«Семейка Аддамс». В рамках конкурсной программы фестиваля и премии «Золотая маска».
Большой драматический театр, Тюмень.
Режиссер Дарья Борисова, художник-постановщик и художник по костюмам Мария Утробина, хореографы Анатолий Войнов, Ирина Кашуба.

«Все нормальные семьи ненормальны по-своему» — так можно перефразировать Толстого, посмотрев «Семейку Аддамс». Терапевтический мюзикл о семейных ценностях и том, что близкие люди важнее общественных установок, приехал из города, который только возник на жанровой карте, — Тюмени.

Сцена из спектакля.
Фото — Владимир Луповской.

Сразу стоит оговориться: «масочный» показ был, вероятно, не лучшим в истории этого спектакля. В Тюмени «Аддамсы» производили более целостное впечатление. Подобные большие мюзиклы — лицензия, российская постановочная команда, новый текст, сочетание референсов на оригинальный материал и собственных находок — чаще можно встретить в театрах Петербурга и Москвы. Там они идут «по накатанной»: конвейер отлаженный, но не всегда чуткий. Тюменцы на этом фоне выигрывали. Энергичная, остроумная постановка подкупала сочетанием искренности и незамыленности. Московский показ «Аддамсов» несколько просел технически, однако главное сохранил: разговор о том, что семьи бывают разными, в них могут быть сложности, но объединяющие вещи важнее, чем ссоры.

У семейки Аддамс как персонажей длинная история, которая началась с комиксов в 1940-е и продолжилась в сериале и нескольких фильмах. Последние более известны в России. Вероятно многие, у кого есть телевизор, хотя бы мельком видели членов мрачного клана, ценящего черный юмор и кладбищенскую эстетику — Рауля Хауля с зализанными бриолином волосами в неизменной черно-белой полоске в роли папы Гомеса, мрачно-изысканную хозяйку дома, Мортишу, Анжелики Хьюстон, маленькую непробиваемую Кристину Риччи в роли первенницы Венсдей.

Сцена из спектакля.
Фото — Владимир Луповской.

Мюзикл Эндрю Липпы появился в 2010 году. От привычных фильмов 1990-х остались герои и обстановка. Венсдей и ее брат Пагсли выросли, родители тоже не помолодели. На пороге дома в середине нью-йоркского Центрального парка возникли потенциальные родственники, «обыкновенная» семья Байнеке из колеблющегося штата Огайо (авторы оставили шутку про то, что Аддамсы, живущие в демократическом штате, не слишком рады людям, которые могут голосовать за республиканцев) — сюжет сложен вокруг неожиданной влюбленности дочери и первого ужина с семьей ее молодого человека. В мюзикле перемешались темы, укорененные в американской культуре. Ценность дома и клана — то, что можно найти практически в любом голливудском фильме, если вдуматься. «Аддамсы» здесь виртуозны. Это и насмешка над пафосными тропами, перевертыш, где романтика высмеяна, а любовные жесты нарочито омерзительны, где родители называют детей последними словами, но искренне заботятся об их благополучии, и воспевание самых что ни на есть традиционных устоев.

Сцена из спектакля.
Фото — Владимир Луповской.

На русский такое перевести может быть проблематично: то, что составляет сердцевину мюзикла, безусловная, хоть и не всегда конвенционально выраженная нежность, забота и умение принять друг друга, в наших реалиях может и не прижиться. Основное, что сделали режиссер Дарья Борисова, она же автор адаптации текста, и команда — нашли баланс между идейным содержанием и формой. Тюменские «Аддамсы» сочетают привычную картинку для тех, кто любит или вовсе вырос на одноименных фильмах, жанровые особенности, которые ждут поклонники, и, собственно, саму историю, рассказанную с юмором и полной серьезностью.

Проще всего, пожалуй, описать, что получилось с визуальной частью. Сценографию и костюмы делала Мария Утробина. То, как она распорядилась возможностью цитировать и вносить свои штрихи, заслуживает отдельного напоминания. Фото мюзикла в разных странах логично похожи — и то, что выделяет работу в Тюмени, складывается в единый ряд. В костюмах Утробиной скомбинированы отсылки к сценическим версиям и фильмам: костюм Гомеса привычно полосат, первое платье Венсдей в узнаваемых горошках. Интереснее всего в этом отношении платье матери семейства Аддамсов Мортиши: из фильмов ему «перепал» запоминающийся узкий силуэт с юбкой-«рыбкой», из-за которой артистка Софья Илюшина чуть карикатурно семенит, а из мюзиклов добавилось декольте, «достающее до берегов Венесуэлы». Лучшая же часть — костюмы предков. Это буквально собрание людей из разных эпох. Каждый и каждая неуловимо похожи на Гомеса и Мортишу, в их обликах будто аккумулируются черточки, которые достанутся героям — и получается впрямь ансамбль из оживших портретов в гостиной родовитого клана.

Сцена из спектакля.
Фото — Владимир Луповской.

Как было сказано, «Аддамсы» — прежде всего о семьях, отношениях в них и путях выхода из кризисов. Чтобы уравновесить сюжет, в котором знакомство с ухажером Венсдей и его семьей вырастает в массу экзистенциальных проблем (родительские страхи и необходимость взрослеть вместе с детьми, узнавание своей истории в младшем поколении, секреты друг от друга, притирка людей из разных слоев общества, охлаждение в паре, страх потерять близкого человека из-за того, что в его жизни появится кто-то новый, — и это упаковано в два с половиной часа), применяются простые, но в этом случае действенные театральные механизмы. Мюзикл позволяет внезапно запеть или затанцевать — поэтому Гомес, терзаемый совестью, начинает петь «в сторону» (и его может поймать на этом жена), а Мортиша просто объявляет танцевальную паузу посреди напряженного разговора с будущей сватьей о необходимости быть честной с супругом. Мы следим за историей и в то же время ни на минуту не забываем, что находимся в театре, где должны вовремя появляться аттракционы.

Мюзикл так аккуратно собран, что «стопперы», даже технические (сменить декорацию, например), не раздражают, а вливаются в картину. Одна из ключевых характеристик и «кладбищенского» семейства Аддамсов, и «нормальных» Байнеке, их будущих родственников по сюжету и невольных оппонентов, — тяга к безумию в хорошем смысле, открытости миру и безбашенности. Постановочные решения Дарьи Борисовой следуют за героями: «Семейка» как театральный продукт взбалмошна ровно в той мере, чтобы и суметь рассказать о сложных проблемах, и преподнести это легко, в комедийной, гротескной манере.