«1987». И. Васьковская.
Театральная платформа «В Центре» (Екатеринбург).
Режиссер Дмитрий Зимин, художник Владимир Кравцев.

В екатеринбургском Ельцин Центре, помимо Музея первого президента России Б. Н. Ельцина и Арт-галереи, открылась театральная платформа «В Центре», создание которой позволило президентскому Центру заниматься не только сохранением и трансляцией исторического прошлого, но и осмыслением его посредством театральных постановок. Документальный спектакль Дмитрия Зимина «1987» — это попытка представить свердловских авангардных художников 80-х годов и первые уральские художественные выставки авангардного искусства, самая яркая из которых состоялась в 1987 году в Свердловске, в доме по улице Сурикова, 31.

Хронотоп спектакля представляет собой сложную сюрреальность, где 1987 год одновременно и «сейчас», и «тогда». Действующие лица постановки — художники, принимавшие участие в знаменитой выставке, и собиратели материала для документального спектакля. Драматург Ирина Васьковская вводит в пьесу автобиографический образ, наделяет одного из персонажей своим именем, а процесс сбора материала делает частью пьесы. Герои спектакля условно делятся на тех, кто остался в прошлом, и тех, кто живет сегодня. Сегодняшние герои еще имеют имена, герои из прошлого их уже лишились. Ира (Екатерина Соколова) — из дня сегодняшнего, наделена именем. Вне зависимости от временной принадлежности все носят одежду с нашивками, похожими на зэковские. У кого-то на них написаны имена со строчной буквы, чем нарочито подчеркивается их незначительность; у кого-то — клички-характеристики: «мэтр» (Иван Попов), «свободолюб» (Александр Кудряшов), «трусоватый» (Антон Зольников), «отрицатель» (Сергей Заикин). В репликах также вместо имен звучат обороты типа «этот, как его» или «ну, такой высокий». Драматургически спектакль построен как полифония голосов, взаимопроникновение монологов. Сюрреализм происходящего на сцене достигается еще и постоянным вторжением в ткань спектакля советской, начинающейся со знаменитой отбивки «Родина слышит, Родина знает», радиопередачи «Новости культуры», которая рассказывает то об успехах молодого творческого объединения «Бушующие киски», то об акции «Войны» на Литейном мосту в Санкт-Петербурге, то о Петре Павленском на Красной площади, и неизменно в финале миролюбиво желает всем новых творческих успехов и неиссякаемой энергии.

Сцена из спектакля.
Фото — Л. Кабалинова.

Спектакль, посвященный уральскому андеграунду в изобразительном искусстве 80-х, и выставке, которая поразила общественность не эпатажностью работ, а тем, что впервые в советской истории были представлены авторы, не состоящие в Союзе художников, вырастает из этой проблематики и говорит не про 1987 год, а про время, которое становится фильтром, имена одних оставляет в общественной памяти, а других — навсегда стирает из нее.

Дмитрий Зимин и Ирина Васьковская, используя документальные монологи конкретных уральских художников — участников выставки 1987 года, говорят о художниках вообще и о времени как явлении.

Сцена из спектакля.
Фото — Л. Кабалинова.

Сценография, придуманная Владимиром Кравцевым, при помощи бытовых деталей (металлические кружки, пустые бутылки из-под портвейна и вина) одновременно и подчеркивает принадлежность к карикатурному вечно похмельному миру художников, и выводит проблематику спектакля на уровень максимального обобщения. Все сценическое пространство создано при помощи крафтовой бумаги. Бумага одновременно и экран, на который проецируются цифры «1 9 8 7», и полотно для художников, где действующие лица во время спектакля пишут имена всех участников выставки на Сурикова, 31. Важная деталь сценографического решения — лежащий рядом со сценой смятый ком крафтовой бумаги, на котором, вероятно, также были запечатлены имена. Чьи? Из какого года? На эти вопросы никто не в состоянии ответить. В финале спектакля герои делают в заднике прорези и сквозь них уходят вглубь 1987 года, растворяясь в написанном списке имен, большинство из которых уже никто не вспоминает и которые в ближайшем будущем будут смяты, как имена из предыдущего списка, лежащего рядом.

Почему одни художники, например, Миша Брусиловский или Нико Пиросмани, имена которых звучат в спектакле, остаются в памяти, а другие уходят из поля всеобщего внимания навсегда? И вообще, кто такой художник? Именно эти вопросы задает спектакль Дмитрия Зимина. На них нет однозначного ответа. Один из героев утверждает, что в жизни «побеждает норма», а значит, лишь норма остается; другой же замечает, что «художник — это несчастный случай». Наверное, действительно, лишь по воле случая одни становятся художниками, а другие нет, одни остаются в веках, а другие растворяются в списках. Одно лишь время решает судьбу имен.