Что можно прибавить к тому, что было написано о профессоре Валерии Николаевиче Галендееве еще в 2004 году разными перьями — учеников, коллег. Там же, в № 36, существует и нетленное, не устаревшее с тех пор наше интервью с Валерием Николаевичем, который пытается разбудить в учениках спящего лемура…

Прибавить практически нечего. Прибавляются, увы, годы, прибавляются курсы-ученики-спектакли, крепнет «Школа Галендеева», все так же меняются мышцы лица при встрече с ним у его учеников, крепнет артикуляция. И не убавляется живость, с какой Валерий Николаевич реагирует на окружающую действительность. Ровно год назад мы столкнулись с ним во дворе вуза, по дороге на занятия.

— Марина Юрьевна, ну что это такое вы пишете, а еще профессор… Не будь вы профессор — ладно, но тут… — укоризненно тянул В. Н. своим неподражаемым бархатным голосом…

Речь шла о новой редакции «Братьев и сестер» и моем тексте, где говорилось, как неорганичен и неточен пинежский говор в новом спектакле. А дальше мы сколько-то стояли во дворе. Я, как помнила, изображала «товарисци» Сергея Бехтерева и упрямо твердила, что у кого-то в Пекашине «ташшыт», а у кого-то «тащит»… А Галендеев уверенно утверждал, что все — как было, кроме, пожалуй, Верколы, в которой говор утрачен, все ворочают — как попало, так что молодым актерам взять его было нынче неоткуда. «Так пусть слушают запись Бехтерева и Семака», — не сдавалась я. Дальше мы долго дискутировали о значении слова «неужели!» на его родной нижегородчине и тоже не сходились. Был конец учебного года.

— Вот вам, Марина Юрьевна, и прямое воздействие критики на театральный процесс, — бархатно приветствовал меня Валерий Николаевич в том же дворе в первый учебный день нового года. — Мы поработали над говором, приходите послушать…

Ну как тут не преклонить колени? Нечасто такое услышишь!

Что еще меняется? Мир. «Я пытаюсь вдолбить теперешним своим студентам понимание связи между качеством звука и землетрясением в Марокко», — говорил Галендеев в 2004-м. Сколько новых, трагических связей приходится теперь вдалбливать вновь поступившим, как стремительно меняется жизнь, а вместе с нею и наша речь…

Неизменен лишь пиетет, с которым в театральной среде произносят имя «Галендеев». Пожалуй, в расшатанном мире это одна из немногих незыблемых величин.

…И, между прочим, у него театроведческий диплом!

С новым личным годом, дорогой Валерий Николаевич! Удачных вам лемуров и прочих русскоговорящих!