Сегодня на «Золотой Маске» «Ваня» — миниатюра Алексея Лелявского про время драконов. Спектакль выдвинут в четырех номинациях — как лучший спектакль, работа режиссера, художника и актера в театре кукол.

«Ваня».
Театр Karlsson Haus.
Режиссер Алексей Лелявский, художник Александр Вахрамеев.

Время драконов порождает сказки про борьбу с ними.

Тоскливо и протяжно заливается гармонь, звонко бренчит балалайка. Из темноты возникает фигура человека, лежащего на земле в неудобной, скрюченной позе, будто повалившегося наземь после пьянки.

Сказка сказывается в непростых условиях. Все действие происходит на невысокой площадке — помосте, приподнятом над полом и замкнутом сверху низким потолком. Пол и потолок помоста соединены несколькими вертикальными рейками, у потолка висят маленькие световые приборы. Эта железная конструкция черного цвета, ограниченная сверху и снизу, создает непростые условия для сценического существования актера. «Черный кабинет», черный тесный помост, полумрак — ощущение, что герой заперт внутри какой-то машины, наподобие подводной лодки. Лишь в финале действие переносится на верхнюю часть помоста, а до тех пор актер ползает на коленках и сидит на корточках, не имея возможности встать в полный рост. Под потолком конструкции протянуто два тонких троса, которые уходят за кулисы, а с другой стороны закреплены на лебедке: на них рассказчик подвешивает разные предметы — люльку с Ваней-младенцем, лодочку, в которой плывет Ваня, птицу.

М. Шеломенцев в сцене из спектакля.
Фото — архив театра.

Вот герой просыпается, берет балалайку, на которой нарисованы два лубочных белых голубка, подкручивает отсутствующие струны и играет. А начинается эта сказка почти так же, как про Одиссея: давным-давно, далеко от этих мест…

Жили-были старик со старухой и два их сына. И вот появился в тех местах дракон, который съел и этих сыновей, и всех прочих жителей деревни, и никого не осталось, кто бы мог его победить. Где ему взяться, чудо-богатырю, избавителю? Вот птица, посланница небесная, летит — несет в красном клюве на ниточке спеленатого младенца. Холят дитя, в люльке качают, баюкают, и вырастает богатырь. Глаза у Вани — два круглых белых шарика, глядят странно, зачарованно. Черные волосы по плечи, как шлем, руки длинные лежат по швам, большие босые ступни. Рубашка в крапинку и красные шаровары на подтяжках. Таким его в мир принесли — подарочек с неба. Вот он на лодочке плывет, а вот идет лесом и ползет горами — братьев спасать отправился. Давай, Ванечка! Все вокруг — и морское чудище, и дракон, и братья с крысиными физиономиями — твердят «ублюдочек», а ты не верь, ты иди дракона воевать.

Ванины братцы похожи на уличных хулиганов: один высокий худой, другой маленький коренастый. У обоих длинные носы, оплывшие лица, торчащие уши. Когда братьев проглатывает дракон, появляется его пасть: язык — рука в длинной красной перчатке — хватает братьев и затаскивает их в промежуток между двумя мягкими валиками. Дед и баба — две белые с розовыми лицами фигурки в маленьком домике — коробочке с крышей, напоминающей ключницу. У них, как будто слепленных из пластилина, двигаются лишь головы.

Художник Александр Вахрамеев придумал кукол, решенных настолько небанально, что несколько раз за спектакль ахаешь при неожиданном появлении очередного героя. Морское чудище с головой в форме груши и огромными, горящими голубым светом глазами-фонарями, с телом в виде извивающейся трубки вылезает из небольшого люка в полу — морской пучины. Чудище напоминает противогаз, только кукольных размеров, оно говорит-бурлит хриплым голосом с эхом (актер дует в носик чайника с водой). Встречает Ваня на своем пути странную старушку — не то ведьму, не то Бабу-Ягу. Эта кукла — разновидность Петрушки, так называемая кукла-прятка: на длинной палке прикреплено гнездо, из которого выпрыгивает и снова мгновенно скрывается в нем смешная старушка в красной юбке, с большим красным носом и болтающимися на тоненьких веревочках руками с длинными ногтями. Дракон — огромная гора на Ванином пути — старый потертый зеленый чемодан. Открывается чемодан, и вот мы видим красную драконью пасть, а там — настоящий парк развлечений с каруселью, обнимающимися парочками, Эйфелевой башней и праздничной иллюминацией.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Для изображения Ваниного путешествия художником найдено множество простых и вместе с тем нетривиальных решений. Дощечка с натянутыми на ней веревками — путь-дорожка, по которой идет Ваня. Поставленная вертикально, она превращается в горы, а когда в дырочки вставляются палки — это уже лес. Вот рассказчик надевает на Ваню доспехи: шлем — луковка, меч блестящий; «коняшка» — белый игрушечный деревянный конь на четырех колесах. И скачет Ваня — катится на коне вниз по склону, а потом рассказчик возвращает его обратно и снова скатывает. Давай, Ваня!

Мрачно и угрожающе звучит электроорган (композитор Леонид Павленок), когда Ваня встречает на пути очередного сказочного героя. Всякий может его проглотить, погубить, обмануть, но Ваня не сдается и выходит сухим из воды, потому что «не такой Ваня, чтоб за так пропадать!». Монотонно звучит гармонь, перебирает одни и те же аккорды гитара. Кажется, в музыке можно расслышать плач той самой тоскующей и неприкаянной русской души, о которой ведется рассказ. Что ж вы все тут веселитесь! Тосковать же надо по Родине-то, а тут — чисто Париж.

Спектакль был поставлен на три актерских состава. Сказку про Ваню рассказывают Михаил Шеломенцев, Илья Лисицын, Артем Преображенский. В исполнении Михаила Шеломенцева (номинант на премию «Золотая Маска». — Прим. ред.) история получилась трагической и трогательной. Меняя высоту голоса, интонации, актер говорит за всех героев сказки: грубыми, противными голосами — за братьев; певуче, с оканьем и причитаниями — за деда с бабой; старушка у него ворчит и запальчиво ругается, девица-красавица говорит нежно и кротко, а дракон — хрипло и гнусаво, как мафиозный босс. Вот идут волки: сначала плоские черные силуэты, затем рассказчик поворачивает их другой стороной — и тут они белые с красными горящими глазами. Актер каждого волка ведет по-разному: один у него торопливо бежит, другой крадется, третий подпрыгивает.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

В руках Шеломенцева оказываются самые разные предметы, не всегда удобные и податливые, но он ловко обыгрывает и отыгрывает даже нечаянное падение вещи. Сказку рассказывает с иронией, но переживает каждое событие глубоко и трагично, как будто все это случилось с ним самим — с рассказчиком.

В драконьем царстве только одна девица грустит. Ваня на нее снизу вверх взирает пораженный. Красавица, богатырка, в синем платье в пол, с двумя белыми косами по бокам, розовыми щеками, красным ртом, стыдливо опущенными веками. Из-под платья выглядывают ноги — птичьи лапки, а на голове хохолок из белых перышек. Сбрасывает девица платье — а под ним птичье тельце.

Когда кулак пробивает брешь в потолке, не только Ваня выбирается на волю, но и рассказчик тоже как будто оказывается на свободе. Это эмоциональный пик спектакля, от которого мурашки бегут по коже. Сначала актер медленно распрямляет ладонь, освещенную лучом света, затем в то же окошко он просовывает голову и неторопливо, жадно озирается — словно видит все заново, после чего опускает через отверстие веревку для Вани.

Чтобы победить дракона, нужно пройти весь путь вместе с Ваней, а это требует от актера постоянного напряжения, преодоления препятствий — всяческих неудобств, тесноты, духоты. Он аккуратно ставит куколок так, чтобы не падали, долго обвязывает веревками, доставая их из драконьего плена — одну, вторую, третью… медленно поднимает всех наверх. Не просто переставляет куклу с места на место, как безликий предмет, а заставляет персонажа пройти путь по-настоящему.

Для рассказчика его куколки проживают целую жизнь, и он проживает ее вместе с ними. С теми, кто ему дорог — Ваней, девицей, кошечкой, — он обращается аккуратно, с братьями же — не столь бережно, они постоянно ударяются лбами, падают со стуком. А Ваня даже в пропасть, куда его кидают братья, летит медленно, словно парит, и приземляется мягко: заботливые руки актера переносят его вниз, как будто это хрупкое живое дитя. Так же неторопливо и величественно пролетает над злодеями-братьями девица, обернувшаяся птицей.

В сказке все сбывается! Девица полюбила Ваню, потому что он самый добрый и смелый. Она не променяла его на сладкую жизнь в драконьем брюхе, а злодеев съели волки, и они не одолели Ваню и не замучили девицу-красавицу. Прилетит белое перышко, Ваня оживет, обернутся они с девицей белыми птицами и полетят к родной сторонушке, чистые, как ангелы. Долетят до дома, до деда с бабой, и погаснут вдали красные манящие огни иных, чуждых земель.

Ранее, в 2014 году, Алексей Лелявский поставил в Karlsson Haus спектакль «Одиссей» — «эпическую историю для взрослых». «Ваня» и «Одиссей» — две истории о странствии и возвращении домой. В этих спектаклях объединены миф и сказка, игра и фантазирование, мотивы пути, преодоления препятствий и возвращения, и образы главных героев — одиноких странников, «пространством и временем полных».

Неизвестно, задумывал ли режиссер эти спектакли как дилогию или они просто находятся в русле его сегодняшних размышлений и потому неизбежно перекликаются друг с другом. Однако, к слову, ближайшая постановка Лелявского в театре Karlsson Haus — спектакль «Покинутый всеми» по сказке «Гадкий утенок», и вот уже напрашивается мысль о трилогии, потому что вновь возникает, пока в воображении, образ исстрадавшейся и неприкаянной души.