Т. Уильямс «Стеклянный зверинец».
Театр Которого Нет (Москва).
Режиссер Анна Пухова.
Костюмы Виктория Богданова, декорации Ирина Уколова
Тусклые металлические зеркала, вполне вписавшиеся в хай-тековский интерьер небольшого зала «Эрарты», окружают площадку как в комнате смеха, только звук падающих капель, фактура Дениса Старкова (Тома), его интонации вызывают в памяти Сталкера—Кайдановского, и сразу задают острую драматическую ноту. В свое время Теннеси Уильямс предлагал оформлять свою пьесу при помощи экрана, на котором проецировалась бы надпись, подчеркивающая главную мысль эпизода, — и, однако, он согласился с упразднением экрана в бродвейской постановке, потому что «чрезвычайная сила исполнения, свойственная актрисе Мисс Тэйлор, позволила до предела упростить материальное наполнение пьесы». Здесь тоже — до «предела упрощенный» «Стеклянный зверинец», сжатый до формата дайджеста, короткий и насыщенный, минует аллегории и метафоры, низводя их к буквальному, и даже иллюстративному знаку.
Сценографическое решение, жесткая простота которого констатирует отсутствие быта, невозможность человеческой жизни, создает пространство, из которого нет выхода — куда бы ни повернулся, увидишь в зеркале лишь стеклянного зверя — свое отражение. Лишь в одном зеркале проступает магритовский человек в котелке — силуэт, тень исчезнувшего мужа Аманды. Должно быть, он был человеком, а человеку здесь не выжить. Здесь живут звери и зверьки, какими бы человеческими именами они себя не называли, и неизвестно, кто из них более зверь — Том ли, страдающий от болезненных воспоминаний и умноженных зеркалами отражений когда то любимых «животных» или Аманда, подстерегающая сына за каждым зеркалом, с рычанием бросающаяся на него. В гротескном, и вместе с тем органичном исполнении Юлии Шимолиной Аманда — хищница, тигрица, актриса не боится подчеркнуть это пластически — в одной из сцен она посреди разговора вдруг сосредоточенно и отрешенно начинает приводить себя в порядок, умываясь как кошка лапкой, взлохмачивая — приглаживая волосы. Она физически не выпускает сына из своих когтей, то повисая у него на плече, то вцепившись в ногу… Только ласковый зверек Лора — Галина Волошина — делает нелепую попытку «стать человеком» — перед приходом Джима наряжается в ужасающее красное платьице и распускает огромную гриву волос. Ее приветливо-дикий, восторженный и неподвижный взгляд и алые губы пугают не менее неукротимых повадок Аманды. Джим (Евгений Вакунов) же здесь — явно человек, «не догоняющий» зверей, не способный включиться в их мир, но все же чувствующий опасность. Он проявляет человеческую доброту и сочувствие, но вероятности оказаться «ответственным за тех, кого приручили» не допускает ни на секунду.
В комментариях к пьесе ее автор писал, что «нетрадиционные драматургические приемы имеют своей единственной целью приближение к истине». Думается, что режиссерские и актерские приемы маленького «Театра Которого Нет» этой единственной цели успешно достигли.
Видел спектакль дважды, понравилось, актёры органичны.
Цвет зала на Щепкина (Москва) чёрный, принял как данность, хотя вижу решение происходящего немного более цветно: краплак — цвет болезни; тёмно-зелёный (ближе к изумрудному) — цвет утерянных надежд, остальное — серый, на фоне которого любой другой приобретает более эмоциональную и самоценную окраску.
Направленность акцентированного света, на мой взгляд, обогащает содержание эпизода и подчёркивает индивидуальность актёра…
Аня, это лишь зрительское мнение, в остальном — восходящих удач…
Забыл добавить: чёрный только в обрамлении зеркал, это важно…