«Сотворившая чудо». У. Гибсон.
Нижегородский ТЮЗ.
Режиссер Алексей Логачев, художник Мария Утробина.

В самом начале спектакля между залом и сценой опущен тонкий полупрозрачный занавес. На нем — руки крупным планом: пальцы складываются в буквы дактильного алфавита. «У… И… Л…» — и так далее, пока полностью не будет показана фраза «Уильям Гибсон. Сотворившая чудо. Акт 1». Жесты на экране несуетливы — никакого ускорения, как бы торопливый мир ни приучал нас смотреть сериалы и слушать книги на скорости 1,5. Быстро, уже после первых букв, догадываешься, какие последуют дальше, но важен именно этот момент входа в спектакль: досмотреть, воспринять темп и особенности другого языка.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Главный режиссер ТЮЗа Алексей Логачев поставил «Сотворившую чудо», избегая сентиментальности или назидательности. К ним опасно легко прийти в подобном материале, но спектакль бережно сохраняет чистую и честную интонацию разговора «на равных». В каком-то смысле режиссер подходит к пьесе так же, как Энн Салливан к Элен Келлер: с любовью, но достаточно строго, не позволяет чувствам брать верх — и не запрещает эмоциям быть. История об Элен, которая в раннем детстве лишилась зрения и слуха, и о ее гувернантке мисс Салливан реальна, задокументирована, хотя со временем и приобрела оттенок мифа. Энн научила девочку полноценной коммуникации с окружающим миром: Элен писала книги, выступала публично и была активным общественным деятелем. Наверное, этот факт в конце XIX века проще всего объяснялся бы чудом. Спектакль Нижегородского ТЮЗа — о том, что чудеса случаются даже там, где в них не верят, — если верят в себя.

Действие разворачивается в большом павильоне-оранжерее (художник спектакля Мария Утробина): он полон воздуха, света и занимает почти все пространство сцены. Вокруг — темнота, как будто за окнами долгая южная ночь. Энн Салливан попадает в этот просторный мир, покидая свой маленький, в буквальном смысле, уголок. Конструкция сцены такова, что справа и слева она немного выходит в зрительный зал: там, сбоку от основного пространства, сосредоточенная Энн ждет своего отъезда и прощается с директором Школы Перкинса, мистером Ананьосом (Игорь Авров). Само присутствие этого основательного, серьезного мужчины дает понять: феномен Энн Салливан возник не сам по себе, она не родилась Моцартом от педагогики — был как минимум один человек, который поверил в нее. Мистер Ананьос сдержан, не строит иллюзий — ни насчет Энн, чей упрямый характер прочитывается уже в первой сцене, ни насчет ее подопечной. Но на прощание директор обнимает бывшую ученицу тепло. В начале спектакля повествование идет нелинейно: ожидание семьей Келлеров новой гувернантки и расставание Энн с мистером Ананьосом и ученицами Школы дано в параллельном монтаже, одна картина чередуется с другой, пока герои наконец не сойдутся в одной точке пространства и времени — в знакомстве с Элен.

А. Желнина (Элен).
Фото — архив театра.

Иногда в оранжерее появляется группа девушек (Дарья Пилявская, Анна Энская, Ирина Никитина, Екатерина Сергеева-Чеботарева и Анастасия Волох), все они в круглых темных очках — незрячие, ученицы Школы Перкинса. Подруги Энн — ее воспоминания и опора в те моменты, когда опереться уже больше не на что. Они поют, и их хрустальное многоголосие вместе с самим выбором музыки дают спектаклю особое измерение, исторический и культурный контекст. Достаточно спеть «Five hundred miles» — неторопливое кантри, в котором так отчетливо слышны ирландские мотивы, чтобы понять все про одиночество, надежду и бесконечно долгую дорогу через американский Юг.

Спектакль идет в двух составах, чередуются исполнительницы роли Кейт Келлер — Татьяна Миронова и Дарья Андреева, и актрисы в главных ролях: Энн — Анастасия Моисеенко и Анна Сильчук, Элен — Анастасия Желнина и Анна Бледникова. Сложились две разные по типажам и психофизике пары, каждая из которых по-своему ведет линию взаимодействия учительницы и ученицы. Героиня Анастасии Желниной — подвижная, витальная, полная любопытства к миру девочка (по воспоминаниям современников, реальная Элен Келлер была энергичным, жизнерадостным ребенком). Актриса точно, но при этом максимально тактично передает особое существование незрячего и неслышащего человека: пластику, мимику, реакции и их отсутствие. В ней бурлит энергия, которой необходим конструктивный выход, — и тем острее необходимость найти ключ к ее сознанию. Достаточно только начать, и Элен, с ее-то неугомонностью и жаждой жизни, научится всему моментально. Но если не получится, последствия будут разрушительны. Спектакль отчетливо дает понять разницу между «границами» и «насилием». Уже довольно большого ребенка иногда бывает трудно сдержать, особенно во время припадка, когда Элен способна навредить в том числе и себе. Энн приходится прикладывать много сил, чтобы контролировать ученицу и обозначать границы допустимого. После их «борьбы» изможденность и усталость физически ощущаются в зале, но ни разу аргумент силы не применяется к девочке в воспитательных целях.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Для Анастасии Моисеенко Энн Салливан — первая большая роль на сцене Нижегородского ТЮЗа. Биография Энн в спектакле дана пунктиром, ее воспоминания обрывочны, но слишком подробный бэкграунд здесь и не требуется. Наоборот, домысливать интереснее, а главное зрителю понятно: у Энн был младший брат, который рано умер в сиротском приюте, девочка сама какое-то время была незрячей и хлебнула достаточно горя. Повзрослевшая Энн утверждает: такой мотивации, как любовь, для нее не существует, у Келлеров она остается ради денег. Врет она при этом только Келлерам или себе тоже — это, как и в жизни, трудноуловимо, актриса оставляет пространство для вариантов. Одновременно хрупкая и крепкая, по-учительски интеллигентная и при этом жесткая, умная, но не умеющая грамотно писать, — в этой Энн скрыт парадокс, который притягивает внимание. Капитану Келлеру она противостоит с позиций «молодая женщина без должного опыта» против «взрослого мужчины, повидавшего жизнь».

Совсем другой контраст складывается в том же самом конфликте у Энн в исполнении Анны Сильчук. Ее героиня спорит с капитаном скорее с точки зрения представительницы иного социального слоя: дочка фермера с Севера vs аристократ с Юга. В этой Энн много «ирландского», тут помогают еще типаж и темперамент: рыжеволосая, яркая, бойкая, не лезет за словом в карман, а усталость и страх прячет за фасадом самоуверенности. Такая женщина добилась бы успеха на любом поприще, педагогике в этом смысле просто повезло: случись, что Энн занялась бы авиацией или подалась в актрисы, она и там бы обязательно совершила какой-нибудь переворот. Именно упрямая и порой грубоватая мисс Салливан способна помочь несколько рафинированным Келлерам. Партнершей Анны Сильчук в этом составе становится Анна Бледникова. Инаковость ее Элен завораживает: тоненькая, красивая, голубоглазая девушка будто бы случайно заброшена в этот мир, а сама все еще существует по законам своей, неопознанной вселенной. Мягкость в пластике и даже воздушность в ней соединяются с резкостью движений во время припадков.

А. Моисеенко (Энн), А. Желнина (Элен).
Фото — архив театра.

За нюансами того, как по-разному работают актрисы, как выстроено партнерство в каждом дуэте, увлекательно смотреть, и при этом остается неизменной тема мужества быть собой и принимать другого — не такого, как ты — равным себе. И эта мысль развивается на всех уровнях: от инклюзивности до элементарной способности признать право голоса за человеком иного социального круга или своим внезапно выросшим ребенком. Своеобразным зеркалом для мисс Салливан и Элен становятся капитан Келлер (Владимир Берегов) и его сын от первого брака Джеймс (Владислав Тарнов). Келлер-старший любит своих детей, но в нем это чувство оказывается неотделимо от постоянной тревоги и консервативности взглядов (мнением сына, считает капитан, никто не может интересоваться). Герой Владимира Берегова постоянно взвинчен, находится в ежесекундной готовности к спору, но при этом видно, как на самом деле измучен этот человек. Погруженный в обустройство жизни дочери, он почти забывает о сыне: драма Джеймса, «отодвинутого» на второй план ребенка, не такая масштабная, как драма Элен, но и не теряется рядом с ней — напротив, становится еще заметнее. Герой Владислава Тарнова в первых сценах выглядит привычно равнодушным к обстановке в доме, но постепенно юноша переходит на сторону Энн. Не вникая в подробности метода, Джеймс скорее интуитивно ощущает, что она, во-первых, права, а во-вторых — тот человек, который способен привнести в дом настоящие перемены.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Сила спектакля еще и в том, что сама по себе уверенная основная линия «учитель и ученик» существует не в вакууме, но тесно вплетена в десятки обстоятельств. Большинство из них (как и биография Салливан) даны намеками, угадываются в репликах, оценках. Какие отношения у капитана с сестрой Ив, что чувствует Джеймс к Элен, кто на самом деле принимает решения в супружеской паре Келлеров — эта внутренняя жизнь режиссерски точно выстроена и актерски отлично сыграна, в спектакле нет ни одной проходной роли, даже если сценического времени у героя немного. Тетушка Ив Надежды Афанасьичевой — архетипическая «неприятная тетя» из британской литературной традиции, и в предложенных обстоятельствах ее косность выглядит особенно жестокой. Кейт Келлер, в зависимости от состава, героиня более мягкая и беспокойная — какой играет ее Татьяна Миронова, или, как у Дарьи Андреевой — сдержанная, обладающая бесконечным запасом мужества. Единственную комическую роль, служанку Вини, с убийственной иронией играет Юлия Соколова.

В финале между Келлерами и Энн Салливан происходит характерный диалог: учительница настаивает на продолжении обучения вне семьи, родные же счастливы получить обратно ребенка, который научился есть ложкой, не тащит еду с чужих тарелок и понимает «нет» и «нельзя». Для Элен это огромное достижение, но вопрос о необходимости следующего шага повисает в воздухе. Девочку научили быть комфортной для мира, но гораздо важнее пойти дальше системы запретов и сделать мир комфортным для нее. Хотя бы — понятным, потому что знание правил и сигналов имеет мало общего с подлинной работой сознания.

А. Сильчук (Энн), А. Бледникова (Элен).
Фото — архив театра.

Спектакль заканчивается словами Энн (снова на жестовом языке): «Я люблю Элен, всегда и навсегда». Любовь возвращена в этот отдельно взятый мир: к Келлерам, Джеймсу, Элен и самой Энн, которая нуждалась в ней не меньше. Любовь — не как жалость, эмоция или порыв, но как обещание и поступок.