«Context.10».
Проект-открытие Фестиваля современной хореографии Context. Diana Vishneva.*

У фестиваля Context — 10 лет с первого сезона. В нынешних условиях этому даже не получается радоваться. В Москве проект-открытие, «Context. 10», шел в ЦСИ Винзавод в Цехе Белого. Диана Вишнева отметила в приветственной речи, что здесь начиналась история далеких предшественников вечера, лаборатории молодых хореографов. Вернуться к истокам — красивый жест. Но не думать, что мы не в привычном зале Гоголь-Центра, более не существующего, сложно. Как и о том, что появление множества оригинальных постановок — тринадцать новых вещей российских хореографов, которые заказал фестиваль, — объясняется не только тем, что команда растила постановщиков и им доверяет, но и внешними обстоятельствами. В том числе невозможностью кого-либо, как всегда делали, пригласить.

Если абстрагироваться, «Context. 10» выглядит как итог многолетней работы. Он состоит из автономных частей — спектакля «Материя» и Вечера перформансов. Большинство участниц и участников первого — лауреаты Конкурса молодых хореографов разных лет, второго — те, кто соревновались, но приз не получили. Это люди, которые во многом составляют условно молодое поколение российского современного танца. Но одно дело — помнить, что вот та-то и вот тот-то победили или ставили на Конкурсе молодых хореографов. И совершенно иное — увидеть имена вместе, вспомнить путь этих людей и еще раз отметить, что их когда-то поддержал фестиваль.

«Материя»: неоднородный новый мир

Что получается, если собрать птенцов гнезда своего? Например, танцевальная антология. Все хореографы поставили небольшой сегмент на отдельную музыкальную пьесу. Получилось восемь разнородных кусочков: шесть автономных, два, по краям, соединяют конструкцию в условное, но высказывание.

Вероятно, самая большая идейная нагрузка легла на Константина Кейхеля и Эрнеста Нургали, авторов зачина и финала. Фрагменты вышли, возможно, менее индивидуальными, чем могли бы быть. Но достичь цели — у Кейхеля ввести в пространство постановки, у Нургали свернуть его — получилось у обоих. Внешне сегменты похожи: артисты, затянутые от макушки до пальцев ног в плотные матовые черные комбинезоны; ставка на ансамбль; значительная роль световой партитуры, которую создала Татьяна Мишина. Почти нереальное свечение, кажется, состоящее из взвеси мелких частиц — такое оно дымчатое, — охватывает всю сцену и «диктует правила», дополняет движение. У Кейхеля из этого первородного марева возникают фигуры, будто рождаются из ниоткуда. У него вышла хореография-ощущение.

[Not a valid template]

Сложно описать, что конкретно делают перформеры. Что-то, напоминающее сразу покачивание водорослей и поведение материи в космосе. Но чувство — что это некий мир, который возникает из темноты и пока живет как единый организм, — точно остается. Финал, который поставил Нургали, символично аннулирует первый сегмент. Снова выходят безликие фигуры, они научились сформулированно двигаться, периодически выдают отголоски балетного словаря — узнаваемая черта автора — и теперь постепенно рассыпаются в матовых сумерках, буквально атомизируются. Нургали красиво замкнул и свой фрагмент: он начинается с ровного хоровода, напоминающего роспись на античных вазах с их уплощенными фигурами, и завершается тем, что танцовщики снова встают в круг и медленно из него уходят. Материя образовалась, пожила, подышала — и распалась.

Шесть серединных фрагментов связаны условно. Пластически это — вечер одноактных спектаклей, одеяло из лоскутов, которые намеренно не подгоняли друг к другу. Зато можно рассмотреть «лицо» всех участников. Сильнее всего выделялся сегмент Андрея Меркурьева — отчетливо-балетная пластика, ворвавшаяся в мир современного танца. Его энергичный прыжково-вращательный танец в шотландском духе возник, покрасовался и растворился в нарочито неэстетичном начале кусочка Ольги Лабовкиной.

Она предложила размышление о желании и желающих — вывела на сцену стыдящихся, чуть зажатых, но очень стремящихся слиться в экстазе танцовщиков. Об отношениях решил ставить и Владимир Варнава: он придумал пару, которая мается во взаимозависимых отношениях, постоянно не совпадая в настроениях. То девушка вяло пытается отойти, то мужчина отталкивает ее: бесконечная игра в «да — нет — не сегодня».

Формально сценку на схожую тему выбрала и Ольга Васильева. В ее игре полов — четыре парня и девушка. Это история идола и обожателей: в центре внимания — Алина Костарева с ленивой расслабленной пластикой, вокруг — претенденты на танец с ней. Сегмент Васильевой идет сразу после эпизода Кейхеля, поэтому power game, в которой женщина владеет сценой, а вокруг нее несколько комически страдают, иногда до приступов (самый остроумный — длительная навязчивая трясучка), первые встречные, выглядит несколько неожиданно.

Любопытно друг с другом контрастировали стоявшие рядом фрагменты Константина Семенова и Ольги Тимошенко. Семенов поставил абстрактный номер, в котором танцовщики проверяли, как можно парить в воздухе: «полет», вот что оставалось в голове после. А Тимошенко сочинила техничный и эмоционально насыщенный женский ансамбль: редкие у нас дуэты «девушка и девушка», силовые поддержки, мотив неприкаянности и постоянного падения (артистки, как хармсовские старухи, многократно буквально вываливались из легких подвижных стен).

Вечер перформансов: карта местности

Если «Материю» все же можно собрать в голове в произведение, то Вечер перформансов — мультичатка в чистом виде. Сегменты не равны даже по внутреннему замаху: это четыре номера и почти полноценный спектакль от Анны Щеклеиной. И все же внутри образовалась своя динамика. Есть «партия рассказа историй» — Лилия Бурдинская и Виктория Максакова, Александр Фролов, условно, Анна Щеклеина. Есть «абстрактники» — сестры Жуковы и Андрей Короленко. В центре нескольких сегментов — вопросы дружбы, тема, почти неисследованная у нас и оттого еще более интересная. Нашлись даже отсылки к истории фестиваля и танца: работающие с недавних пор порознь Анна Щеклеина и Александр Фролов вольно или нет возвращались к микромотивам из своих постановок в качестве компании Zonk’a, будто раскрывали для тех, кто следит, кто за что «отвечал» в дуэте.

Из Вечера вышла нейтральная фиксация: бывает вот так. Например, у нас есть эстетский, кинематографичный, очень загадочный и не дающий ответов танец «о сложном»: «Du(o)lity» Марии и Елизаветы Жуковых. Внешне эффектный (чего стоят алые, с величественными шлейфами юбки, непривычно сложные костюмы для российского современного танца), техничный и мне показавшийся холодноватым, умозрительным номер о двойственности — то ли о поиске двойника, то ли о постоянной раздвоенности одного человека.

[Not a valid template]

Есть почти лабораторный, с расставлением тел в пространстве перформанс, который с возникновением в нем музыки Филиппа Гласса оборачивается сентиментальной штучкой: «Хрупкое» Андрея Короленко. Есть построенный на работе с близкими зрителям вещами опыт изучения дружбы и взаимодействия людей в этом состоянии: «Ничего не пропадает» Лилии Бурдинской и Виктории Максаковой, где вроде мало что происходит, но остается приятное ощущение чуть наивного и доброго события. Есть дерзкая, заворотистая уличная культура: «Не ной» Александра Фролова, где пластическое решение построено на хип-хопе, а на сцену выходят артисты в образах чувствительных гопников.

Наконец, есть танец-эссе, в котором «работает» соотношение всех элементов на сцене, вплоть до шрифтов надписей на футболках («я баба, помогите», «человек», «зачем вы/я здесь»), а идея считывается даже тогда, когда несколько провисает хореографическая часть: «Внимание» Анны Щеклеиной.

Фестиваль будто проинспектировал окрестности, собрал образцы почвы, флоры и фауны и предъявил результат: сегодня современный танец по нашей версии выглядит так. Возможно, это не самая юбилейная вещь — в смысле праздника. Однако если думать о десятой программе как об отрезке времени в индустрии, то такой моментальный снимок местности — логичный шаг. Хорошо, если бы после новой декады можно было собраться и сравнить, куда все вырулило.

————————

*Спектакль «Материя».
Куратор и режиссер Павел Глухов.
Художник по свету Татьяна Мишина, хореографы и композиторы (в порядке участия): Константин Кейхель и Михаил Мищенко; Ольга Васильева и Настасья Хрущева; Ольга Тимошенко и Михаил Мищенко; Алексей Наджаров, Константин Семенов и Кирилл Рихтер; Андрей Меркурьев и Кирилл Рихтер; Ольга Лабовкина и Алексей Наджаров; Владимир Варнава и Настасья Хрущева; Эрнест Нургали и Михаил Мищенко.

Вечер перформансов.
Куратор Иван Естегнеев.
«Du(o)ality»: авторы Мария и Елизавета Жуковы, музыка Эзекеля Менашеда, художник по костюмам Мин Ли.
«Ничего не пропадает»: авторы Лилия Бурдинская и Виктория Максакова, музыка Сергея Рахманинова.
«Не ной»: автор Александр Фролов, музыка ElectroGorilla (Виталий Финский).
«Хрупкое»: автор Андрей Короленко, сборная музыка.
«Внимание»: автор Анна Щеклеина, сборная музыка.