«сНежная симфония».
Авторы спектакля Слава Полунин и Гидон Кремер.
Российская премьера в рамках вручения ежегодной международной цирковой премии «Мастер» под эгидой компании «Росгосцирк» в Сочи.

Истинный, вечный клоун, субстанция, скрывающаяся под этим названием, где бы она ни была — в цирке, на площади или театральных подмостках, — не может обойтись без музыки. Уже на заре своего существования — в амфитеатре Филиппа Астлея или Олимпийском цирке Франкони — цирк выражался языком оригинальной музыки, специально писавшейся к каждой большой пантомиме. Взлет и формирование амплуа клоуна, случившееся после 60-х годов XIX века, были бы невозможны без экспериментов в области музыкальной эксцентрики, породивших очень интересную плеяду музыкальных комических артистов. Прошлое и настоящее знает многочисленные примеры, когда клоун брал в руки инструмент — любой, пусть даже и сымпровизированный, вроде пилы или надувного шарика, — и исполнял свою комическую партию в манеже. Нередко цирковые владели и владеют инструментами в таком совершенстве, что даже превосходят иных профессионалов.

Сцена из спектакля.
Фото — Snowshow company.

И рано или поздно всякий великий клоун обнаруживает себя выражающимся посредством музыки. «сНежная симфония», созданная на основе «сНежного шоу» Славой Полуниным и Гидоном Кремером, являет музыкальную природу клоуна с непреложной определенностью с той лишь разницей, что у Полунина клоун взял не инструмент, а свои тело и душу и сделал их частью настоящего живого оркестра.

Однако, даже вписанная в традицию, «сНежная симфония» стоит особняком. Осуществленный в ней симбиоз музыки и клоунады проступает в первобытной чистоте и совершенстве благодаря двум мастерам, вложившим свой талант и свое мироощущение в это создание. Гидон Кремер всегда отличался особенным взглядом на содержание исполняемой им музыки и умудрялся объединять и транслировать своими выступлениями и шалость художника, и безупречный вкус. В этом смысле можно было заранее предположить, что его попадание на поле «сНежного шоу» обогатит спектакль. Однако Слава Полунин, придумавший первооснову, вписал в него музыкантов ансамбля «Кремерата Балтика» и самого Кремера так, что все акценты, смыслы, импульсы, присутствующие в этом очень ассоциативном сценическом произведении, сместились, заиграли иначе, ярче, совершеннее. Отобранная Полуниным музыка Канчели, Шнитке, Бриттена, Пьяццолы из репертуара Кремера и его оркестра стала музыкальной основой спектакля. И родилась «сНежная симфония», которая похожа на свой первоисточник разве что декорациями и костюмами.

Ритм «сНежной симфонии» создан клоунами. Два Желтых и компания Зеленых у Полунина становятся телом оркестра, его новыми одушевленными инструментами. Именно они, дробя каждый поворот, взгляд, движение, вздох на музыкальные интервалы, превращаются в соавторов музыкантов в ритмическом строе спектакля. А музыканты — невольные свидетели клоунских скитаний прямо у них под ногами — проникаются этими страданиями так, что инструменты их играют не ноты, а трепетание души. В этом смысле Полунин достиг всякого мыслимого предела выражения чувств. Когда вечно тоскующий, ищущий себя в этом мире Желтый садится на авансцену, а над ним встает Кремер и начинает на своей изумительной скрипке Амати говорить, то кажется, что на сцену опустилась Вечность во всех своих страшных, щемящих и прекрасных смыслах. В этот момент вибрирует каждая струна клоунской души, а вместе с ней и каждого, кто слышит эту речь.

Сцена из спектакля.
Фото — Snowshow company.

Оркестр, пластически всегда напоминающий текучую субстанцию, вдруг обнаружил и развил в себе это качество. Музыканты «Кремераты» не только озвучивают шторм, но и в буквальном смысле становятся его волнами: их то подбрасывает вверх, то сбивает с ног, то качает на волнах, то захлестывает пеной из дыма. В этом смысле есть даже что-то правильное в том, что предназначенные для спектакля классические костюмы музыкантов потерялись в дороге и изобретательная команда Полунина быстро скупила в городе Сочи черные футболки, брюки и даже спортивные штаны, а также красные носки и перчатки. В другой, не концертной, одежде музыканты, сохранив безупречность исполнения, качественнее заразились клоунскими бациллами. Клоунское просвечивает в оркестре с самого начала: красные носки выстукивают по полу ритм, красные перчатки водят смычками. Словно всегда скучавшие по этой ипостаси в себе музыканты впитывают состояние театральной игры с упоением: кто-то с наслаждением падает со стула, кто-то вполне в духе пантомим Марсо сгоняет заплутавшего Зеленого со своего места. Очаровательную и продолжающую свою музыкальную партию скрипачку несут по сцене, и по лицу ее расплывается счастливая улыбка, ведь в этот момент она тоже немножко клоун. Постановщики спектакля не удержались и от очевидного соблазна переодеть одного из музыкантов. Первая скрипка оркестра на какой-то момент оказывается Зеленым, извлекающим волшебные звуки из инструмента, и совершенно снимает разделение на музыкантов и клоунов.

Однако музыканты желанны и органичны лишь до тех пор, пока Желтый говорит языком музыки. В эти моменты он и сам инструмент, и говорит на множестве языков, заключенных в каждом отдельном инструменте, и музыканты тогда — продолжение его самого. Но как только в сцене с телефоном он обретает речь, его одинокая душа не терпит соглядатаев. И в этот момент музыканты поворачиваются спиной к зрителям и самому Асисяю, оставляя его наедине со своей Макатум.

Сцена из спектакля.
Фото — Snowshow company.

Ведущий через спектакль демиург Кремер вовлечен во все шалости: он готов выйти с красным носом, одеть на смычок бабочку, с крыльями за спиной выстрелить стрелой из большущего лука Амура в мечущегося Желтого. Но именно он не дает забыть о главном: несколько фрагментов спектакля отданы только музыке, и Кремер со своими удивительными музыкантами заставляет затихать зал, который только что умирал от смеха. Заложенные уже в «сНежном шоу» мгновенные переходы от улыбки к печали, от смеха к трагедии приобретают в «сНежной симфонии» предельную пронзительность именно благодаря участию живого оркестра. Музыканты — паяцы, а паяцы — музыканты. На этих философских качелях, пришедших из вечности, существует «сНежная симфония» в своем уже недосягаемом совершенстве.

Российская премьера «сНежной симфонии», созданной пять лет назад и играющейся только за рубежом, состоялась в Сочи в рамках программы цирковой премии «Мастер», которую год назад задумал и проводит Росгосцирк. То обстоятельство, что инициатором приглашения «сНежной симфонии» в Россию стал не театр и даже не театральный фестиваль, а именно Росгосцирк, говорит о том, что эта крупнейшая на сегодняшний день цирковая компания страны открыта экспериментам и новаторским идеям. Это вполне в цирковых традициях — стремиться первым сделать, а в данном случае показать публике новое, невиданное, сверхъестественное. Ведь Полунин и Кремер проделывают по цирковым меркам невероятное — без единого видимого трюка они заставляют каждого зрителя совершить в душе самый трудный трюк — настоящее сальто навстречу себе.