27 июня, Екатеринбург. Международный фестиваль современной драматургии завершился, как всегда, грандиозно. Прямо напротив театра — старый городской парк Вайнера, куда еще наши родители бегали на танцы под духовой оркестр. Сейчас он изрядно зарос вольными травами и кустами, и стал, как по стилю, так и по фактическому назначению, абсолютно Коляда-парком, летней террасой театра. Там проходят читки новых пьес, выступает ягодинская «Курара», там зрители гуляют в антрактах, гости фестиваля с пловом, бешбармаком или шашлыком, приготовленным здесь же перед театром, общаются в конце дня, уютно расположившись на травке. Там же проходит закрытие и «раздача слонов».

Так было и в этот раз, и опять, как всегда, сначала «Курара» заводила народ. И когда все вокруг (молодое и трезвое!) уже плясало и пело, благо песни группы (исполнитель и автор текстов которых — предмет всеобщего обожания актер Олег Ягодин) толпа давно знает наизусть, вышел демиург, и началась церемония награждения. Даже если не упоминать о многочисленных хлопушках и бенгальских вспышках, понятно, в какой атмосфере все это происходило.

Фото — из архива фестиваля

И я, завороженная в который раз такой феерией, стояла и думала: на этом фестивале, как и в этом театре, как и во всем, что делает Коляда — чем дальше, тем отчетливее — главным является не искусство. И, думаю, в памяти человечества это потрясающее явление зафиксируется не только и может быть (да простится мне дерзновенное пророчество!) не столько спектаклями и пьесами. Они, многие из них — потрясающи! Но еще больше потрясает тот факт, что Коляда давно вышел за рампу сцены, и творит спектакль в самой жизненной реальности. «Коляда» — это уже субкультура со своей литературой, театром, музыкой, кино, эстетикой вещной среды и моды, со своим языком, стилем общения, своим мировоззрением и идеологией (о последней мне приходилось уже писать в № 61 ПТЖ). И фестиваль — эпицентр, ежегодный итог, подтверждение и утверждение этого способа бытия.

Все отпущенные пять дней он проходил широко и ритмично. В смысле, что каждый день спектакли (всего 26) традиционно шли в параллель, по три-четыре штуки одновременно, на разных театральных площадках. Каждое утро взвод екатеринбургских критиков все происшедшее накануне честно обстреливал с разных сторон. Открывал эти критические разборы свежий — каждый раз в нового цвета коляда-футболке, но неизменной тюбетейке — сам Николай Владимирович, раздавая ежеутреннюю фестивальную газету. Днем — обширная офф-программа (в основном видеозаписи спектаклей, фильмы, читки — все, понятное дело, в тематике фестиваля). Совсем вечером — спектакли самого «Коляда-театра», которые не входили в программу, ночью — актерский клуб с сытным ужином у театра, на отмеченной выше «террасе».

Сцена из спектакля «Старосветские помещики».
Фото — из архива фестиваля

Ясно, что при таком раскладе посмотреть успеваешь только «свой сегмент». Но, слушая обсуждения, понимаешь, что можно, вероятно, начинать говорить о тенденции движения в глубь освоения и театрами новых пьес, и новыми пьесами — современной жизни. Эпатаж, нецензурная лексика, нарочитое выпячивание «ужасов» окружающей действительности — не это сегодня определяет смысловой и эстетический тренд фестиваля.

Всеобщей любимицей, например, стала сыгранная на татарском языке «Курица» Коляды из городка Туймазы (номинация «Открытие фестиваля»). Пьеса едва ли не буффонная, со скандалами, обнаженкой, постельными сценами решена Ильнуром Муллабаевым, по замечанию критиков, удивительно целомудренно и трогательно. Меня очаровали своей теплотой и уютом «Старосветские помещики» из маленького Озерска Челябинской области (спецприз Коляды «За популяризацию уральской драматургии»). Интересно было следить за параллельными истории про Пульхерию Ивановну и Афанасия Ивановича сюжетами: взаимоотношений Коляды с Гоголем с одной стороны, театра (воплощающего эту инсценировку в режиссуре Николая Николенко) с Колядой, — с другой (обратите внимание на завораживающее количество Николаев среди авторов спектакля, начиная от Гоголя). Если Коляда акцентирует в Гоголе все полярное (тема не только любви, но и очень остро — смерти), смачное («что это вы присобирываете?», «накушивайтесь!», «жуки на листьях чавкают»), гротескно-смешное (всё здесь сопит, кряхтит, сморкается), то театр (все четыре актерские работы составляют чудесный слаженный ансамбль), текст Коляды смягчает, как бы ласкает, приглаживает, и в результате — возникает мир, веселый, полный мягкого юмора, заботы и нежности.

Но может быть самым неожиданным стал спектакль Пермского ТЮЗа по «Отрочеству» Толстого в инсценировке Ярославы Пулинович и постановке Владимира Гурфинкеля. Так в Коляда-пространстве отчетливо прозвучал сам Лев Николаевич, прозвучал мощно, свежо, узнаваемо и парадоксально. Спектакль весь в бело-черной гамме, очень красивый, стильный, едва ли не эстетский (сценография и костюмы Ирэна Ярутис — номинация «Лучший художник»), но при этом удивительно теплый, полный изумительных подробностей душевых драм и комедий, которыми наполнено взросление человека. История Николеньки в исполнении Михаила Шибанова (номинация «Лучшая мужская роль») обретает свою независимую от времени узнаваемость в результате точно найденного театром угла зрения. На неё как будто взглянули издалека: через подчеркнутую эстетичность декораций и костюмов, через особую, чуть отстраненную манеру актерской игры сама толща времени оказывается в фокусе зрительского внимания. И этот дистанционный взгляд, как ни парадоксально, делает переживания мальчика близкими человеку любого времени и любого возраста.

Сцена из спектакля «Отрочество».
Фото — из архива фестиваля

Ну и в конце немного географии. Была известная уже наизусть «Наташина мечта» Пулинович из Варшавы (Иоанна Осыда и Анна Прохняк «Лучший дуэт»), и неизвестная «Нюра — Чапай» Коляды из кишиневского театра «С улицы роз» (Людмила Конохина — «Лучшая женская роль»), «Мамочки» Владимира Зуева из новосибирского «Глобуса» («Лучший актерский ансамбль») и «Dawn-way» Олега Богаева Лаборатории On. театр из Петербурга. Были и ближайшие соседи — театры из Первоуральска, Каменска-Уральска, Челябинска, Тюмени, наконец, самого Екатеринбург в виде маленького Театрона и — впервые — академической драмы.

В общем, всё в тонусе! Углубляется. Расширяется. Развивается. А про Коляду пора писать сагу…