О премьерах в Нижневартовске

Примерно раз в год я приезжаю в Нижневартовск. Или встречаюсь с городским драматическим театром где-нибудь на российском фестивале. У нас эти встречи называются «сверить часы». Театр этот очень требователен к себе. Когда разговариваешь с артистами, то понимаешь: для них работа в театре — это служение. Серьезность и даже фанатизм работы этого коллектива меня всегда поражает. Труппа театра небольшая, в ней всего 18 человек. При этом в репертуаре — 26 названий! Восемь из них — спектакли для детей и для семейного просмотра. И это, конечно, зона ответственности художественного руководителя театра Натальи Наумовой. Шесть спектаклей идут на малой сцене. Среди авторов — Веллер, Пряжко, Хюбнер. Что важно — на малой сцене существует спектакль «Посадить дерево» по пьесе талантливого и очень модного сейчас драматурга Алексея Житковского, который живет в Нижневартовске. А на большой сцене — классика, русская, зарубежная и современная драма.

Живет театр очень непросто. Он является муниципальным, а как живут муниципальные театры — все мы хорошо знаем. Бедно они живут. И даже из «золота партии», сделавшей мощное вливание в театры малых городов, этому театру почему-то досталось совсем немного. Видимо, локти они не отрастили. Толкаться не умеют.

Но поскольку в театре работает талантливый художник Вячеслав Зайчиков, который умудряется буквально все, что окружает его, превратить в факт искусства, спектакли выглядят стильно и современно. Наталья Наумова, дипломат и политик с большим стажем, выстраивает отношения с общественностью и спонсорами. Результаты ее невидимой работы видны на каждой театральной программке, где непременно вписана благодарность тем, с чьей помощью поставлен спектакль. Главный режиссер театра Маргарита Зайчикова занимается постановкой спектаклей, ну а «на хозяйстве» — директор театра Светлана Демина. Все, как говорится, «при деле». В театр после окончания магистратуры у Вениамина Михайловича Фильштинского вернулась Анна Наумова, уже в качестве режиссера. Вот с ее спектакля и начнем.

Анна поставила чеховский рассказ «Ведьма». В спектакле очень мало текста. И он проборматывается, прошептывается, выкрикивается. В неприютном пространстве, обозначающем внутренность холодной избы (художник Ольга Никанорова), существуют два параллельных мира — мужской и женский. Дьячок Савелий Гыкин в исполнении Виталия Шемякова находится все время в съеженном, скорченном состоянии. Он закутывается с головой на холодной пустой лежанке, как будто пытается спрятаться, занять как можно меньше пространства. Он боится своей жены, потому что она — непонятное, страшное для него существо. Ведьма. Его жена, дьячиха Раиса, которую играет Алена Михеева, как будто не видит, не замечает мужа. Жесты ее широки, резки, нервны. Она крутит, выжимает рядно, как будто жилы из себя вытаскивает. Бормочет, стонет, почти воет. Ее тело мучается без любви, без мужчины, ее движения и вправду похожи на движения «бесноватых». Два человека ненавидят друг друга и вынужденно сосуществуют. Они почти не разговаривают, только проклинают и огрызаются друг на друга. Их тела живут своей жизнью и мучаются каждое по-своему.

А. Михеева и Б. Шиханин в сцене из спектакля «Ведьма».
Фото — И. Коваленко.

Приход молодого красивого почтальона — как будто из другой жизни. Борис Шиханин появляется в современной одежде, кургузой курточке, шапочке, и дьячиха укутывает его, сомлевшего, своим тряпьем. Набрасывает и набрасывает на него свои тряпки, как сети. То ли удушить хочет, то ли приголубить. Впрочем, это почти одно и то же. Они оба молоды и хороши, и их движение навстречу друг другу — танец двух тел, почувствовавших друг друга (хореограф Мария Плотникова очень много интересного придумала в этом почти пластическом спектакле), но их встреча случайна и мимолетна. А предназначена молодая дьячиха кривому и постылому Гыкину (красивый, тренированный Виталий Шемяков преображается в этой роли до неузнаваемости).

На видео Эльдара Ибрагимова появляются то лес, то заплутавший почтальон, бредущий по тропке, то свалка — страшная, современная, перекрывающая собой все картины изгаженной природы. После ухода почтальона Раиса срывает со стен все экраны, достает висящий сверху сверток и разворачивает его. А в нем — национальное платье, северное, расшитое. Омывшись водой и надев платье, она преображается. Как будто душа ее нашла себя, успокоилась. Чеховского текста почти нет в спектакле. А есть — жизнь человеческих тел, одиноких, бесприютных, не могущих отыскать свои души. Спектакль поставлен в эстетике, близкой physical theatre. В нем смыслы возникают благодаря точному физическому движению. Алене Михеевой и Виталию Шемякову, мне кажется, очень важен этот новый театральный опыт.

«Женитьба» в постановке Жени Беркович называется «#ЖенитьбаГоголя», и в программке на портрете в овальной рамочке сам Николай Васильевич, веселый, с легкой нарисованной фатой. Намек на автора, панически боявшегося женщин, понятен. Действительно, во многом психология Подколесина, объясненная Гоголем, обнажает и природу страха его самого. Это отличная режиссерская догадка, которая расширяет смысловое поле пьесы. Ведь «Женитьбу» сейчас ставят много. Потому, наверное, что в ней угадываются современные проблемы: тотальное одиночество, невозможность пойти хоть на какой-то контакт, кроме виртуального. Ну и несвобода и мужчин, и женщин от навязанных обществом парадигм. Неженатый мужчина вызывает подозрения: не гомосексуал ли? Незамужняя женщина — значит, в чем-то неполноценна. Вот режиссеры и разбираются с современностью.

В спектакле Жени Беркович мир Подколесина — это уютное, со всех сторон закрытое пространство (сценография и костюмы Ксении Сорокиной). Огромное ядовито-розовое стеганое одеяло спускается сверху на авансцену, закрывая ее всю. Подколесин живет в замкнутом мире, где телевизор унылым голосом Долиной выясняет про «погоду в доме», или оркестр Поля Мориа играет про «Мир животных»; где идеальная чистота, потому что герой пылесосит свой розовый плюшевый мир буквально под ногами каждого пришедшего — здесь все ходят в бахилах, но микробы же все равно приносят. Ему хорошо здесь, спокойно, его мир гармоничен. Ивана Кузьмича играет Сергей Лесков, играет душераздирающе трогательно. Думаешь: и в самом деле, зачем этому человеку жениться? Да и нереально это. Ведь он явный аутист. Он мира боится. Для него выйти куда-то в незнакомое место — это как в открытый космос шагнуть.

Его друг Кочкарев в исполнении Виталия Шемякова — человек совершенно противоположного склада. Это вечный спасатель, обвешанный плакатами, бейджиками, весь исхлопотавшийся, и Ивана Кузьмича он тоже постоянно спасает. У них и позывные есть, и приветствия свои. И ругаются они душевно, как настоящие друзья детства. Но решив женить Ивана Кузьмича, Кочкарев, кажется, хочет снять с себя часть обременительной дружбы. А потом уж втягивается, в соответствии с АЖП (активной жизненной позицией). Между миром мужским и женским дистанция огромного размера. Агафья Тихоновна с теткой живут в холодном офисном пространстве, где бедному мужчинке уж не свернуться клубочком на мягком диване. Современная Агафья Тихоновна в исполнении Валентины Захарко бесформенна и лишена всяких примет пола. Она появляется в костюме-комбинезоне панды, которые любят носить девочки, и бесконечно жует и жует что-то. Тетушка (Евгения Цариценская) в кимоно, как цербер, охраняет племянницу и их холодный мир от мужских посягательств. Ей совершенно не хочется остаться одной. Это абсолютно современные отношения — поработить, вцепиться и не отпускать. Тем более, она ведь лучше знает, кто нужен, если уж придется выбирать!

Всегда возникает вопрос: как сегодня играть сваху? Здесь Ольга Горбатова — современная стильная женщина из службы знакомств. В алом костюмчике, с планшетом подмышкой и с папкой резюме она мотается между этими бессмысленными, вялыми существами и обреченно пытается кого-то на ком-то женить. Это нереально. Потому что кроме нее и Кочкарева никто ничего не хочет. А если и хочет, то не может. А если и может, то боится. Да и как не бояться?

Потому что мужчины и женщины живут в параллельных мирах, которые уже обустроены так, что другому полу в них места нет. Все женихи, приходящие в дом Агафьи Тихоновны, придуманы на славу. Ожиревший Яичница (Роман Горбатов) с тощей мамашей (Ирина Харченко) ходят исключительно гуськом друг за другом. Мамаша не отстает ни на шаг, и текст Гоголя разложен на двоих. Отставной пехотный офицер Анучкин (Борис Шаханин) в джинсовом костюмчике и с ремнем со стразиками — уязвленный графоман со своим сборником стихов, который подписывает всем желающим. Отставной моряк Жевакин (Дмитрий Иванов) с гитарой, в берете, с легким нервным тиком и повадками десантника. Его почему-то особенно жаль. Он-то тщательно подготовился к сватовству. И песня-подарок для невесты, и тату с именем.

Сцена из спектакля «#ЖенитьбаГоголя».
Фото — архив театра.

Беркович не пощадила ни женщин, ни мужчин. Ирония ее убийственна, но от того, что все герои оказываются знакомыми и понятными, они, как ни странно, вызывают сочувствие. Драматична сцена объяснения Агафьи Тихоновны и Ивана Кузьмича. Совершенно такая же аутичная, как Подколесин, Агафья Тихоновна нелепа в своем комбинезоне с хвостиком и чудовищна в нарядном платье. Это совершенно узнаваемая девушка неопределенных лет, выросшая в сегодняшнем мире, не знающая никакой жизни, кроме как в телевизоре, не видавшая ничего живого. Поэтому огромный мишка-панда, подаренный Иваном Кузьмичом и так рифмующийся с ее комбинезоном, только и может быть ее другом, потому что «живые мужчины» ведь и прибить могут. Смотреть на нее без смеха и жалости невозможно.

Ну и он, Иван Кузьмич, «космонавт» в светящихся кроссовках. В окно он выпрыгивает не сам, а по осторожному наущению тетки, которая вторит его вопросам в последнем монологе. Тетка, затаившаяся на диванчике, очень «помогает» ему разрешить все сомнения. Он вылетает в окно (съемки проходили в найденном в городе высотном здании) и разбивается вдребезги. И для него это лучший выход, чем жениться.

Судьбу Агафьи Тихоновны режиссер решила по-своему. Обычно фигура еще одного жениха, гостинодворца Старикова, кандидата тетушки, мало интересует режиссеров. Здесь же он появляется дважды. В шуме уличной музыки — в конце первого действия, ну и в нужный момент — в финале второго. Александр Лебедев в этой роли — узнаваемый хам. Вечный. Живучий. Вот оно, женское счастье! Никуда от него не деться.

А на следующий вечер был спектакль «Васса Железнова» (второй вариант пьесы Горького) в постановке главного режиссера театра Маргариты Зайчиковой. Интересно, что в последнее десятилетие никого не интересует первый вариант, «открытый» когда-то Анатолием Васильевым. Тогда Васса была «очеловечена» и тем, во-многом, оправдана. Здесь режиссера интересует не «человеческая женщина», а скорее расчеловечивание женщины.

Действие происходит как будто на накренившемся пароходе. Пространство, в котором царствует Васса, это мир проржавевшего металла, лязгающих, со скрипом поворачивающихся механизмов, мертвых ржавых цветов в садике Вассы и Людмилы, железных сейфов с мертвецами. Художник спектакля Вячеслав Зайчиков и костюмы придумал тусклых, ржавых, мертвых тонов. Люди здесь незаметны, они хотят слиться с пространством, отделяются от него с трудом и часто не по своей воле.

Валентина Захарко играет свою героиню как человека обреченного и почти мертвого. Васса видит, что все вокруг рушится. Все, что с таким трудом и надсадой было выстроено, никому не нужно и никому не важно. И наследовать ее дело некому. Потому что все в доме пропитано ненавистью и унижением. И дочери стали больными и злыми, потому что росли нелюбимыми. И убогая Людмила (Ирина Харченко), и злая спивающаяся Наталья (Алена Михеева) по-разному несчастны и нежизнеспособны. Муж Вассы, Сергей Петрович, которого Сергей Лесков играет совершенно опустившимся ничтожеством, это тот, кто и сделал ее такой. И она уговаривает его принять порошок не только ради того, чтобы избежать позора. Это и месть женщины, у которой было отнято человеческое достоинство. Вообще, когда видишь красивую, еще не выстаревшую, умную Вассу и спившегося ее мужа, то возникают неминуемые параллели с сегодняшними женщинами, среди которых немало таких, униженных неравным замужеством и почему-то терпящих его.

В. Захарко и С. Лесков в сцене из спектакля «Васса Железнова».
Фото — Д. Чусовитин.

Встреча с Рашелью (Елизавета Шаханина) — состязание двух равных по силе женщин, в котором победительниц не будет. Васса умрет, а Рашель продолжит жить жизнью, где дело важнее сына. И продолжит плодить нелюбовь к близким ради любви к идее. Целое поколение рашелей отдаст своих детей на воспитание государству. Потому что сами будут заниматься созданием нового мира. И этот механизм будет скрипеть и поворачиваться, как в спектакле, и доскрипит до нашего времени, где новые вассы будут брать в свои железные руки Дело, и им тоже некогда будет любить своих детей. И этот замкнутый круг лишен всякой надежды.

В сцене содомического пьяного пиршества, где из шкафа показываются мертвецы, где Прохор (Евгений Наумов) с наслаждением мстит сестре за то, что живет в ее доме приживалом, где даже Рашель, с омерзением наблюдающую за пьяной истерикой, утаскивают, чтобы попользоваться ее телом, царит персонаж, которого обычно не очень замечают. Это Пятеркин (Виталий Шемяков). Про него сказано только «живет в доме Вассы». А в этом спектакле — он злой дух этого дома. Он устроитель всех смертей, распорядитель всех похорон. Он здесь главный наследник. Он, а не секретарша Анна Оношенкова (Лариса Захарова). Анна — тень, тихая серая моль. Ее сфера влияния — горничные, с которыми она хоть на минуту чувствует себя человеком. А Пятеркин, конечно, побеждает всех. Он и Вассу обряжает после смерти. И возвращает ей после смерти то, о чем она остро помнила всегда. О своем унижении, когда пришлось ей слизывать сливки с сапог мужа. Омыв ее, Пятеркин слизывает сливки с ее туфель. Но Вассе это уже совершенно не нужно. После ее смерти остается жалкая, беспомощная кучка домочадцев, обреченных на гибель.

Три совершенно разных спектакля, даже странно их сравнивать. Но во всех трех ощущается неблагополучие жизни. И острее, сильнее его чувствуют женщины. Во всех трех спектаклях речь идет о женской душе, о несвободе, разрушающей жизнь, о навязанной женщине роли. Во всех трех спектаклях режиссеры, каждая на своем материале, выходят на серьезные обобщения.

Театр в Нижневартовске живет по точному времени. Часы не отстают.