«Я была в доме и ждала, чтобы дождь пришел». Ж.-Л. Лагарс.
Большой драматический театр им. Г. А. Товстоногова.
Режиссер Антон Морозов, художник-постановщик Ася Перелыгина.

Утомительное ожидание некоего события, после которого все придет в норму, в 2020 году испытал, наверно, каждый. А что, если событие произойдет, но спровоцирует новое раздражающее ожидание? Именно в таком неприятном состоянии оказываются героини пьесы 1994 года «Я была в доме и ждала, чтобы дождь пришел» Жана-Люка Лагарса. Много лет бабушка, мама и три сестры отказывались от своей жизни и ждали возвращения внука-сына-брата, некогда изгнанного из дома отцом. Спустя годы после смерти отца Младший Брат вернулся и мечты героинь о свободе вроде бы должны сбыться, но этого не происходит. Наступает новый этап тягостного ожидания, на этот раз — у постели умирающего.

Ю. Марченко (Мать), Е. Ложкина (Самая Старая).
Фото — Стас Левшин.

«Я была в доме и ждала, чтобы дождь пришел» — один из пяти одноактных спектаклей проекта БДТ «Курсовая». Худрук Андрей Могучий считает, что режиссуре можно научить только на практике, поэтому дал возможность режиссерам-стажерам «пройти инициацию зрителем» и выпустить полноценные спектакли. Антон Морозов проверял себя Лагарсом, в пьесах которого достаточно трудностей для преодоления.

Одна из сложностей — бесконечные повторы одной и той же мысли в монологах персонажей. Этот поэтический прием, призванный создавать напряженную атмосферу ожидания, может легко обернуться мучительной скукой для зрителей, чего, к счастью, удалось избежать в нынешней постановке и уложиться в полтора часа сценического действия. Другая задача связана с любимым драматическим ходом Лагарса, о котором точно сказала переводчик Наталья Санникова: «Порой в пьесах Лагарса все возвращается к тому, с чего началось. Непринятое решение, непроизнесенные слова, несовершенный поступок — тоже итог. Куда более печальный, чем смерть героя». Иначе говоря, персонажи пьесы захлебываются в словах, но при этом ничего не происходит.

Лагарс специально выстраивает пьесу «Я была в доме и ждала, чтобы дождь пришел» как формулу с одним неизвестным, чтобы режиссер сам мог решить, что, в сущности, произошло. В Челябинском ТЮЗе режиссер Кристин Жоли была верна идее Лагарса и оставляла неясной судьбу мужчины; в Красноярском ТЮЗе Владимир Витин, наоборот, завершал спектакль появлением Младшего Брата в белых одеждах и единением семьи; в московском Театре им. Вл. Маяковского Анатолий Шульев с помощью визуальной метафоры — бабочки, освобожденной из банки, — давал понять, что ожидаемый всеми герой умер и душа его свободна. Антон Морозов в БДТ поступает иначе: дает право действовать самой младшей героине. Представьте себе, что Ирина из «Трех сестер» Чехова молча собрала бы чемоданы и уехала в Москву. Примерно такое ощущение вызывает и бунт Младшей в финале — она обливает все бензином и бросает зажженную сигарету.

А. Литвинова (Вторая), А. Кучкова (Старшая).
Фото — Стас Левшин.

Младшая сжигает бедное и старое: на сцене заставленный старьем двор и деревянная халупа в два окна. Младшая сжигает бабушку, маму и сестер — они не обращают на нее внимания, поглощенные братом. Младшая сжигает одежду брата — его пиджаки и свитер носят все, кроме мамы. Младшая сжигает нелюбовь и невнимание — ее поддержка никому не нужна, ее попытки стать заметной, надев маску обезьянки, никому не интересны. Ольга Ванькова в начале играет Младшую как карикатуру, но постепенно раскрывает в этой обезьянке такое отчаяние и такую трагедию, что выход «спалить все» выглядит логичным.

Самые запоминающиеся сцены в спектакле Антона Морозова — пластические этюды между монологами, которые Лагарс обозначал знаком многоточия в скобках (…), предоставляя режиссеру свободу действий. Особенно запоминаются интермедии с участием актрисы Юлии Марченко, инфернальная красота которой напоминает о Тильде Суинтон. Ее героиня — Мать — бьется за то, чтобы в одиночку проводить своего сына в последний путь, ни с кем его не делить. Вот она засовывает голову в пиджак сына, словно оживляя его и обнимая, затем бережно его складывает и ложится рядом, грубо отпихивая ногой младшую дочь, которая хотела примоститься рядом. Вот она пытается обнять Вторую сестру (Анастасия Литвинова) — а та уклоняется от каждой попытки приблизиться к себе, словно от хлесткого удара.

Наигрыш, стремление выставить себя напоказ, быть «королевой драмы», чтобы «отвисли рты», — неотъемлемая черта всех персонажей Лагарса. И в сценическом воплощении его пьес экспрессивные жесты, вставные песни и танцы актеров смотрятся вполне уместными. Старшая сестра (Алена Кучкова) в светлом мужском костюме и Вторая сестра в бархатной юбке, пиджаке и красном шелковом топе то угрожают друг другу, раскидывая мебель, то иронически разыгрывают сценки из воображаемой счастливой будущей жизни в караоке или на танцполе. Младшая пытается присоединиться к ним, но они не берут ее в свою игру — так карикатурно она это делает. Насмешки, попытки ударить, ненависть — это норма общения в этой семье. Самой человечной кажется Бабушка (актриса Театра «На Литейном» Елена Ложкина) — однако и у нее связь налажена только с дочкой, а с внучками как будто навсегда разорвана.

О. Ванькова (Самая Молодая).
Фото — Стас Левшин.

Единственное, что держит эту странную семью вместе, — культ Младшего Брата (Фамил Джавадов), превращенный в настоящее помешательство. После выходки Самой младшей режиссер дает постскриптум: зрители все-таки видят этого загадочного персонажа, о котором так много говорили. В свете фар, совершенно обнаженный, он ложится на отведенный ему прямоугольник зеленой травы. Покоя ему не предназначено: он бьется в нескончаемой агонии, словно пораженный пляской Святого Витта. Завершит этот спектакль удивляющая своей неожиданной откровенностью надпись в пустоте: «Моей семье посвящается».

Первый опыт Антона Морозова на сцене БДТ можно считать удачным: спектакль вполне выдерживает конкуренцию с другими постановками по этой непростой, но актуальной сейчас пьесе Лагарса о бесконечном ожидании.