«Казанова». По мотивам пьесы М. Цветаевой «Приключение».
Санкт-Петербургский государственный музыкальный театр им. Ф. И. Шаляпина (Мюзик-Холл).
Автор Алексей Франдетти, режиссер и сценограф Илья Архипов, художник по костюмам Алена Пескова, музыкальный руководитель Александр Богачев.

Театр имени Ф. И. Шаляпина, бывший Мюзик-Холл, в самом конце сезона выпустил очень эффектную премьеру — мюзикл «Казанова». Выпуск сопровожден некоей интригой: в афише музыкального спектакля по мотивам пьесы Марины Цветаевой «Приключение» не названо имя композитора. Автором мюзикла указан Алексей Франдетти, аранжировщик Тимофей Маслов, музыкальный супервайзер Александр Богачев. Что же, в мировой практике бывает, что авторские права принадлежат тому, кто сформулировал идею и предложил либретто мюзикла. Кажется, в России подобного не случалось.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

А между тем, музыкальная составляющая очень значительна и качественна. Слышны стилистические отсылки к эталонам мирового мюзикла, но бросить камень в эту музыку, назвать ее эпигонством было бы очень несправедливо. Так что же это все-таки: умелая, единая по стилю компиляция в отличной оркестровке? До неузнаваемости со знаком плюс аранжировка партитуры Карлиса Лациса для спектакля «Казанова» в Свердловском театре музкомедии (2018 год)? Или новое оригинальное сочинение? Остается гадать.

Присутствует ли в партитуре последовательная музыкальная драматургия, судить по одному прослушиванию трудно, и далеко не всегда мюзикл предполагает наличие таковой в ее классическом варианте. Но отчетливая драматургия спектакля режиссера Ильи Архипова (он же автор художественного оформления) налицо: умелая сцепка и взаимодействие эпизодов — музыкальных, разговорных, танцевальных — да и всех прочих элементов представления, как и смена темпоритмов соответственно характеру сцен, сами по себе создают действенную непрерывность и строят форму.

Спектакль соединяет призрачную романтичность, тонкость настроений, символистскую нематериальность образа «прекрасной незнакомки» Генриетты с чувственной яростью страсти молодых героев, роскошеством сцен Венецианского карнавала (костюмы Алены Песковой в смелой, точно выверенной цветовой гамме, нетривиальный хореографический рисунок Никиты Бориса), с извечной принадлежностью площадного театра — раблезианской грубоватостью Хозяйки модной мастерской (колоритнейшая Манана Гогитидзе) или лукавой скабрезностью слуги Ле Дюка (Артем Яковлев), явно имеющего прототипом Лепорелло при Дон Жуане, а еще раньше — персонажей комедии del arte.

А. Вишневская (Генриетта), Р. Графов (Казанова).
Фото — архив театра.

Все это отлично сочетается с эффектностью современного шоу: точно, синхронно, остро работают хор-балет и весь ансамбль солистов, композиционно красиво смотрится каждый сценический «кадр», хорошо сбалансирован звук. Идеально работает свет, творя особую атмосферу в каждой сцене, создавая праздничную карнавальную реальность или миражи (мистическое последнее свидание героев), полифонию действенных линий (силуэтная пантомима венчания Генриетты с Карлом I на втором плане и эмоциональная реакция реальных героев на первом) или тягостное напряжение в минуты неизбежного расставания любящих.

Сценографический лейтмотив спектакля — гондола как знак Венеции, огромная луна, упавшие часы как утекающее время, надпись на стекле «Забудешь и Генриетту» — поэтические образы, рожденные текстами Цветаевой, повторяются в спектакле рефреном, возвращая к мысли о быстротечности счастья, его словно бы случайности («Приключение») и значимости встречи с женщиной — мечтой в жизни Казановы. При этом базовая основа сценографии — гондола, несколько длинных ступеней, пара мягких завес — предельно скупа, однако грамотно использованный видеоконтент — проекции на задник или на реальные завесы — иллюзорно сопрягает все во впечатляющую сценическую композицию объемных пространств с фантастической перспективой.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Что до центральных персонажей — Казановы Романа Графова и Генриетты Анастасии Вишневской, — то, как говорится, все при них: красивы, пластично-подвижны, энергетичны, непосредственны в проявлении чувств, реактивно передают смену состояний и настроений, отлично доносят словесный и музыкальный текст. Особенно впечатляет вокал Вишневской — это просто очень высокий класс микрофонного пения. Их дуэты — любовные, конфликтные, тревожно-драматичные или призрачно-потусторонние — всегда действенны, в каждом случае иной, особый эмоциональный посыл (а не «переживание вообще»), выраженный голосами и пластикой. Спектакль «Казанова» этим выгодно отличается от многих музыкально-сценических представлений, в том числе оперных.

В сравнении с литературной первоосновой либретто мюзикла имеет свои повороты. Генриетта Цветаевой — поэтический мираж, прекрасное существо на грани с ирреальностью. «В лунной полосе взойдешь, как сон…». То, чему в реальности не может быть места, а если случается — ему отпущено вечностью совсем немного времени. То, от чего не остается даже выцарапанных на стекле слов — Казанова разбивает окно.

В либретто мюзикла иная система причинно-следственных связей, и Генриетта здесь немного другая: заложница долга, предназначенная в жены монарху, отчего судьба любящих предопределена. Но героиня спектакля не теряет поэтического очарования пришелицы из другого мира, неуловимости эльфа и в то же время реальной, познавшей тайны жизни женщины, полной пьянящей чувственности, победоносного очарования, способности жить на разрыв аорты, а уйти, не оставив ничего осязаемого — лишь размытый силуэт и голос словно из другого мира. И остаться единственной любовью Казановы.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Хотя постановка нового спектакля из-за ремонта театра осуществлена не на стационарной площадке, в трудный период переезда в арендованные помещения, эта работа заметно качественнее многих мюзиклов, идущих в нашем городе. «Казанова» сделан со вкусом, настроением, содержанием, и Цветаева здесь не чужая.