«За (скобками)». Совместный проект балета «Москва» и Александра Анрияшкина.
Центр им. Вс. Мейерхольда.
Идея и постановка Александра Андрияшкина.

В связи со спектаклем «За (скобками)» вспоминается одна постановка Пины Бауш. В 2008 году она вела интересную социальную работу — возобновляла свой «взрослый» спектакль «Kontakthof» с подростками. Он был о науке обольщения — дети играли во взрослых, «вооружившись» туфлями на каблуках и шелковыми коктейльными платьями. О работе над спектаклем был снят фильм «Танцующие мечты». Тоненькие девочки-подростки, не превращаясь при этом в нимфеток, робко кокетничали с мальчиками-партнерами, играя и забавляясь, но постигая с помощью языка танца непростую азбуку мира взрослых. Совершеннолетние состоявшиеся артисты балета «Москва», напротив, переносятся в юные годы, шаржируя свои собственные страхи, тянущиеся из отрочества во взрослую жизнь, вспоминая скуку и абсурд жизни школьной. Спектакль — ответ детскому театру, часто унылому, как и все, что «только для детей». Ведь то, что интересно, не имеет возрастных ограничений.

Танцовщики, одетые в разноцветные вещи, все как один в кедах, с пионерским энтузиазмом в глазах играют в школу. Здесь не обходится без воспоминаний. Но нет в них нарратива, никаких конкретных, теребящих душу историй, никаких, по сути, проблем. Только ощущения — фрагменты школьной рутины. Нет и ностальгии: зачем нужно переобуваться в сменку? и зачем нужна эта дурацкая школьная фотография, где и ракурс тебе не идет, и вообще все какие-то одинаковые? зачем тебе годами вдалбливают то, что совсем не пригодится или вообще неправда? Сальери писал прекрасную музыку и не убивал Моцарта… Иван Грозный вовсе не такой уж грозный… Человек произошел вовсе не от обезьяны, а от инопланетян. Моцарт не ходил, конечно, на вечеринки — он сам их устраивал! Каждый танцовщик принял участие в создании текста, являясь соавтором этого сумбурного наивного вербатима. Каждый сумел привнести фрагмент своей собственной биографии.

Создатели спектакля собрали воедино и попытались структурировать словарь жестов, связанных со школьными буднями. Язык жестов, навсегда въевшихся в нашу телесную память. Танец рук (язык глухонемых) — хореографический рефрен спектакля — еще одна отсылка к великой Пине.

Этот спектакль отличается от остального репертуара театра, пожалуй, тем, что артисты в нем больше говорят, чем танцуют. Говорят, перебивая свои монологи танцами в стиле, приближенном к уличному фристайлу, под аккомпанемент звонков своих же айфонов, играют в учителей, вооружившись угрожающими указками, вступая в контакт со зрителями — молчаливыми учениками. Чертят на доске незамысловатые формулы: человек с топором + старушка с деньгами = очень много денег. Чем не формула из задачника Григория Остера? А вот и наставления детям, достойные его же «Вредных советов»: не ходите в музеи и театры, не верьте, что фастфуд вреден для здоровья, не читайте, не помогайте людям, если им плохо — хорошим людям всегда хорошо!

Плакат к спектаклю.
Фото — архив театра.

В одном из последних интервью Алексей Балабанов, рассказывая о своем сыне-отличнике, определил как главную черту современной молодежи инфантилизм. И действительно, с этим трудно не согласиться: современная молодежь взрослеет поздно. Возможно ли иметь какие-либо отношения с реальностью, когда вокруг только мир виртуальный?! И в спектакле «За (скобками)» символ этой виртуальности — вдруг влетевший в стремительном сальто Спайдермэн, герой детских комиксов, фильмов и компьютерных книг, спасающий людей за секунду до гибели. Сверхчеловек, способный менять судьбу.

Почти незаметно от незатейливого легкого фарса танцоры выруливают к темам грустным и философским. Молодой человек отвечает у доски. И получается у него горькая исповедь о страхах, потому как детские страхи никуда не исчезают. Они трансформируются в другие, более сильные, осознанные страхи. И если в детстве ты боишься учительницы, то во взрослой жизни страшно заболеть или потерять родителей. И бессознательный страх от просмотра ночного ужастика превращается во вполне конкретный персонализированный страх перед начальником, страх потерять работу. Девочка в цветных колготках танцует соло, перемешивая танцевальные фразы с разговорными. Она танцует под звук собственного голоса: «хочу новое платье, хочу богатого мужа, хочу большой дом, хочу кроссовки, как у подруги, хочу быть кинозвездой, хочу, чтобы мама никогда не болела». Вот так о маме — в потоке сознания инфантильного «хочу», вперемешку с платьями и кроссовками! Детское и эгоистичное «хочу» без драматической интонации в голосе, и оттого еще более пронзительное.

И водруженный на сцену скелет (грустный обитатель кабинета биологии, забавный монстр и предмет шуток одноклассников) приобретает свое классическое значение — символа Vanitas — остроумного намека нерадивым школьникам на бренность всего сущего перед лицом Небытия.