Кабаре «Верни». Л. Бессмертная.
Неидеальный театр «НРЗБ» (Калининград).
Режиссер и композитор Дмитрий Мульков.

На сцену выходит молодой человек и произносит, читая по бумажке и обращаясь к зрителям в маленьком зальчике: «Бон суар, ме зами! Мерси, дэтр веню. Ну заллён ву ментенам презанте нотр травай...» Перевод на русский идет субтитрами: «Здравствуйте, друзья! Спасибо, что пришли. Мы вам представим нашу работу...» Произношение чудовищно до пародийности, что не удивительно, он просит прощения за свой французский, этот язык он не знает совершенно. Это Митя Мульков, он и поставил спектакль, и будет аккомпанировать актрисе Заре Демидовой на семиструнной гитаре, иногда беря в руки и смычок.

«Чиж и Ёж».
Театр МТЮЗ (Москва).
Режиссер Дмитрий Егоров, художник Игорь Каневский.

Во флигеле МТЮЗа Дмитрий Егоров выпустил спектакль «Чиж и Ёж» по детским стихотворениям, которые издавались в 1920–30-х годах в одноименных ленинградских журналах, где печатались, в частности, поэты-обэриуты. Коллаж из веселых стихов у него обернулся грустным прощанием с эпохой свободы.

Сегодня Ефиму Каменецкому исполнилось бы 90. У него не было всероссийской известности, но он много лет много значил для Ленинграда-Петербурга начиная с 1970-х. Мы печатаем воспоминания о нем и потому, что театральная память короткая, она почти всегда начинается для молодых с их собственного свидетельского опыта, а хочется, чтобы не забывали, отличали, узнавали в лицо...

«Горе! Моему уму...». Л. Гура.
Мемориальный музей-квартира семьи актеров Самойловых.
Режиссер Дмитрий Хохлов, художник Елизавета Мирошникова.

Театральный Петербург еще не остыл после юбилея Мейерхольда — а между тем почти незаметно прошло 230-летие со дня рождения А. С. Грибоедова. «Ни дня без строчки, ни года без юбилея!» Но одни проходят шумно, другие — почти в тишине.

Умер Кирилл Датешидзе — когда-то очень значимый для театра и его независимых студийных ответвлений человек. Кажется, он совершил рейд по всем драматическим сценам: с одной стороны — играл в «Похожем на льва» у Гинкаса, с другой — в «Победительнице» Владимирова в Театре Ленсовета... При этом много играл в студийных, экспериментальных, молодых коллективах, мастерских...
Слова в его память пришли в редакцию...

«Дягилев». На музыку М. Равеля и К. Дебюсси.
Проект фестиваля «Нам нужен Дягилев».
Хореограф Алессандро Каггеджи, режиссер Сергей Глазков, дирижер Павел Сорокин, сценограф Игорь Чапурин.

Премьера этого спектакля состоялась в Большом театре, но Большому театру он не принадлежит. Как выяснилось ровно в эти дни, на свете существует фестиваль «Нам нужен Дягилев», который возглавляет и. о. ректора Дипломатической академии Сергей Шитьков. В программе этого феста светские дегустации, не менее светские тусовки и концерты Дениса Мацуева — то есть развлечения для довольно специфического круга зрителей, обычно никак не совпадающего с кругом просвещенных балетоманов и меломанов. Но круг этот, во-первых, узок — два вечера подряд даже Новую сцену Большого театра этой публикой не заполнишь, а во-вторых, придирчив — кто же из наших мадам Вандербильд полезет на ярус? Приемлемы только партер и амфитеатр. Поэтому вместо того, чтобы сделать мероприятие закрытым (как многие другие), часть билетов пустили в продажу (по космическим ценам, круче «Щелкунчика») — и таким образом премьера стала событием общественным и подлежащим обсуждению. Что ж, обсудим.

«Тараканище». К. И. Чуковский.
Большой театр кукол.
Режиссер Руслан Кудашов, художник Марина Завьялова.

Как написать о спектакле, в котором много любопытного и даже волшебного, но режиссер уже сам рассказал про контекст, обозначил игровую природу постановки, связанную с циркизацией театра, про фильмы Фредерико Феллини, которые существуют в спектакле намеком, легкой иронией, про музыку из этих фильмов, создающую нужную атмосферу, и про кукол — мишек, слонов, волков и львов, и даже жаб, сделаных из уютных шерстинок, набитых как будто опилками. Формы лап и носов кукол закруглены, они двигаются мало и сложно, головы тяжелы, но при этом они очаровательны, потому что «как раньше». Режиссер для нас объяснил почти все, кроме света — чарующей игры бликов и отражений, созданной Ариной Пшеничной. Остается сама история о вселенском страхе, которую можно рассказать и тем самым преодолеть и найти силы на сопротивление нежданному злу.

В конкурсную программу XXII Фестиваля театров малых городов вошли разножанровые спектакли из Воркуты, Альметьевска, Лысьвы, Новокузнецка, Большой Атни и Березников. Все они (кроме, разве что, Лысьвы и Березников) в той или иной мере оказались связаны с малой историей, которая находила отражение в истории общей, повсеместной. Так или иначе, каждый из спектаклей касался темы исторической памяти, семейных ценностей, традиций и поисков национального характера.

О режиссерской лаборатории в Усть-Лабинске

Парадокс. В городе Усть-Лабинске, бывшей казачьей станице с населением около 40 тысяч, нет театра. Но есть режиссерская лаборатория, которая вот уже четвертый год снабжает спектаклями и режиссерами театры Краснодарского края («ПТЖ» не раз писал о ней). Лаборатория, как и проходящий здесь же фестиваль казачьей культуры «Александровская крепость», — проекты фонда «Вольное дело» Олега Дерипаски, уроженца Усть-Лабинска. И это последовательная, скрупулезная работа, нейрохирургия памяти: инструментами искусства выводить в видимость, сохранять этнографический феномен, поименно давать голоса исчезнувшему меньшинству. Темами лаборатории разных лет были и рассказы «казачьего Чехова» — писателя Канивецкого, и трагедия расказачивания.

О Фестивале современного циркового искусства CIRQU’ (Арау, Швейцария)

Фестиваль в Арау основан десять лет назад, в 2015 году, Романом Мюллером (Roman Müller) и Мадлайной Бунди (Madlaina Bundi). Роман — в прошлой жизни известный швейцарский жонглер, объездивший полмира со своей цирковой компанией Tr’espace. В цирке его всегда привлекали оригинальность подхода, импровизация и полет фантазии, и во многом это определяет лицо CIRQU’. Мадлайна же, будучи уроженкой Арау, знает все его тайные уголки и скрытые возможности, и благодаря ее организационным способностям цирковые представления проходят в самых неожиданных локациях: не только в местном театре, но и на улице, в храме и даже в лесу.

Выставка «Упакованные грёзы. Мода ар-деко из собрания Государственного Эрмитажа и коллекции Назима Мустафаева».
Манеж Малого Эрмитажа.
Куратор выставки Нина Тарасова, дизайнеры Юрий Сучков и Эмиль Капелюш.

В довольно брутальном пространстве эрмитажного Манежа до начала сентября можно лицезреть триумф хрупкой красоты. Десятки платьев 1920-х годов — всевозможных цветов и оттенков, украшенных бисером, пайетками и стеклярусом; целые «инсталляции» из туфелек поистине ювелирной выделки (буквально каждая пара — произведение искусства); отдельно — каблуки и пряжки; сумочки с умопомрачительными вышивками, сумочки с приделанными к ним кукольными головками, а еще будуарные куклы...

«Русалка». А. С. Пушкин.
МХТ им. А. П. Чехова.
Автор сценической версии, режиссер и художник Максим Меламедов.

Одна из главных черт пушкинской поэтики — многоточие; принципиальная незавершенность, которой оставлено развитие за пределами финала. Онегин, покинутый автором «в минуту, злую для него»; председатель чумного пира, в конце «погруженный в глубокую задумчивость»; появляющаяся в эпилоге «Пиковой дамы» бедная воспитанница Лизаветы Ивановны — с намеком на повторный круг сюжета; бледный Бурмин, бросающийся к ногам Марьи Гавриловны в «Метели», — и повисший вопрос, что же за всем этим будет? Сказочное счастье или прозаичное расставание?

«Володя». Драма по рассказу А. П. Чехова.
Новый Молодежный театр (Нижний Тагил).
Режиссер-постановщик Ярослав Рахманин, художник-постановщик Алексей Лобанов, художник по свету Артур Фазлиев.

Перед спектаклем на входе я получила конверт, в котором лежала программка, а еще — carte postale (открытка) из Биаррица, кажется; в общем, откуда-то из другого мира.

В 1897 году Чехов две недели провел в Биаррице. А потом Биарриц оказался в рассказе «Володя» — ужавшись буквально до двух предложений, — как воспоминание Володи о счастье: город, где он был с отцом, две девочки-англичанки, с которыми он бегал по песку, и его внезапное желание восстановить в памяти цвет песка и моря. В спектакле Ярослава Рахманина этот мимолетный эпизод обрастает специально написанным им самим текстом, который служит рамкой ко всей истории. Режиссеру эта рамка нужна, чтобы отстраниться от чеховского рассказа, взглянуть на него издалека и под углом другой культуры.

«Сказки Гофмана». Ж. Оффенбах.
Нижегородский театр оперы и балета им. А. С. Пушкина.
Режиссер Елизавета Мороз, дирижер Дмитрий Синьковский, художник Сергей Илларионов.

Последней премьерой сезона 2024/2025 в Нижегородском театре оперы и балета стали «Сказки Гофмана». Единственную, легендарную оперу создателя ехидных оперетт взяли в работу режиссер Елизавета Мороз и драматург Алексей Парин. Они позвали композитора Кирилла Архипова: теперь оперу, славную своими нежнейшими мелодиями (ах, баркарола!), предваряет пролог с характерным жестким звучанием. Старая история о том, как гениальный поэт перебирает в памяти свои любовные неудачи (ставшие неудачами с отчетливой помощью темных сил, все по канонам романтизма, естественный соперник поэта — только дьявол), превратилась в повесть о «леонардовском человеке» в нашем времени. Он и театральный режиссер, и скульптор, и композитор, и модельер — этот новый Гофман (в премьерный вечер роль досталась Сергею Кузьмину, в следующий — Сослану Кусову).

«Поморский ковчег».
Авторский театр «Эскизы в пространстве» совместно с Архангельским театром драмы им. М. В. Ломоносова.

Первые зрители спектакля «Поморский ковчег» сгрудились на пирсе и выглядывают артистов на палубах, подслушивают разговоры других (особенно я развесила уши) и гадают, что же нас ждет. Обещают три часа театрального действа, два из которых — в плавании по Северной Двине на пароходе-колеснике «Н. В. Гоголь». Он построен в 1911 году, и это самое старое пассажирское судно в России, которое все еще продолжает совершать рейсы. И более чем через сто лет с момента дебютного спуска он впервые стал пространством для спектакля.

Конечно, Александр Митта принадлежал исключительно киношному ведомству, и мы, театральные люди, можем сказать прощальное слово только как зрители его фильмов: есть несколько вещей, которые как бы вышли за пределы картин и живут с нами в первой реальности.

Прежде всего, конечно, «Гори, гори, моя звезда» со всей этой гибелью свободного искусства в 1968, с этой гениальной поделенностью «лидеров общественного мнения» на два типа художников: Табакова-Искремаса и Леонова-кинопрокатчика. Но главным, конечно, был там молчащий Ефремов (я не знала, что он говорил на съемках Митте: «В театре у нас такой кромешный ад, давай я буду об этом молча думать, а ты меня снимай...») — молчащий художник, претворяющий первую реальность, яблони, — во вторую, в искусство, которое прекраснее природы и настоящих яблок...

«Летят журавли». А. Байдо.
Иркутский областной музыкальный театр им. Н. М. Загурского.
Дирижер Виктор Олин, режиссер Анастасия Гриненко, художник Сергей Новиков.

Мировую премьеру музыкальной драмы «Летят журавли» Иркутский областной музыкальный театр посвятил юбилею Победы. На военные годы пришлись младенчество и детство этого театра — он был создан в марте 1941 года и работал всю войну, разъезжая по родному краю и выступая в госпиталях. В фойе сейчас организована толковая выставка, посвященная историям людей театра, и от их историй захватывает дух. Например, вот от этой: рядовой артист Павел Белокур ребенком прошел через Освенцим, после войны отслужил в армии, был демобилизован и отправлен в фильтрационный лагерь, а затем на принудительные работы в Иркутск, где вскоре смог выступать на театральных подмостках как тенор. Но это не стало венцом его карьеры: уже в солидном возрасте он поступил в медицинский институт и выучился на врача-ортодонта. Город помнит его и как героя-любовника на сцене, и как хорошего доктора — что нечасто бывает в театральной истории.

«Тихий Дон. Мелехов». Л. Клиничев.
Ростовский государственный музыкальный театр.
Дирижер Михаил Грановский, балетмейстер Иван Кузнецов, режиссер Павел Сорокин, художник Вячеслав Окунев.

Превратить в спектакль масштабную эпопею, в которой сталкиваются десятки людей и рычит история донского казачества в эпоху Первой мировой и Гражданской войн, — задача не из простых. Ростовский музыкальный театр был обречен ее решать — в мае праздновали 120 лет со дня рождения Шолохова, а это, можно сказать, для Ростова градообразующий писатель. Вся нынешняя мифология казачества выросла из его произведений, и любой таксист в городе поспешит рассказать вам, чем обитатели одной станицы отличаются от обитателей соседней, а также поведает, как казаки решают проблемы с чужаками в городе эффективнее местной полиции. Главное произведение Шолохова — «Тихий Дон», вот его и поставили в план премьер более чем за год до юбилея. Оставалось найти только музыку.

«Оскар и Розовая дама». Э.-Э. Шмитт.
Theatrum Genesis (Водняны, Чехия).
Режиссер Евгений Ибрагимов.

Время такое — не знаешь, кто и где, куда пропал, чем занимается. Некоторое время назад в соцсетях наши коллеги сообщили о новой встрече с Евгением Ибрагимовым и его спектаклем «Оскар и Розовая дама» в маленьком городке в Ческе-Будеёвице в исполнении сестер из школьного монастыря Святого Якоба. Роман Должанский написал: «Пьесу Эрика-Эммануэля Шмитта ставили по всему миру миллион раз, но Ибрагимов, разумеется, придумал гениальное — чтобы кукловодами „работали“ католические монашки из монастыря в Ческе-Будеёвице. Как-никак, ведь именно они — уполномоченные представители адресата писем Оскара. То, что Ибрагимов придумывает потрясающих кукол и знает, как сделать их на сцене живее всех живых, для меня не новость. (Хотя каждый раз убеждаться в этом — зрительское счастье.) Но вот приглашение сестер во Христе — это же не художественное, а человеческое прозрение, факт не просто мастерства, а мудрости. Хотя...»

Галина Тимофеевна Карелина умерла вскоре после 94-го дня рождения, но мне, правда, — казалось, что она будет жить вечно. Что с ней всегда можно будет случайно встретиться у Александринского театра или чуть далее, у БДТ, рядом с которым она живет. Вот все умрут, а она останется. Настолько она слилась с петербургским пейзажем и со своей родной Александринкой. Настолько, что воспринималась уже как ожившая «античная» статуя из тех, что украшают здание Росси. Статуя с глазницами, инкрустированными драгоценными каменьями: глаза Галины Тимофеевны сияли особым светом. То был завораживающий, прекрасно-опасный взгляд василиска.