О IV Фестивале социального театра «Особый взгляд» в Екатеринбурге

Это уже четвертый по счету «Особый взгляд», который проходил в конце мая в Екатеринбурге на площадке Ельцин Центра. У этого события есть точное означивание — «форум-фестиваль». Именно общение и споры оказались здесь в центре. И образовательная программа, и междисциплинарная, и собственно театральная — все проходило в режиме дискуссий, которые и оставили самое сильное впечатление.

Сцена из спектакля «Старик и море».
Фото — архив фестиваля.

Вероятно, по-другому быть не могло. Ведь темы этих форумов — болезненные, «слепые» зоны социальной жизни. Конечно, в первую очередь бросается в глаза, что здесь активно участвуют люди с инвалидностью, но, как правило, в спектаклях и лекциях ставятся вопросы, которые оказываются интересны всем. Таким подходом к отбору проектов осуществляется, в частности, одна из главных его целей — новое понимание того, что разность, «друговость» людей, те или иные ограничения свойственны в той или иной степени всем.

Театральная программа была сформирована куратором Еленой Ковальской из творческих проектов уральского региона. Не умаляю значимости представленных спектаклей, но постепенно вызревало впечатление, что главными событиями этой части фестиваля стали их обсуждения. В зале по понятным причинам присутствовали люди разных физических и ментальных возможностей. Показы сопровождались тифлокомментированием и переводом на жестовый язык. И была поразительная по степени вовлеченности, активности реакция зала после спектаклей.

К примеру, «Старик и море» из Тюмени — спектакль Натальи Булатовой и Дмитрия Соболева. Как говорится в аннотации, это «спектакль-разговор, спектакль-исследование на тему старости». Фрагменты интервью из дома престарелых в аудиозаписи сопровождались «пластической интерпретацией этих историй» перформерами Никитой Калугиной и Златой Коробовой. На заднике висел большой экран, где крупными буквами шли фрагменты текста повести Хемингуэя «Старик и море». На мой взгляд, эти три способа коммуникации со зрителем были избыточны и скорее мешали друг другу. Может быть, самой слабой частью была собственно сценическая, работа перформеров здесь и сейчас: они носили разным способом сломанные стулья, запутывали их в толстые шерстяные нитки и распутывали. Но сколько интерпретаций, символов, метафор создавали зрители, обсуждая спектакль! Действия перформеров оказались, в самом деле, триггером творческих проекций восприятия, более интересных часто, чем сами источники. Что касается экранного сопровождения, которое существовало тоже параллельно происходящему, то здесь также были найдены удивительные формулировки, что текст Хемингуэя «выцвел» по отношению к живым свидетельствам людей — и поэтому в этом сочетании текста и голоса тоже есть свой смысл.

Сцена из спектакля «Надо родить?!».
Фото — архив фестиваля.

Удивительно проходило обсуждение и спектакля «Надо родить?!» (режиссер Юлия Малышева) любительской студии из Челябинска. Женщины разных, далеких от театра, профессий заявили в аннотации проблему: «как противостоять обществу, которое навязывает стереотип, что женщина должна быть матерью? Имею ли я право не хотеть ребенка?..» Спектакль начинается со сладких звуков «Аве Марии», появления в костюме и светящемся венчике самой богоматери, которая почти сразу начинает нецензурно ругаться и размышлять вслух о том, где бы взять 13 миллионов на проект. То есть, ирония над самой идеей материнства как святого предназначения очевидна, даже излишне прямолинейна. Героиня, которая быстро оборачивается акушером-гинекологом, рассказывает страшные истории о своем детстве, о матери, травмирующей ее жизнь, и, сочно матерясь, рассуждает вначале о том, что женщины часто оказываются жертвами стереотипа «надо родить!» и совсем не всем стоит это делать. Спектакль-вербатим на основе интервью, которые сами актрисы (Виктория Кузнецова, Инесса Кужемратова, Гульшат Шарипова, Дарья Шопен) собрали у жительниц Челябинска и выразительно исполнили. Но затем как перевоплотившаяся Мария, так и другие представленные актрисами женщины сами оказываются озабочены прежде всего трудностями с желанной беременностью и вынашиванием (17 выкидышей у одной, например), а отнюдь не общественным принуждением. В финале все завершилось очень красиво: в светящихся венчиках актрисы уже от своего лица вдохновенно говорили о том, какое это счастье — дети.

В небольшом зале Театральной платформы Ельцин Центра оказалось много молодых женщин, для которых общепринятый концепт материнства — одна из самых болезненных проблем, и реакция на показ была необычайно острой. Были исповеди, страстные монологи о важности переопределять норму «если женщина — значит мать». Кто-то сокрушался, что спектакль «обманул», так как в аннотации сформировал совсем иные ожидания, кто-то защищал авторов, утверждая, что спектакль самодостаточен и не надо его судить, исходя из анонса. Были интересные предположения, что, поскольку обычно показы идут в пространстве магазина женской одежды (где работает одна из актрис), адекватному восприятию спектакля мешает именно сценическое пространство… Словом, дискуссия оказалась такой жаркой и страстной, что тянула на отдельный спектакль, едва ли не более интересный.

Сцена из спектакля «НЕсказки».
Фото — архив фестиваля.

Особую радость принес спектакль «НЕсказки» из Ханты-Мансийска. Подростки из школы особенных детей под руководством драматурга Алексея Житковского, который здесь стал и режиссером, написали эти свои сказочные несказки про принцесс, колобка, царевну-лягушку, дядю Колю-электрика, ученика Сеню и, конечно, про маму, папу, сестренку и т. д. Обэриуты отдыхали! Когда стрела попала в лягушку, та потребовала у Ивана, чтобы он, следуя правилам, женился, но сначала поцеловал; когда же он поцеловал, она сразу стала метать икру, из которой тут же стали вылупляться лягушата, их было так много, что Иван не знал, что с ними делать, и решил создать баскетбольную команду… А колобок оказался японским ниндзя и всех встречных крушил абсолютно в соответствии со своей природой, но потом по-русски заскучал, сам вернулся домой и был благополучно съеден своими японскими бабушкой и дедушкой… Изобразительный ряд составляли показываемые на экране яркие, полные юмора детские иллюстрации сказок. Что касается форм повествований, то они чередовались: бóльшую часть «вживую» представляли драматические артисты Татьяна Фоминых и Олег Тарлин, но они явно проигрывали в соревновании с детскими голосами самих авторов- рассказчиков.

Были спектакли, где, напротив, слово было не в фокусе или вообще отсутствовало. Тела людей разные, у них различные физические возможности, их удивительные, нестандартные взаимодействия в спектаклях «Дыхание» екатеринбургского инклюзивного коллектива «ЗАживое» (режиссер Дмитрий Зимин, хореограф Дарья Байдина), гостевого показа «Отстань от себя» театральной площадки «МOÑ» из Казани (режиссер-хореограф Ильдар Алекбаев), «Я кто» театральной школы «Инклюзион. Курган» (режиссер Андрей Афонин, хореографы Андрей Афонин и Татьяна Коновалова) открывали новые горизонты восприятия красоты и выразительности ненормативной человеческой телесности.

Сцена из спектакля «Отстань от себя».
Фото — архив фестиваля.

Особым событием стал спектакль-гость «Интернат» московского театра «Наивно? Очень!», лицом которого является Нелли Уварова. Проект был создан для обучения творческой профессии, социализации и трудоустройства людей с тяжелыми психоневрологическими нарушениями, созданные по опубликованному несколько лет назад в «Новой газете» материалу Елены Костюченко, которая жила две недели в интернате для людей с подобными нарушениями. Замечательные актеры Дмитрий Крестьянкин, Антон Кузнецов, Мария Лапшина, Екатерина Половцева, Нелли Уварова поражали не столько своим актерским мастерством, которое, конечно, было очевидно, сколько человеческой включенностью («ПТЖ» подробно писал об этом спектакле).

Одной из традиций фестиваля «Особый взгляд» стало определение спектакля-визитки, который будет представлен на фестивале следующем. Интересно, что в этот раз такой визиткой было выбрано произведение не театральной программы, а программы междисциплинарной. В фокусе фильма Сабины Карабаевой «Стендап — это боль» истории двух начинающих стендаперов: киргиза Анарбека Аскарова, который бросил ради нового дела работу на екатеринбургском рынке, и девушки-аутистки Анастасии Харловой. Нельзя не заметить, что если в отношении истории Анарбека, ставшего за два года со времени создания кинокартины успешным стендапером — он лично открывал своим выступлением показ, — фильм безупречен, то в случае Насти не все однозначно. Не является ли причиной смеха зрителей в зале в большей степени ее личная «странность»? Над шутками или над человеком смеются на ее альтернативных, как обозначается в фильме, стендапах? Однако в этой неоднозначности, как открылось благодаря обсуждению, тоже есть важный смысл.

Завершу же я этот разговор развернутым высказыванием моего коллеги по экспертному совету, замечательного театроведа Егора Сидорука, ДЦП которого не дает ему воспринимать фестивальные проблемы дистанционно:

Сцена из спектакля «Интернат».
Фото — архив фестиваля.

«…вот одна из экспертов про „НЕсказки“ говорила, что она вышла со спектакля в настроении „какой хороший фестиваль…“ И мне это показалось тревожным знаком. Не хотелось бы, чтобы зритель социального театра уходил со спектакля радостным и успокоенным, с мыслями: „Лаборатория проведена, детки облагодетельствованы, спектакль в репертуаре есть, все счастливы. Как я, простой зритель, могу сделать ситуацию еще лучше? А никак, нет у меня компетенций“. И с такой успокоительной иллюзией уйти от темы… Фильм же гораздо более острый и горький, там все противоречия на виду. Вот это фокусирование внимания на глубоких проблемах, которые мы можем решать только вместе (которые не решит за нас ни режиссер, снявший фильм, ни Анарбек со своим здоровым дистанцированием от чужой глупости на почве национализма, ни мама Насти Харловой, как бы она ни старалась быть опорой для дочери), я и называю беспокойством. Это одно из самых ценных чувств, что зритель может унести с собой из социального театра».