«Платонов». А. П. Чехов.
Театр «Мастерская».
Режиссер Сергей Паньков, художник Татьяна Артамонова.

«Пьеса без названия» — она же «Безотцовщина» и «Платонов» — текст коварный. Не имея такой огромной постановочной истории, как четыре главные пьесы Чехова, она ничуть не меньше требует внятного режиссерского решения. Обилие подробностей и длинноты рассеивают внимание, а между тем «Пьеса без названия» — пролог ко всей чеховской драматургии, взятой общим планом: здесь есть и человек с надломом в душе, и образ прекрасной мечты, и любовь, которая не бывает взаимной, и легкая боль, и доктор, и смерть. При всех прекрасных ролях и огромном пространстве для актерской выразительности без четкого понимания, что и зачем происходит, из этого материала не выбраться.

«Остров сокровищ». По роману Р. Л. Стивенсона.
Тверской ТЮЗ.
Режиссер Вероника Вигг, художник-постановщик Павла Петрушова.

Честно признаться, после всех виденных спектаклей по роману Стивенсона «Остров сокровищ» трудно было ожидать чего-либо необычного и небанального. Постановки разной степени успешности московских и региональных театров все как одна были шумными, красочными и многонаселенными, с боями и кораблями, выстрелами и пушечными взрывами, прилежно иллюстрировали сюжетную канву романа, предназначенного для юных зрителей. Но Тверской ТЮЗ и режиссер Вероника Вигг смогли удивить не по-детски.

«Время и семья Конвей». Д. Б. Пристли.
Театр «Приют комедианта».
Режиссер Александр Баргман, художник Анвар Гумаров.

Время в пьесе Пристли, как известно, идет сперва вперед (первый акт — 1916-й, второй — 1936-й...), а потом, в третьем действии, возвращается назад — к той точке 1916-го, где остановилось в первом действии. Чеховские мотивы пьесы обострены «временной петлей», интригой, рациональным английским пером любителя «опасных поворотов» Пристли, который играет с категорией времени, с нашим знанием-незнанием его... Время не вернуть, всепожирающий Хронос уносит жизни, мечты и упования, тут одни потери. Разве что тот же Хронос с его аппетитами подбрасывает дровишки в творческую топку — и пережившая пару драматических десятилетий Кей Конвей вправду становится в результате писателем (все происходящее в пьесе — материя ее нового романа с возможными черновиками и помарками). Возникшая в прологе Кей так и говорит: придумала новую форму. И весь спектакль пишет, записывает, сочиняет...

Сейчас их почти не осталось, актрис, похожих на хрустальные нити, на вздрогнувшую птицу. Актрис с целомудренной женственной слабостью и несгибаемым характером одновременно.

Жизнь становится быстрей. Мы бежим вперед безоглядно, пропуская важное.

Счастье, когда есть мосты, тонкие, соединяющие времена, эпохи, театр тот и этот. Они так нужны, чтобы мы, бегущие, не расшибли лоб, остановились, восхитились и захотели вновь написать слово Театр с большой буквы.

Уважаемый Александр Александрович!

Современный танец России исторически находился в положении «падчерицы» нашей культуры. Период бурного развития современного танца в 20-х годах прошлого столетия открывал перспективы появлению оригинальной школы российского современного танца. Однако в 30-х годах было фактически запрещено развитие новых пластических форм, и более 70 лет современная хореография не имела возможностей развития. В начале 90-х годов изменения в стране вынесли на поверхность ярких и самобытных хореографов современного танца, таких как Евгений Панфилов, Татьяна Баганова, Александр Пепеляев, Николай Огрызков, Геннадий Абрамов, Ольга Пона и многих других, которые вернули нашей стране то, что было «снято с актуальной повестки дня», т. к. пластическое искусство в СССР системно было представлено исключительно в форме классического балета.

«Крум». Х. Левин.
Камерный театр Малыщицкого.
Режиссер Петр Шерешевский.

В спектакле «Крум» камерный зал театра Малыщицкого будто расширяется (сценограф Надежда Лопардина) — места для зрителей здесь вытянуты вдоль длинной стены, и сценическое пространство перед ними разделено пополам белой мансардной перегородкой с дверным проемом и окошечками. Две комнаты зеркальны, почти ничем не отличаются по убогости быта: и там, и там посреди комнаты пружинная кровать, столик, раковина. Два видеоэкрана вместо задней стены поделены на множество квадратов, в которых мы видим персонажей этой истории, и кажется, что перед тобой — стена дома с окнами во двор, и в каждом квадрате — своя жизнь, свой сюжет, своя маленькая драма или трагикомедия.

«Измена». Л. Зорин.
Свердловский государственный академический театр драмы.
Режиссер-постановщик Владимир Панков, художник-постановщик Максим Обрезков.

Вот думаю, может быть, вообще не стоит читать пьесы перед спектаклем? По крайней мере, на премьере Свердловской драмы завидовала подруге, которой только здесь и сейчас открывался сюжет «Измены» Леонида Зорина. Он написал пьесу в 1979 году, и, конечно, она абсолютное дитя своего времени, но главное здесь лежит не в парадигме современное/архаичное. Эта камерная, уютная фантасмагория расположилась в области, как сейчас говорят, структуры чувств. Впрочем, фантасмагория — реальность, быль — небылица, ирония — лирика, смех — нежность, измена — верность. Этими трепетными колебаниями, перетеканиями, неожиданными взаимопроникновениями покоряет комедия Зорина прежде всего. Ключевое слово — неожиданность. А когда прочел — лишен этой радости, смотришь в режиме ожидания, и... по-разному бывает.

«Король». У. Джордано.
Большой театр.
Режиссер Юрий Муравицкий, художник Петр Окунев, дирижер Антон Гришанин.

Опера Умберто Джордано «Король» появилась в планах Большого театра в середине сезона 2022/23, в декабре, когда театр объявил о корректировке списка премьер. «Король» относится к малоизвестным и редко исполняемым операм, которые Большой регулярно представляет на Камерной сцене. Она встает в ряд с такими раритетами, как идущие здесь «Фальстаф» Сальери, «Сервилия» Римского-Корсакова, «Три Пинто» Вебера-Малера. Поставить «Короля» Большой театр пригласил драматического режиссера Юрия Муравицкого, который дебютировал в оперном жанре.

«Мещане». М. Горький.
Театр «Красный факел» (Новосибирск) в рамках фестиваля «Горький в Парке Горького» (Москва).
Режиссер Семен Серзин.

Неожиданный для театрального критика летний опыт — увидеть театральный спектакль в парке, когда дневная жара наконец-то сменяется прохладой. Новосибирский «Красный факел» привез в Москву совсем свежую премьеру «Мещан» в постановке Семена Серзина на фестиваль «Горький в Парке Горького», в честь 155-летия первого и 95-летия второго. Будучи приуроченным к двойному юбилею, фестиваль-2023 превзошел по масштабам своего предшественника, фестиваль-2022: Горький «анфас и в профиль», Горький в жанрах концерта, спиритического сеанса, циркового шоу, аудиоспектакля-променада, квеста и прочая, и прочая — всего 150 мероприятий. Столько креатива бы да в мирное время...

«Август Хиросимы, пепел Нагасаки».
Центр современного искусства «Винзавод», ГАЦТК им. С. В. Образцова.
Автор идеи и режиссер Максим Кустов.

В программе IV Биеннале уличного искусства «Атмосфера» в одном из пространств «Винзавода» театр Образцова представил перформанс «Август Хиросимы, пепел Нагасаки». И эта коллаборация неожиданна только на первый взгляд. Сегодня кукольники органично обращаются к перформативным практикам.

Свой первый спектакль в технике японского уличного театра камисибай — «Журавль» — Максим Кустов и Екатерина Малетина выпустили год назад. Картинки в деревянной рамке на багажнике велосипеда стали особенно популярны в 1930–50-е годы. 6 и 9 августа 1945 года произошли атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Это и стало темой второго опыта кукольников, где один из ключевых приемов — театр плоских изображений.

Сан Саныч!

Что с тобой? Ты, такой большой артист и умный человек. Ты, всю жизнь работающий в театре, и на Театр, как ты мог пойти на это? — Как тебе могло прийти в голову такое?! И если кто-то тебя надоумил, то, конечно же, этот Кто-то — дьявол и уже точно враг твой и театра! Как можно разрушить то, что родилось при М. Ульянове, выросло как внутритеаральное, общественное явление?

При чём тут Министерство культуры? Они дают звания, ордена.

Ты же — СТД — СОЮЗ ТЕАТРАЛЬНЫХ ДЕЯТЕЛЕЙ! То есть сугубо внутриобщественная организация! Результатом того, что за последние пятнадцать лет сделано, в немалой степени и твоими усилиями, усилиями покойного Юры Тараторкина, усилиями чистейшей совести Игоря Костолевского и талантливейшей М. Ревякиной — результатом всего этого Российский театр стал не только театром мегаполисов. Он дал возможность родиться многочисленным региональным театрам и театрикам.

«Страх и нищета в Третьей империи». Б. Брехт.
Мастерская А. В. Козлова в программе Городского театра «Новые имена».
Режиссер Даниил Мищенко, художник Юлия Юхновец, композитор Марат Абрамян.

У названия пьесы Бертольта Брехта есть разные переводы: «Страх и нищета в Третьей империи» и «Страх и отчаяние в Третьей империи». Сохраняющийся в каждом варианте «страх» становится главным героем постановки Даниила Мищенко, студента мастерской кинорежиссуры РГИСИ.

Пьесу о становлении Третьего рейха Брехт отпечатал в эмиграции в 1938 году. Двадцать четыре сцены были написаны по свидетельствам очевидцев и выдержкам из газет. Это набор эпизодов о жестокости эсэсовцев, голоде стариков и детей, трудовых лагерях и цинковых гробах. Важно и то, что все сцены по сути бытовые. Это повседневность Третьего рейха, для которого доносы, избиения, концлагеря и тотальная несвобода стали настолько повседневны, что большинство сцен происходит на кухнях, в гостиных, мясных лавках или булочных.

Новая информация из СТД по поводу «Золотой маски» свидетельствует о том, что в нашем творческом союзе происходит путч. Августовский номенклатурный путч. Функционеры театрального союза «отжимают» у российского театрального сообщества институцию, авторитет, известность и творческий дух которой обеспечен ее независимостью и неподконтрольностью никакому «начальству».

На глазах у театральной России руководством союза совершаются шаги, нарушающие общественный, демократический, творческий характер СТД. Без обсуждения с членами СТД, без участия Секретариата от имени СТД делаются заявления и предпринимаются аппаратные усилия, чтобы захватить то, что принадлежало всем нам — десяткам тысяч вовлеченных в орбиту проектов «Золотой маски» актеров, режиссеров, художников и других деятелей российского театра.

«Ваш ход, королева». А. Журбин.
Башкирский театр оперы и балета.
Режиссеры Людмила Исмайлова и Ильмар Альмухаметов, сценограф Елена Вершинина, художник по костюмам Иван Складчиков, дирижер Владимир Мешков.

Появившаяся в 1840 году пьеса Эжена Скриба «Стакан воды, или Следствия и причины», посвященная интригам при английском дворе в начале XVIII века, стала одним из самых известных творений драматурга. В Советском Союзе ее не раз ставили в театре, она была дважды экранизирована, а в 1988 году на этот сюжет Александр Журбин создал мюзикл, также мгновенно получивший популярность и поставленный в общей сложности более тридцати раз на разных сценах, от учебных до больших. Успех был обусловлен как легко запоминающимися мелодиями и ритмами (композитор использовал широкую палитру стилей, от галантного менуэта до жестокого танго), так и прекрасным либретто, написанным известными советскими драматургами Владимиром Константиновым и Борисом Рацером, убравшими из пьесы Скриба излишние, касающиеся больше старинной политики, подробности и сделавшими блестящую пьесу, полную очаровательного юмора и иронии.

«Преступление и наказание». Ф. М. Достоевский.
Воронежский ТЮЗ.
Режиссер Евгений Кочетков, сценография и костюмы Лилии Хисматуллиной.

Этот спектакль режиссера Евгения Кочеткова, мне кажется, вполне может стать событием в жизни не только конкретного театра, но и всего театрального Воронежа. ТЮЗ, достаточно долгое время находившийся не на магистральных путях российского сценического процесса, с приходом Кочеткова в качестве художественного руководителя заметно преобразился: театр приглашает на постановки заметных режиссеров, как молодых, так и опытных (среди них Анатолий Ледуховский, Александр Огарев, Виктория Печерникова и др.), проводит драматургические и режиссерские лаборатории, стал постоянным участником российских и международных фестивалей, откуда не раз возвращался с престижными наградами. В прошлом сезоне впервые попал в лонг-лист премии «Золотая Маска» со спектаклем Ледуховского «Последняя жертва». У театра постепенно складывается собственный круг публики, расширяющей свое культурное поле, принимающей, несмотря на некоторые внутренние опасения, многие новаторские тенденции.

Коллеги! В редакцию «Петербургского театрального журнала» поступил текст письма, авторы которого — известные театральные деятели из разных регионов (Москва, Санкт-Петербург, Воронеж, Красноярск, Пермь, Лесосибирск, Шарыпово, Хабаровск) — обращаются к своим коллегам. Обеспокоенные судьбой «Золотой маски» — институцией, которая много лет играла объединяющую роль в театральном процессе — они обращаются к Секретариату СТД, по инициативе которого происходят необратимые изменения в структуре и смысле фестиваля и премии.
Редакции близок пафос письма, и все ее члены поставили свои подписи под текстом инициативной группы.
Даже в самые тяжелые времена миссия сохранения культуры не отменяется, а искажение принципов «Золотой маски» очевидно нарушит десятилетиями создававшиеся связи между регионами. «Маска» служила делу объединения российского театра.
Еще не поздно остановить разрушительный процесс. СТД — общественная организация, она состоит из нас, тех кто делает театр.
Инициативная группа просит всех, кто согласен с текстом и хочет содействовать сохранению «Золотой маски», подписывать письмо Секретариату СТД.

О фестивале уличных театров «Елагин парк», проходившем с 28 по 30 июля в Санкт-Петербурге

Елагин парк — практически идеальная локация для театрализованных мероприятий. В отличие от своих парковых собратьев, также готовых принять и выгодно представить любые события, будь то ярмарки, выставки, карнавалы или даже соревнования под открытым небом, он обладает той необходимой для театрализованных, в особенности уличных, действий инфраструктурой, которая позволяет выступать практически всем. Аллеи парка идеальны для спектаклей-променадов, многочисленные павильоны — для больших и маленьких локальных спектаклей, ступени Елагина дворца образуют естественное возвышение для спектаклей, собирающих изрядную толпу, Большая площадь позволяет развернуться масштабным уличным действам с кранами и фейерверками. Набившие в прежние годы шишек организаторы обустраивают платформы-амфитеатры там, где требуется зритель, не толпящийся и толкающийся в попытках что-то увидеть, а сосредоточенный — удобно сидящий и созерцающий. Обычно закрытый для гуляющих Масляный луг становится средоточием театрализованных променадов, спонтанной игры и пристанищем для уже насмотревшихся и нагулявшихся.

Письмо Камы Гинкаса Марине Дмитревской

Дорогая Марина!

«Несчастье за несчастьем» — сказано в «Гамлете».
Только недавно ушел удивительный, очень дорогой и очень лично мной любимый Сережа Дрейден. А теперь вот...

С Сережей началась моя первая публичная жизнь в театре. Мой студенческий спектакль «Ночной разговор с человеком, которого презираешь» Дюрренматта мы, обнаглев, показывали в ВТО. И это был мой первый успех. А еще именно Сережа познакомил меня с «Записками из подполья» и таким образом подарил мне навсегда Достоевского.

И вот...

Игорь, Игорь Николаевич, Игорь Ясулович.

«Беатриче и Бенедикт». Г. Берлиоз.
Большой театр.
Режиссер Александр Петров, сценограф Семен Пастух, дирижер Жюльен Салемкур.

Сицилийская Мессина. Город, известный мужеством и острословием жителей, любовью к хоровому пению, сиракузским вином, роскошным боскетным парком, а еще тем, что когда-то Мессину посетил Шекспир, позже написавший о ее обитателях комедию «Много шума из ничего». Еще позже Гектор Берлиоз взял эту комедию за основу оперы «Беатриче и Бенедикт», вычленив из текста великого англичанина лишь одну линию: экстравагантные отношения неординарных личностей, женщин и мужчин, не доверяющих чувству влечения друг к другу. Для Шекспира словесные поединки Беатриче и Бенедикта — в некотором роде этюд к «Укрощению строптивой». Для Берлиоза — повод для создания изысканной партитуры, полной поэтичных красот и юмора.

«Буря. Остров волшебства». Мюзикл на воде по мотивам пьесы У. Шекспира «Буря».
Москвариум.
Режиссер Юрий Квятковский, драматург Михаил Дегтярев, художник-постановщик Вадим Воля, художник по костюмам Ольга Тумакова, композитор Никола Мельников.

Ирина Селезнева-Редер;— Тате Боевой

Привет, Тата!

Прежде всего, я очень рада, что до «Бури» кроме меня дошел профессиональный зритель. Мне кажется, этот опыт нуждается в разносторонней оценке, и в этом смысле мы с Вами можем друг друга дополнить и поправить. Тем более, что в этой постановке переплелось слишком большое количество сюжетов.

То, что в «Москвариуме» родилось уникальное зрелище, не вызывает сомнений. Навскидку не вспомнить ни одного аналога, в котором в таком масштабе соединились бы усилия зооплощадки, театральной команды постановщиков, музыкальных артистов, цирковых артистов и дрессировщиков. «Буря. Остров волшебства» фигурирует на афишах как шоу, но вряд ли это слово в полной мере отражает то, что ждет зрителя.