27, 29 ноября и 10 декабря в Малом драматическом театре прошли первые показы сезон-фестиваля современной драматургии, прозы и поэзии «Мы и они = Мы». Под таким названием стартовал эпический по своему замыслу проект длиною в год.
Каждые полтора месяца в театре будет появляться новый эскиз по тексту одной из стран — участниц проекта: Эстонии, Польши, Грузии, Бельгии, Венгрии, Казахстана и России. О том, зачем все это было, можно будет рассуждать через год, когда работы покажут одну за другой в классическом фестивальном формате. Эмблема фестиваля отдаленно напоминает разрезанную на несколько частей пиццу. Вот о двух ее кусках, которые любопытствующие попробовали уже сейчас, и пойдет речь.
КОММУНИСТЫ И СУТЕНЕРЫ
С. Оксанен. «Очищение». Режиссер Алексей Астахов, сценография Евгения Никифорова.
Все, что я знаю об авторе романа (позже переделанного в пьесу) «Очищение», вычитано из пресс-релиза фестиваля. Софи Оксанен — финская писательница эстонского происхождения, активистка, феминистка, борец за гражданские права и так далее, поставила себе целью пересмотреть нашу общую русско-эстонскую историю со своей колокольни — финской.
Действие пьесы происходит в Эстонии сразу в двух эпохах:
Сцена эскиза.
Фото — архив фестиваля.
Вся эта лихо закрученная история заканчивается тем, что после очередного вопроса «Зачем это все?» и воспоминаний о голубых глазах жены условно положительный Лавруша убивает откровенно отрицательного Павла. Тут же из подпола выбегает Зара, и, несмотря на то, что они давно знакомы, Лавруша вежливо протягивает руку и представляется: «Лаврентий».
Все это актеры воспроизводят честно, с академической последовательностью, со всей мощью русской психологической школы. Выходит финско-эстонское «индийское кино», исполненное с русским надрывом.
Мир здесь легко делится на плохих — русских и хороших, но слабых эстонцев. А над всем этим маячит призрак свободной Финляндии: только уехав туда, можно сохранить и свою жизнь, и свою национальную идентичность.
Такая вот развесистая клюква вместо переосмысления истории.
ИНТЕРНАЦИОНАЛ НА КИТАЙСКОМ
А. Стасюк. «Темный лес». Режиссер Сергей Щипицин, сценография Евгения Никифорова.
Для второго эскиза была выбрана пьеса «Темный лес». Ее автор, поляк Анджей Стасюк, не закончил среднюю школу, дезертировал из армии и попал за это в тюрьму на полтора года. Первой опубликованной книгой стали его воспоминания о тюрьме «Стены Хеврона» (1992). Впоследствии он переехал в деревню в горах Низкие Бескиды, стал разводить лам и открыл свое издательство «Czarne» («Черное»), которое публикует произведения писателей Центральной и Восточной Европы.
В «Темном лесе» он сочиняет мир будущего, примерно 2045 год, через семьдесят лет после Вьетнамской войны. Местом действия становится темный лес в Польше, где работают три лесоруба: Старый (Владимир Артемов), Лысый (Олег Гаянов) и Молодой (Леонид Луценко). В эскизе удалось считать такой сюжет: к Молодому приезжает жена, он хочет заработать побольше и один рубит дерево, которое падает и давит его насмерть. Старый и Лысый обращаются к владельцам леса
Сцена эскиза.
Фото — архив фестиваля.
Режиссер, следуя за драматургом, доводит до абсурда отношения мигрантов-гастарбайтеров и тех, на кого они работают — беспомощных, глупых, погрязших в развлечениях, но очень живучих хозяев. Новые рабы вынуждены носить специальные усы на прищепке (в спектакле они превращают актеров в украинцев), чтобы отличаться от нормальных людей. Кроме них в лесу работают китайцы, и страшной тенью встает великое нашествие дешевой рабочей силы, которая несет свой уклад жизни и свои правила. Лейтмотив спектакля — интернационал, исполняемый на китайском.
Именно как интернационал на китайском воспринимался и этот эскиз, потому что способ существования, выбранный режиссером, предполагает, что актеры орут, ревут белугой, вопят благим матом в течение полутора часов, а Екатерина Решетникова в роли Жены Молодого, красавицы-медсестры, существует в неизменном режиме пин-ап, воплощая стандартные мужские фантазии о сексе с медсестрами. Однако, когда люди так надсаживают горло, информация воспринимается плохо или не усваивается вообще. Вместо комического эффекта, на который рассчитывал режиссер, вышло одно недоумение.
Однако по двум эскизам выводы пока делать рано. Продолжение следует…
А может и неплохо, что ПТЖ закрывается? С такой художественной и душевной слепотой, как у авторов этих записулечек, будущего у питерского театроведения все равно нет. Зато художественный оргазм у них вызывают сомнительные эксперименты, отчего-то заимевшие право называться «театральными».
Закрывайся, ПТЖ, закрывайся.
Спасибо Вам на добром слове и отношении к молодым, наш многолетний и потому хорошо узнаваемый бывший автор М-а. Спасибо, что не теряете интереса к ПТЖ и своим отношением стмулируете нашу жизнестойкость. Мы не закроемся, не уповайте.
Редакции:
К счастью, или к сожалению, не имела опыта работы в вашем журнале. Хотела лишь обратить внимание редакции на явно сбитые прицелы молодых авторов.
А всё же лучше бы без армейской молодцеватости. Это махровая лексика из газет ушедшего времени, там она была доминирующей. А «молодые авторы», похоже, сейчас на прицеле буквально.
Профессиональных-то проблем всегда хватает, они общие, а не какие-то отдельные молодёжные. Они существенны, но сначала хорошо бы выжить.
А мне нравится, что выбраны такие действительно интернациональные во все смыслах пьесы. И актерские работы там очень интересные И вообще здорово, что в МДТ (наконец-то!) идут по-настоящему экспериментальные спектакли молодых режиссеров. И не нужно искать в них переосмысления истории или упоительной комедии.И не беда, что у авторов этих статей вместо критического анализа спектаклей получился слабый пересказ сюжетов,зритель ждет новых спектаклей, а читатель — новых статей. Молодые критики и молодые режиссеры — ребята, давайте работать интересно! под девизом фестиваля -они+мы =мы
Не стану оправдываться. Готова согласиться, что слова были выбраны резкие, возможно, не точные. Но это не рецензия, текст в блоге, который позволяет сконцентрироваться на чем-то одном, на «зацепившей» теме. И здесь мне было важно сказать не про эскиз, игру актеров, а про текст. Так как и лаборатория посвящена текстам. Крайне интересная цель: познакомить нас с важными, ключевыми, популярными у себя на родине текстами, которые переосмысляют нашу общую реальность, историю. Текст «Очищение» про нашу общую русско-эстонско-финскую историю всенародно признан в Эстонии и Финляндии, по нему снят фильм, получивший множество наград. И мне страшно от того, что, оговорюсь, на мой взгляд в нем все ненастоящее, бутафорское. Что система координат очень простая, как в голливудском фильме: ад- Россия, рай — Финляндия, а по середине — Эстония. Хотя, даже если немножечко знать историю, тут же придут на память факты, которые разрушат эту модель. Хотя бы массовые расстрелы русского населения (взрослых и детей) во времена финской гражданской войны. «Очищение» у Софи Оксанен превращается в «обеление» одних и «очернение» других. В блоге сложилась такая традиция комментировать не само событие, а рецензию на него, но мне бы очень хотелось узнать, что же критики и зрители думают про эту пьесу, этот текст, про вот такое видение истории. Да, проект называется «Они+Мы=Мы». Так вот «равно» или нет? Здесь русские в историческом романе = русские в американских боевиках. У Дороты Масловской есть очень хорошая пьеса пьеса про польскую историческую память, да и про общую тоже, написанная будто пародия на этот текст. Пьеса называется «У нас все хорошо». Очень хочется процитировать: «РАДИО:
Давным-давно, когда мир еще жил по Божьим законам,
все люди в мире были поляками.
Немец был
поляком, швед был поляком, испанец был поляком,
поляками были все,
просто все-все-все.
Польша была в те времена прекрасной страной;
у нас были чудесные моря, острова, океаны,
флот, который по ним плавал и
открывал все новые, также относящиеся к Польше континенты,
одним из известнейших польских открывателей был Кшиштоф Колумб,
которого потом, естественно,
переделали на Кристофера и других Крисов и Исааков.
Мы были великой империей, оазисом терпимости и многонационального мира,
а всех,
кто не прибыл из другой страны, поскольку в то время, как уже было сказано,
таковых не было,
встречали здесь гостеприимно хлебом… и солью.
Однако хорошие времена для нашего государства закончились.
Сначала у нас забрали Америку, Африку, Азию и Австралию.
Польские флаги
уничтожались, на них дорисовывали еще полоски, звездочки
и другие крендели,
польский язык официально был заменен на замысловатые иностранные языки,
которых никто не знает и не понимает, кроме тех, кто на них говорит, только для того, чтобы мы, поляки, его не знали и не понимали,
и чувствовали себя как последнее отребье…
Затем у нас забрали поочередно Египет, Францию, Италию, Бразилию,
наконец, у нас отняли Германию…
…живущих там поляков немедленно онемечили и заставили
петь по-тирольски,
последней отняли Россию, где польское население заставили
говорить на каком-то странном наречии.»
Это то, о чем я пытался написать в качестве высказывания по-поводу рецензии, или точнее сказать, выше описанной статьи, еще вчера. Но, как я понял и на страницах блога ПТЖ, НЕ МЕНЕЕ ЖЕСТОЧАЙШАЯ ЦЕНЗУРА, как и в тех теплых кабинетах чиновников от культуры, с которыми пытается найти диалог ваше бесспорно необходимое и важное для всей театральной культуры издание. Теперь о высказывании. Простите, повторять не буду.
Пишу следущее.
Простите, что позволяю себе еще одно высказывание, но в контексте появившейся в блоге дискуссии хочется отметить автору (авторам). Я понял, что хотя мои комментарии не были опубликованы, но они все, же были прочитаны, или, по крайней мере, услышаны вами. Как мне показалось, то, что вы пишете в комментариях к статье, больше отвечает духу настоящего, подлинного театрального критика, нежели сами статьи. Теперь о сути.
То о чем мы здесь пытаемся рассуждать, называется «эскиз спектакля». И как в любом эскизе, что в живописи, что в литературе, это попытка уловить суть будущего или, как в данном случае, возможного творения. Но, даже если восемь художников начнут писать один и тот, же натюрморт, у каждого откроется свое понимание проблемы. Натюрморт один, а смыслы, каждый откроет созвучно своему звучанию, миропониманию и т.д.. И здесь один важный, принципиальный момент, отличающий ЧИТКУ ПЬЕСЫ, сварганенную за три дня, каких можно километрами увидеть в любом театре, от ЭСКИЗА СПЕКТАКЛЯ. Создававшегося два, три месяца. Не в самом плохом театре России, а может быть даже и мира. В других театрах за это время спектакли создаются. Так может быть все-таки проблема обсуждения должна заключаться в осмыслении попытки ПОСЛАНИЯ авторов спектаклей сегодняшней публике, сегодняшним НАМ. И насколько нам самим, нашему обществу это надо. Или близко. Или далеко, в конце концов. Удалось ли это, и на сколько. И рассуждать здесь об эскизе спектакля нужно с попытки ПОСЛАНИЯ, а не нравится или не нравится пьеса, и как она написана. Пусть этим занимается литературная среда. Филологи, историки. Но уж раз вы беретесь, это мерить мерилом театральной критики, мерьте подробно, по – настоящему, и всерьез. Как и пытались говорить со зрителем, в том числе и с вами, артисты, и художественный руководитель. А не «клюква» в «режиме пин-ап» в томатном соусе, для чайников. А то, читая, «информация воспринимается плохо или не усваивается вообще. Вместо комического эффекта, на который рассчитывал автор, вышло одно недоумение»…
Извините, мы не удаляли Ваш комментарий. Может быть, он до нас не дошел по техническим причинам?
О «чайниках».
М-да….Действительно, даже как-то странно читать подобные критические статьи в уважаемом театральном издании. Где язык статьи — это клюкво – капустно — стебное описание сюжета пьесы с глуповато — циничной оценкой в финале. И отсутствие всякой попытки, даже мало – мальски, поверхностного анализа спектакля. Так и хочется спросить, — это так учат теперь размышлять над спектаклем в легендарном «ЛГИТМиКе» на кафедре театроведения ??? А потом это графоманство выдается за критическую статью в авторитетном издании? Тогда уж, в первую очередь надо факультет упразднять. В связи с явной «неэффективностью», а если говорить не канцелярским языком, а простым человеческим, в связи с бестолковостью, бессмысленностью, и полной бесперспективностью. Вот и получается — « Театроведение для чайников». Спрашивается, зачем же вы тогда нужны, господа молодые театроведы, коли даль носа своего, и видеть не желаете. Тиснули статейку в журнальчик околотеатральные трутни, и побежали дальше для «чайников» графоманить…
Оксана Кушляева абсолютно права. Я не видел ту постановку, о которой здесь идет речь, зато видел спектакль театра «Ванемуйне» (режиссер — окончившая одну из многочисленных британских театральных школ эстонка Лийза Смит) и совместный финско-эстонский фильм. Развесистая клюква — это еще мягко сказано. Тексты Оксанен поразительно бездарны, но конъюнктурны, а все пытки с явным извращенческим уклоном — только самовыражение ее натуры. Кстати, она активистка движения ЛГБСМ (лесби, геи, би и садомазо). В Эстонии как постановка, так и фильбм вызвали насмешки творческой интеллигенции и бурный восторг правительства, особенно министра культуры Ланга.
«Я не видел ту постановку, о которой здесь идет речь, зато видел спектакль театра “Ванемуйне”…..Развесистая клюква – это еще мягко сказано. »
«Третьего дня разговор в клубе: говорят – Шекспир, Вольтер… Я не читал, совсем не читал, а на лице показал, будто читал. И другие тоже, как я. ПОШЛОСТЬ, НИЗОСТЬ!» А.П.Чехов
Павел, судя по тому, что Вы цитируете Чехова, можно предположить, что читать Вы умеете. Смогли же одолеть «Три сестры». Так перечитайте комментарий Бориса Туха еще разок-другой, может, Вы поймете, что он пишет о текстах Оксанен, а не о петербургском спектакле, который он не видел. «Развесистая клюква» и проч. относится к пьесам. Вы сами-то их читывали?.. Наверное и не слыхивали. Зачем тогда влезаете в разговор?
А, чтобы ты, невежа, сперва на спектакль сходил, а потом комментарии в приличном издании строчил. И чтобы по существу, а не вокруг, да около. Развели разлюли-малину, Тимофей. Или может, Борис. А, впрочем, неважно. Если уж, страсть, как тянет написать, что нибудь, так хоть пиши по существу, а не строчи пасквили в формате mauvais ton.