О двух показах проекта «Эскиз-театр»

Проект «Эскиз-театр», созданный на базе Самарского ТЮЗа «СамАрт», начал свою работу недавно. Год назад были проведены читки трех пьес современных европейских драматургов — в результате две из них, речь о которых пойдет дальше, вошли в репертуар проекта. В сентябре минувшего года репертуар также пополнился двумя названиями, созданными на лаборатории «Молодая режиссура»: «Мама, мне оторвало руку» и «За белым кроликом». В феврале лаборатория продолжит свою работу, сосредоточив внимание на драматургии для аудитории 12+. Целью «Эскиз-театра» является прежде всего прямой диалог со зрителем — после каждого показа авторы проводят обсуждение.

Сцена из эскиза «Печаль и меланхолия, или Самый одинокий из всех-всех Джордж всех-всех времен».
Фото — архив театра.

24 и 25 января в рамках проекта прошел показ эскизов по пьесам «Печаль и меланхолия, или Самый одинокий из всех-всех Джордж всех-всех времен» Бонна Парка и «А теперь в мир!, или Да мне ваш внешний мир по барабану» Сибиллы Берг. Первый эскиз, поставленный Алексеем Елхимовым, рассказывает о черепахе по имени Джордж (Алексей Меженный). Он живет на свете очень много лет и за это время успел испытать и попробовать абсолютно все, от отцовства и работы волонтером до службы в британских воздушных войсках, у большевиков, меньшевиков, римлян и повстанцев. «Это я построил троянского коня!» — заявляет он своему Другу (Алексей Елхимов). Черепаха Джордж — собирательный образ человека как такового, за сотни лет существования утратившего не только смысл жизни, но и желание его искать. Желание у впавшего в меланхолию героя одно — умереть, но оно невыполнимо, неосуществимо.

Среди персонажей пьесы кроме самого Джорджа — Слезы, Кризисы, Одиночество, Вымирание, Мир, Время. В роли последнего на сцене присутствует музыкант Владимир Елизаров (псевдоним Кук), исполняющий на гитаре мелодии в стиле блюз. Метафора времени как музыки (или музыки как времени) сопряжена с идеей об относительности всего в мире. Через весь спектакль рефреном проходит единственная произносимая персонажем Елизарова фраза: «Странная штука — время…» И вообще рефренов в тексте Парка очень много — формой цикличности пьеса перекликается с абсурдистской драматургией середины прошлого века. Джордж и Друг осознают абсурдность бытия и невозможность вырваться из его замкнутого круга. Но это осознание и подсказывает им в финале эскиза возможное решение проблемы: «Давайте подождем и посмотрим, что будет. Если ничего не произойдет, это тоже неплохо». Меланхолии как явлению, а значит и следующим за ней мыслям о бессмысленности жизни, нельзя давать какое-либо оценочное суждение. Это часть нашей жизни, этап, равноценный этапу взросления или старения. От него невозможно избавиться, но его можно (и нужно!) пережить.

Сцена из эскиза «Печаль и меланхолия, или Самый одинокий из всех-всех Джордж всех-всех времен».
Фото — архив театра.

Противоположен по эстетике эскиз Татьяны Наумовой. На сценической площадке установлена клетка, в ней стоит высокий стул, на нем — бутылка с алкоголем, рядом — игрушечный медвежонок; на верхней балке закреплена лампа, светящая ярко-розовым неоновым светом. Пока зрители рассаживаются по местам, на расположенный на стене экран транслируются кадры документального фильма о муравьях. За ними наблюдает главная героиня (Валерия Павлюк), к ноге которой привязана длинная металлическая цепь. В начале эскиза героиня привяжет другой конец этой цепи к ноге случайного парня из первого ряда. А сама запрет себя в клетке. Оттуда она будет записывать на камеру свой монолог — запись в реальном времени транслируется на настенный экран.

Монолог героиня обращает к конкретным людям: отчиму Паулю (в роли которого выступает случайный зритель из зала), подругам Минне и Лине, матери — и одновременно ко всему остальному миру, «внешнему», как она его называет. Форму читки создатели связывают с фабулой драматургического произведения: в самом начале героиня демонстрирует в камеру титульный лист с названием пьесы; она подготовила свой монолог заранее, ей хочется высказать, выразить, «выкричать» то, что наболело, накипело у нее в душе. А именно — чувство неприятия современного мира, фальшивого по своей сути. Экология, политкорректность, феминизм, социальные меньшинства… Темы, которые мы обсуждаем или по крайней мере о которых мы слышим ежедневно. Но далеко не все люди по-настоящему ими увлечены — многие занимаются подобными вопросами только лишь потому, что это модно, актуально. Клетка на сцене изображает главное противоречие, мучающее героиню: с одной стороны, это строгие рамки, в которые человека загоняет общество и из которых героине не терпится вырваться, с другой — пространство, в котором она же пытается укрыться от мира. Она хочет уйти от навязываемых обществом норм, не быть похожей на окружающих ее людей, бездумно следующих актуальной повестке дня. Но образ «не такой, как все» тоже давно перестал быть чем-то из ряда вон выходящим, более того — вошел в разряд чего-то обывательского.

Сцена из эскиза «А теперь в мир!, или Да мне ваш внешний мир по барабану».
Фото — архив театра.

Актриса играет контрастами. Ее героиня то дерзкая бунтарка, смело смотрящая в лицо любой опасности, готовая защищаться и отбиваться черной битой, то маленькая девочка, сжавшаяся в углу клетки и прижимающая к груди плюшевого мишку. Взобравшись на стул, она выкрикивает стихи (как с иронией отмечает сама героиня, это ведь тоже так модно — писать стихи, будучи в подавленном состоянии), обличая общество, которое связывает человека все новыми и новыми правилами, своих знакомых, которые без конца то пишут ей сообщения, то звонят по телефону и скайпу.

Переломным моментом становится звонок от матери. Меняется динамика, ритм эскиза — с бешено пульсирующего на размеренно спокойный. Героиня выключает неоновую лампу и при свете одного лишь маленького фонарика, глядя прямо в камеру, читает стихотворение, обращенное к матери. Она читает его уже не потому, что это модно, и не потому, что таким образом хочет выразить очередной протест, а чтобы показать, наконец, себя настоящую. Это первый для героини момент существования вне установленных социумом рамок, вне роли обывателя или же бунтаря, существования в качестве простого человека, у которого голос дрожит от волнения, а глаза блестят от выступивших слез. Финал эскиза открытый: выйдя из клетки под звуки арии из оперы Генделя «Ринальдо», героиня откроет дверь во «внешний» мир, но замрет на его пороге. Переступит ли она порог, неизвестно. Эскиз ставит острые злободневные вопросы, но не дает на них ответов. Это право создатели предоставляют зрителям.