. Непонятно, ни как сбежал Гамлет из Англии от Розенкранца и Гильденстерна, ни откуда он сразу знает, что хоронят именно Офелию. Неясно, почему Йорика называют здесь «королевским скоморохом», а не шутом… Вопросы, вопросы… Но дальше все вообще переходит в режим дайджеста: могильщики вместе с Гамлетом по-быстрому раскидывают по сцене настоящую землю, прямо тут, на кладбище, почти впопыхах, начинается поединок Гамлета с Лаэртом, Гертруда ни с того ни с сего скоропалительно выпивает отраву из заварочного чайничка в руках Клавдия… Торсы ребят, испачканные землей, красивы, поединок на мечах эффектен… Спектакль идет без антракта, и понятно, что надо крутить педали к финалу. В этом смысле экспозиция обширна, а развязка заканчивается, не начавшись…
Сцена из спектакля.
Фото — Марина Дмитревская.
Колокол отливали всем миром, с хорошим бюджетом, программно («Гамлет» — всегда программно). И о чем он прозвонил нам? А ни о чем — это просто красивый звон, дорогая игрушка, постановочная радость, свойственная начинающему режиссеру. Не страшно. Только вот «замах»-то был не на «Снежную королеву», а на «Гамлета». Причем замахивались в тот момент, когда расколотый век бьется о великую трагедию как никогда, и «не быть» нависает над веселыми шапочками с помпонами…
Спасибо за замечательный Спектакль!
Почему замечательный? Да то, что молодёжь идёт в театр, её туда никто не «загоняет», это значит, что Молодежь в восторге!
Идут сами не по разу и ведут друзей и знакомых! Значит — задело, зацепило!
Чтобы зритель шёл сам, говорил о сюжетах на улицах, в автобусах, в школах!
Значит -размышляет о происходящем и сопоставлял с современностью -ведь ради этого творим!
Критика — важно! Критиковать всегда легче, сказал Гоголь.
Но Зритель имеет право на своё мнение!
Аншлаги — говорят все!
Творческих Успехов вам замечательные артисты!
Режиссеру — терпения ( так как критиковать будут всегда)! Не боятся творить, братья за новые работы! Удивлять и восхищать!
Спектакль впечатляет. Два часа пролетели… Мы, да и все зрители, не хотели «отпускать» актеров, мы не торопились покидать зрительный зал, а потом еще долго стояли на крыльце театра, думая, рассуждая и восхищаясь.Спасибо режиссеру, актерам и всем, кто вложил частичку своего сердца в спектакль «Легенда о Гамлете». Однозначно, приду снова.
Столько «яда» в статье. Значит спектакль получился интересным. Так уж принято в России. Успехов молодому режиссёру Сергею Тонышеву, художнику Юлиане Лайковой и Сургутскому театру🙏🏻«Обиды не страшась, не требуя венца, хвалу и клевету приемли равнодушно…»
Какой едкий текст! Неужели совершенно не за что зацепиться, ни одного положительного момента в работе выпускника Женовача нет? Как и в сценографии Лауреата театральной премии «Твой шанс»? А труд художника по свету, дважды лауреата «Золотой Маски» тоже не соответствует обычно высоким стандартам его работы? Что касается ошибок в программке. Бракованная программка с опечаткой не досталась ни одному зрителю — её попросту не было ни в продаже, ни в свободном доступе. Но даже в ней имена и фамилии действующих лиц и исполнителей указаны верно. И, в частности, имя исполнителя главной роли — Мурата Шыхшабекова. Однако уважаемый критик сделала ошибку и в имени, и в фамилии. Ошибки случаются — не ошибается, как известно, только тот, кто ничего не делает. И опечатка в программке уж точно не имеет никакого отношения к сценическому действу. Да и Фрейд здесь ни при чём) Конечно, мнения, точки зрения, взгляды могут быть совершенно разными, и каждый имеет право на своё. Замечу только, что артисты, занятые в спектакле, отработали по-честному и вполне заслужили тот шквал аплодисментов, который обрушился на них после.
Супер
Елена, спасибо за поправку в сложной фамилии, корректор не заметила. Но Вы совершенно не поняли, что я высоко оценила работу Юлианы Лайковой. Про всякие лауреатства и премии у нас упоминать не принято (неприлично ими размахивать), а что работа Юлианы роскошна написано в нескольких абзацах. Как и то, что изобразительная концепция не прибавляет смыслов. Вы — явно человек изнутри театра, раз знаете про какие-то подробности с программкой. Мне что дали в руки в театре — на то я и ориентировалась. Давайте будем объективны. Никакого яда в тексте нет, лично режиссеру я сказала все то же самое, спектакль никто не громил, а если Вам важен шквал аплодисментов — радуйтесь и не читайте. Не для театра пишем, истории оставляем…
К сожалению, для критика, Ваша критика слабовата, а если хотите — не точна.
Возможно стоит посмотреть ещё раз?
Давайте по пунктам:
1. Гамлет точно говорит про Клавдия, убийцу брата. Он говорит прямым текстом, что гамлет старший отравлен братом.
2. В финале есть отравленные клинки. Возможно вы пропустили эту сцену?
3. Ну а со смертью Офелии как быть? Вы утверждаете, что гамлет знает, что ее хоронят, но там же первая половина сцены только и в диалоге между Гамлетом и могильщиком где они тягаются в красноречии выясняя для кого могильщик роет яму. Ну сложно такое такое не заметить.
4. А почему Ерику нельзя быть скоморохом? Есть табу? Так нельзя?
Могу сказать своё субъективное мнение, как мало видавшего зрителя, мне не особо важно, как Гамлет из Англии сбежал. Я видела каким он туда уходил, и видела каким вернулся. И от этого все понятно. И цель возвращения так же понятна.
А вы не задумывались, что Гамлет сейчас, он именно такой. Пусть даже с той характеристикой, какую вы ему, с барского плеча, подарили. Да. Вдруг современный Гамлет он такой.
Я не знаю, сколько вам лет, Гугл говорит 69.
Этот мир принадлежит уже не вам (я в хорошем смысле). Этот мир принадлежит нам, и мы в нем такие как этот Гамлет. Нам страшно, и это нормально, мы боремся и боимся, сильные и слабые, живые и полумёртвые, и он наш герой. И современный Гамлет он не Высоцкий (это ни хорошо и ни плохо, чистый факт) он не рвёт жилы крича и разрывая воздух, он другой. И молодой режиссёр это знает. Хотя за голос высоцкого в спектакле — отдельная благодарность.
С высоты своей мудрости Вы могли сказать иначе, дать молодым, дерзким, красивым, поддержку и честность «птицы высокого полёта», посмотреть как меняются сегодняшние молодые люди, кто они. Но вместо этого немного откатились в старость, вместо мудрости.
Мы молодые и маленькие. Ваша задача поддерживать в нас огонь творческого духа, а не гнобить тех, кто это уже делает.
Спасибо.
Екатерина (и все остальные девушки-комментаторы без фамилий)! Не верьте Гуглу, мне гораздо больше, я помню Ивана Афанасьевича Дмитревского Стародумом, видела, как Щепкин играл Матроса, да и Гамлета-Федора Волкова припоминаю — как живого)
Вновь в театре!
Иду в очередной раз, боюсь, что ускользнёт от меня что-то важное, беру билет уже заранее, чтобы попасть на лучшие места…очень хочется все разглядеть и впитать до мельчайших подробностей!
«Легенда о Гамлете» (слышала только хорошие и восторженные отзывы) и — это действительно ЛЕГЕНДА! Захватило, затянуло ещё в фойе… это было неожиданно и главное, везде присутствовал интригующий вопрос Дикого «Чем будем удивлять сегодня?»
На протяжении двух часов — столько ВКУСНОГО!
Даже если ты не читал «Гамлета» Шекспира, сюжет понятен и поощряет прочесть и разобрать более скрупулёзно все сюжеты!
Игра актеров очень сильная!
Режиссёр…, просто — молодец! Смело! Серьёзная и сильная работа!
Спасибо всем службам! Сработали великолепно!
Обязательно прийду ещё!
Спасибо вам,дорогие зрители!Мы служим театру…Мы служим вам!…Спасибо за любовь и защиту!❤️❤️❤️
Ура к нам едет Гамлет! … Так, или примерно так можно перефразировать крылатое выражение про Ревизора, передающееся из уст в уста людей, интересующихся театром, в ожидании постановки в СМДТ.
Гамлет – явление статусное, знаковое и очень ответственное. В данном случае иметь в репертуаре Гамлета, это – лакмусовая бумажка любого, не только провинциального, да и просто уважающего себя театра. И если театр позволяет себе постановку такой сакральной вещи, коей для русского театра является Гамлет, то значит театр преисполнен мыслями о будущем. Поскольку, весь город, затаив дыхание следит, что происходит в театре после смены руководства. Может оно друг с другом и не связано, а может и наоборот. Тем не менее, появление Гамлета свидетельствует о творческой зрелости коллектива, определенной дерзости, смелости, и вдохновленных амбициях.
Появление Гамлета в СМДТ это, своего рода веха, и какой-то следующий период развития. И все мы знаем, что театр не изобилует достаточным количеством возрастных артистов, труппа в основном молодая, танцующая, но благодаря молодому и амбициозному режиссеру из Москвы, (Сергей Тонышев) ну и, конечно же определенной финансовой состоятельности, (далеко не всякий театр может себе позволить такую топовую по затратам постановку), публика с нетерпением ждала появление шедевра (и надо сказать, оно того стоило).
Итак, собственно, Гамлет в исполнении Сургутского театра. Явление яркое, и незабываемое, как послевкусием после, так и броским сценографическим решением. С одной стороны — конфетный фантик, но в то же время и начинистое. (и это в хорошем смысле этого слова), к вящему ужасу критиков, (но на то они и критики), и здесь есть плюсы и минусы. Конечно несколько упрощена фабульная часть, но с другой стороны спектакль предназначен в большей степени для тех категорий зрителей, которые досконально не знакомы с этой пьесой, (может даже нигде ее не видели в постановке, но наслышаны о легендарной сути сюжета), написанной Шекспиром. Таким образом очень проницательно жанровое определение (предназначение) спектакля, как «легенда» о Гамлете. Должен сказать, что подобного рода трактовка (а я видел Гамлета в постановках не менее 20 раз ), не производит негативного, или отторгающего впечатления, наоборот. Что-то есть тут наивно-детское и притягательное. Есть свой почерк новизны прочтения, безусловный штришок собственной интерпретации, своя нотка вкусовых пристрастий, свое авторское прочтение, с не загроможденными сложными глубинами конструкции фабулы и не всегда удачными лингвистическими особенностями перевода. История рассказывается. Как легенда, что-то повторяя. Что-то выделяя, о чем-то умалчивая, как если бы легенду, передаваемую из уст в уста, на протяжении многих поколений несколько исказили множественные авторы.
Общее определение замысла легенды – полотно. Полотно, как холст, исполненное изысканностью занавеса (сценограф Юлиана Лайкова), при открытии наполняется персонажами то ли Босха, то ли Рембрандта , то ли пир, то ли похороны, то — дружеской трапезой, то — битвой теней и призраков.. Свет в сочетании с занавесом, с неповторимой стереофонической какофонией звуков, создает очень стильный и атмосферный колорит .
Театр Шекспира несомненно — для публики, где все сложное скрывается за простотой подачи материала. Интермедия перед началом спектакля в фойе, где нелепая Тень лектора общества «знания» пытается рассуждать о происхождении мифа, пока сюда не врываются, как из параллельного мира «живые персонажи» пьесы, и увлекают (завлекают зрителя) в водоворот событий, кратко излагая предысторию. Все перемешивается, и странный Гамлет с фонарем в руках, подобный Диогену. Что-то пытается разгадать, либо рассказать, и скрывается за закрытыми дверями зала. Потом становится ясно, что этим фонарем (лампой) он высвечивает куски приоткрывающиеся из-под полотна занавеса, открывающие нам всю изнанку и мерзость происходящего под этой картиной бытия, высвечиваемая то одним углом, то пространством, то кусками, проникающие в наше сознание, как и в сознание Гамлета, под воздействием фонаря (магического бескомпромиссного и беспощадного своей прямотой).
Мы поневоле следим за вспышками лампы, и пытаемся вслед за Гамлетом, проникнуть в тайны произошедшего, опираясь не на текст пьесы, а на те ответы, которые возникают на вопросы в потоке его нездорового сознания. Надо сказать, что и сам Гамлет, первоначально производящий впечатление душевнобольного, по мере открытия тайн своей семьи, и особенно, когда он обнаруживает причинно-следственные связи трагедии в которой он должен сыграть свою роковую роль, (неуклюже, наивно, и порой неосмысленно), преображается и становится героем, мстителем, неотвратимым наказанием, и дух его преображается, и извечный ответ на вопрос «быть или не быть» не оставляет ему ни малейшего шанса сомневаться в своей правоте, и правоте правосудия.
Потрясающую роль играет в этом и полотно, и фактура занавеса, то повисая на своих креплениях, с разных сторон, как бы испытывая прочность рамы, к которой он прикреплен. И по мере развития сюжета падает под грузом обстоятельств, обнажая свою первозданную изнанку – белизны, по которой перемещаются герои, втаптывая все что дорого, все что скрывалось под личиной лжи и лицемерия, превращая картину в тряпку, скомканную, брошенную, грязную, с кровью и мерзостью предательства и трупом полония. Эту ветошь жизни, как изъеденной пороками человеческую сущность, беспощадно выпинывают за пределы сценической площадки, обнажая перед нами пространство темное и жутковато пустое, как чистилище в дантовской «божественной комедии», и в финальной части, уже перед нами голые стены пустой, неприглядной истины, которая вместо художественного шедевра переносит нас на кладбище, где и происходят довольно эффектные, кровавые, и непредсказуемые события.
Конечно, соглашусь, что, наверное, спектакль, в большей степени своей режиссерский, но режиссер сделал все для того, чтобы с этим материалом смог справится не только неискушенный зритель, но и сами актеры, в рисунке своего существования. И это – безусловный плюс, прекрасные актерские работы — Полония (А. Корниенко), Клавдия (В. Шемякова), Гертруды (А. Махриной), Гамлета(М. Шыхшабекова) да и спектакль смотрится на одном дыхании, филигранно спрятаны длинноты в повествовании, яркие эффектные приемы чередуются с лирическими отступлениями, монологи стремительно оттеняются вихрем событий, драматический финал (отличный от шекспировского) душещипательно становится элегией жизни с душой Гамлета, и проч. Несомненные находки предполагают долгую жизнь, и большой путь этой постановки.
Слова благодарности труппе и постановочной группе этого спектакля! А самому театру – досягаемых высот и перспективного творческого будущего.