О фестивале детского театра «Маршак» в Воронеже

С 28 октября по 6 ноября в Воронеже проходил девятый по счету Детский театральный фестиваль «Маршак», названный именем родившегося здесь детского писателя и поэта. По традиции фестиваль проводится в дни осенних школьных каникул, однако программа его составлена не только для школьников, а учитывает интересы всех детских возрастов: есть и бэби-спектакли для малышей, и музыкальная сказка для младших школьников, и камерные спектакли для семейного просмотра, и спектакли для подростков, старающиеся говорить с молодежной аудиторией на их языке. Без оглядки на жанр и год выпуска спектакля «Маршак» стремится собрать и показать лучшие образцы театра для детей от ведущих российских коллективов. Помимо приглашенных гостей в афише фестиваля значительное место занимает традиционная воронежская программа.

Сцена из спектакля «Маленький Мук».
Фото — архив театра.

Открылся девятый фестиваль премьерой Воронежского ТЮЗа «Маленький Мук» по сказке Гауфа в постановке Виктории Печерниковой: сказочный мир манящего Востока с его буйством красок, запахов и вкусов. Режиссер взяла за основу структуру рассказа в рассказе, где обрамляющей историей является притча о Фантазии и ее дочери Сказке, которую стражники не пускают в мир людей, и мать помогает ей изменить облик — стать «альманахом» с символической шляпой — стопкой книг на голове. История разыграна в духе средневековых моралите. Сказке-Альманаху удается усыпить бдительность стражей и начать рассказ о далеком крае пустынь и караванов, во время привала одного из которых незнакомец рассказывает купцам историю о Маленьком Муке. Печерникову не удовлетворили имеющиеся переводы сказки, ей пришлось создавать собственный, где история Мука, как и в оригинале у Гауфа, вышла куда более жесткой. Уродливый ребенок-карлик с огромной головой и маленьким тельцем, росший без матери, после смерти отца оказывается в прямом смысле на улице и вынужден странствовать по свету в поисках лучшей доли.

Трагическая по сути своей история взросления и становления личности ребенка-изгоя, взамен милой доброй сказочки о маленьком мальчике и его удивительных приключениях, вышла у режиссера поучительной без излишнего морализаторства и очень атмосферной. Драматическим актерам пришлось справляться с непривычной для них задачей, осваивая параллельно с игрой в живом плане и технику кукловождения, и работу с теневым театром, поскольку главный герой истории карлик Мук — это большая мягкая планшетная кукла, а мир вокруг главного героя — калейдоскоп меняющихся персонажей и обстоятельств. Актеры умело жонглируют образами, полностью меняя облик или беря в руки кукол. Надевая огромные башни на голову, становятся из торговцев на базаре стражниками дворца, а актрисы, меняя головные уборы, превращаются из дочерей султана в пальмы и горшки с золотом, огромная птица-кукла летает над залом, а маленькие куклы соревнуются на канате в беге со скороходом Муком.

Сцена из спектакля «Бог ездит на велосипеде».
Фото — архив театра.

Воронежская часть программы включала и спектакль «Бог ездит на велосипеде» режиссера Виктории Шаламовой в Новом театре, и «Маленькие трагедии» режиссера Людмилы Федоровой в Театре кукол им. В. Вольховского. Обе премьеры прошлого сезона ориентированы на подростков, однако ведут диалог со зрителем на совершенно разных театральных языках. «Бог ездит на велосипеде» по пьесе уральского драматурга Ирины Васьковской — аскетичная по оформлению и немного гротескная по манере игры актеров современная «подростковая рефлексия» (именно так, в кавычках, обозначен в программке жанр спектакля), пытающаяся говорить с этой аудиторией на ее языке. Черные стены и стеклянный куб-будка с вращающейся стенкой, вне и внутри которого разворачиваются путаные сны-воспоминания типичного «ботаника» в очках Кирилла Воробьева (Игорь Скрынников). Мы видим мир глазами современного подростка, и самое важное — это взаимоотношения с родителями, которые тебя не понимают: гиперопекающая мама пичкает сиропом с адаптогенчиком, чтобы лучше спалось; папа в образе охранника с полицейской дубинкой жестко прессует за любые неудачи в школе. Одноклассники считают его фриком и говорят, что «Кирилл Воробьев — это уже диагноз». И лишь одна встреча с незнакомой ровесницей, которую также травят и не понимают окружающие, меняет жизнь героя навсегда.

Сцена из спектакля «Маленькие трагедии».
Фото — архив театра.

«Маленькие трагедии», наоборот, пытаются привлечь подростков к разговору о не зависящих от времени человеческих страстях и пороках. «Скупой Рыцарь», «Дон Жуан» и «Моцарт и Сальери» объединены здесь принципом сочетания игры в живом плане и работы с куклой. Каждая новелла иллюстрирует мысль о всепоглощающей страсти — к богатству ли, как в «Скупом рыцаре», любовной ли, как в «Дон Жуане», или страсти к искусству, как в «Моцарте и Сальери». Спектакль сделан с большим вниманием к деталям: мы видим легкого и воздушного Моцарта-марионетку, парящего на тонких нитях, и тяжеловесного планшетного Сальери, грузно сидящего на сундуке, блестящие глаза-монетки скупого рыцаря и натянутые оголенные нервы состоящего из ниточек Альбера. Режиссер создает мрачноватый мир героев-двойников, пороки которых воплощены в кукле, а сами они сыграны актерами в живом плане.

Сцена из спектакля «Белая уточка».
Фото — архив театра.

Список подростковых постановок продолжают «Белая уточка» режиссера Бориса Константинова Театра им. С. В. Образцова и «Ревизор» режиссера Игоря Казакова петрозаводского Театра кукол республики Карелия. Оба спектакля работают в поле интерпретации классических литературных текстов, с которыми подростки уже имели опыт взаимодействия. Невероятно красивая и одновременно жуткая и пугающая «Белая уточка», поставленная по фольклорной сказке из афанасьевского сборника, этакий славянский хоррор, завораживает с первых минут мгновенными актерскими перевоплощениями, резкой и угловатой пластикой и жутковатыми деталями (вроде головного убора из человеческих костей в сцене убийства ведьмой деточек-утят). Режиссер работает с репрезентацией традиционной обрядовой культуры на примере инициации, перехода из мира живых в мир мертвых и обратно. Так актриса Екатерина Малетина, играющая Княгиню в живом плане, попав в омут, превращается в Уточку, возникающую из двух ее сложенных ладоней. Как будто бы умирая для внешнего мира, погружаясь (физически, под холм-сцену) в подземный мир мертвых, она лишь периодически выныривает и плавает на поверхности в ожидании снятия заклятия ведьмы. А детки-утята — это маленькие кукольные головки с крыльями, отдаленно напоминающие предметы-обереги, с помощью которых возможно совершить некое магическое действие, возвращающее героиню к жизни.

Сцена из спектакля «Ревизор».
Фото — архив театра.

«Ревизор» — спектакль с выверенной до миллиметра работой актеров в небольшом пространстве, играющих в гигантских масках-костюмах. Образы бессмертной гоголевской комедии здесь предстают в комически-гипертрофированном виде: уродливые большие головы с маленькими человеческими ручками и ножками дают возможность школьникам по-новому взглянуть на навязшую в зубах классику и заметить в пьесе иные смысловые акценты, чем те, на которые традиционно делают ставку учителя литературы. Так, в одной из сцен Городничий (Олег Романов) — в ужасе от ползущих к нему из подпола «тараканов»-просителей, того самого народа, мягких тряпичных белых кукол, кажущихся, и правда, бесформенными насекомыми по сравнению с его огромной фигурой. Говоря о необходимости привести в порядок богоугодные заведения, где, как известно, больные «как мухи» выздоравливают, Городничий швыряет такую белую тряпичную куклу в окно, как будто очень нарочито показывая суть веками не меняющегося и продолжающегося до сих пор отношения власть имущих к простому народу. Гротескный мир Гоголя здесь явлен буквально: перекошеный пол комнаты, в которой все происходит; крысы величиной с дом, ползающие по авансцене; гигантская свеча, спускающаяся с неба как символ главного желания русских чиновников всех времен — «лишь бы пронесло, Господи!».

Сцена из спектакля «Остров сокровищ».
Фото — архив театра.

Самым ожидаемым фестивальным событием для подростков и старших школьников выглядела недавняя премьера РАМТа, уже успевшая стать хитом — «Остров сокровищ» режиссера Александра Коручекова. Густонаселенный музыкальный спектакль, в котором занята как минимум половина мужской части труппы театра, насыщен перестрелками, драками и всевозможными театральными трюками, световыми и шумовыми спецэффектами. Режиссер совместно с художником Максимом Обрезковым создает на сцене фантазийно-исторический, но при этом предметно-реалистический мир английского корабля, где постоянно работает поворотный круг, актеры молниеносно двигаются, прыгают со скал-сундуков, крутят настоящий штурвал, ставят паруса, лезут вверх по вантам-канатам, работают настоящими веслами, а также выходят к микрофону в луче света исполнить зонги-исповеди своих героев. Масштабную, зрелищную и очень динамичную постановку отличают внешняя легкость и юношеский драйв, с которым это играется. Однако, на деле история о юном Джиме Хокинсе в исполнении Алексея Веселкина-младшего оборачивается вместо приключенческого романа своеобразным романом взросления. Юнга Хокинс, отправляясь в далекое и полное опасностей морское плавание, вступает в схватку прежде всего не с пиратами, а с собственными страхами и сомнениями, впервые сталкиваясь с предательством и ложью. Режиссер предлагает вполне серьезный разговор о взрослении, а значит — об осознании ответственности за собственные поступки, будь то проявление трусости или нарушение данного слова и обещания.

Сцена из спектакля «Мама Му .
Фото — архив театра.

По другую сторону возрастной планки в программе фестиваля были показаны два спектакля для самых маленьких: давнишний, вышедший почти десять лет назад бэби-спектакль «Я делаю мир» режиссера Александры Ловянниковой в московском театре «Домик Фанни Белл», и «Мама Му — счастливая корова» питерского театра Karlsson Haus в постановке Екатерины Ложкиной-Белевич. «Я делаю мир» — для зрителей от полутора лет: почти лишенный слов, но не лишенный звуков, рассчитанный на ассоциативное восприятие, суперкамерный картонно-бумажный спектакль играется для пары десятков детей с родителями на расстоянии вытянутой руки. Время действия почти поровну поделено между частью, когда юным зрителям можно только смотреть, и частью интерактивно-игровой, когда можно вползти и поучаствовать в процессе. Сделан спектакль в эстетике домашнего театра, из подручных материалов, когда бумажка, если ее сложить, превращается в птичку, а если смять — в гору, а расстеленный рулон крафта — в водопад или речку.

«Мама Му» рассчитана уже на детей постарше, содержит внятную нарративную историю. Актерский дуэт Алисы Дроздовой и Михаила Хлюнева в нетипичном гендерном распределении, где Алиса играет роль ершистого и ворчливого Ворона, а Михаил — мечтательной фантазерки коровы Мамы Му, работает в пространстве камерной площадки с планшетными куклами. Бесхитростная история о корове, которая после долгого гнета общественного порицания в лице своего друга Ворона («Ты корова, ты должна стоять в стойле или жевать травку на лугу») осуществляет-таки наконец свою мечту поплавать в реке, покататься на велосипеде и даже залезть на дерево, основана на серии популярных детских иллюстрированных книжек Юи Висландера и Свена Нурдквиста. Спектакль транслирует детям простую истину, до которой не сразу доходят даже многие взрослые: счастье — быть собой и делать то, что тебе нравится, а не поддаваться навязанным обществом стереотипам.

Сцена из спектакля «Тоня Глиммердал».
Фото — архив театра.

Остальные спектакли фестиваля были ориентированы на средний школьный возраст и семейную аудиторию, предполагающую просмотр спектакля ребенком вместе с родителями. Эталонным в этом жанре можно считать спектакль «Тоня Глиммердал» в постановке Ивана Пачина — милую и уютную историю по книжке норвежской писательницы Марии Парр, сделанную в хюгге-эстетике, с икеевской мебелью и элементами домашнего декора, вроде подушечек, пледа, кресла-качалки и гирлянды мигающих лампочек, созвучную ощущению давно утраченных воспоминаний о детстве. Актриса Виктория Ивашова мгновенно перевоплощается в разных героев, одна играет за всех, быстро, ритмично меняя образы, заставляя зрителей смеяться и плакать вместе с десятком жителей горной деревушки Глиммердал. Ее напарник, актер Сергей Быстров, играет лишь одного персонажа — крестного героини по имени Гумбольдт, вокруг семейной истории которого и выстраивается спектакль. История ребенка, который на голову взрослее непутевых инфантильных взрослых, рассказана простым и незамысловатым языком, вызывая неподдельные эмоции и у взрослых. Не зря на обсуждение после спектакля зрители оставались целыми семьями, и взрослые жаждали высказаться наравне с детьми.

Сцена из спектакля «Зверский детектив».
Фото — архив театра.

«Зверский детектив», недавняя премьера Kаrlsson Haus, все той же Екатерины Ложкиной-Белевич — остроумный детектив по книге Анны Старобинец, предлагающий детям захватывающий квест: на протяжении часа все гадают, кто же на самом деле убил Зайчика в Дальнем лесу, и вместе с сотрудниками полиции Барсуком (Семен Мруз) и его помощником Барсукотом (Михаил Шеломенцев) пытаются применять дедуктивный метод на практике. Художник спектакля Мария Завьялова совместно с режиссером сделала пространство леса живым и динамичным за счет актерской пластики, трюков, света и звука. Актеры в черных пальто меняют лишь головные уборы с разного рода ушками и молниеносно превращаются из Койота Йота (Михаил Хлюнев) в Крота, из Лисички (Алиса Дроздова) в Сороку и обратно, полностью осваивают небольшое пространство леса — условные нарисованные деревья, пенек-стол на переднем плане и черный подиум на заднем. Спектакль не дает скучать и родителям, периодически подкидывая взрослым эпизоды на злобу дня, вроде обязательного вечернего просмотра всеми зверями корневизора или сцены договора-торга Зайчихи с бесконечными дополнительными услугами Дятла-шпаклевальщика, Крота — укладчика теплого пола и прочих зверей из строительной бригады, у которых Зайчиха заказывает ремонт для своего нового жилища.

Сцена из спектакля «Ак буре / Белый волк».
Фото — архив театра.

«Ак буре / Белый волк» казанской экспериментальной Театральной площадки MOŇ в режиссуре Анны Викторовой и «Ромео и Джульетта» петербургского театра «Открытое пространство», поставленный Рузанной Мовсесян, созданы с использованием плоских кукол, похожих на книжные иллюстрации. «Ак буре» насквозь пропитан этническим духом: актеры в национальных костюмах играют сразу на двух языках, и этот прием самоперевода с татарского на русский обыгрывается — герои иронизируют сами над собой, произнося длинную реплику на татарском и переводя ее короткой русской фразой «он согласился», а также вовлекая в игру с повторением фраз самих маленьких зрителей.

«Ромео и Джульетта» Рузанны Мовсесян сделан в большей степени как попытка рассказать культовый сюжет шекспировской пьесы тем зрителям, которые в силу возраста знакомятся с ним впервые, и здесь в ход идут приемы театра масок и площадного театра с хорошо поставленными сценами драк и иногда наивно-лирическими мизансценами.

Сцена из спектакля «Летучий корабль».
Фото — архив театра.

Хедлайнером фестиваля стал «Летучий корабль» Пермского академического Театра-Театра, поставленный Дамиром Салимзяновым, — масштабный мюзикл по мотивам советского мультика с широкоизвестными песнями на музыку Максима Дунаевского и словами Юрия Энтина. Спектакль-участник программы «Детский Weekend» «Золотой Маски», не сходящий со сцены в Перми больше пяти лет, выглядел на удивление свежим и не утратившим своей социальной подоплеки для родителей, неизменно реагирующих на фразу царя «денег нет, но вы…». Динамичный сюжет, живая музыка, запоминающиеся характерные костюмы художника Елены Сорочайкиной, вроде огненно-красных кожаных комбинезонов с тюлевыми юбками-хвостами в сочетании с черными летными шлемами и очками бабок-ежек, а главное, отличные актерские работы — неизменная формула успеха. Салимзянов упаковывает в красивую коробочку детской музыкальной сказки вполне себе взрослую едкую сатиру и прозрачные политические аллюзии: все, бодро и дежурно размахивая флажками, приветствуют престарелого царя, изображая бурный восторг, а сам царь пытается решить свои финансовые проблемы в государстве, выдав дочь замуж за богатого боярина Полкана. Полкан с замашками братка из 90-х, явно разбогатевший при этом самом царе, выезжает на сцену петь свою арию на золотом тельце в натуральную величину. Добро, конечно же, победит зло в конце, но ведь все про всех зрители поняли уже в процессе.

Организаторы фестиваля постарались охватить своим вниманием и самых маленьких, и подростков. Однако важнее этого оказалась нацеленность спектаклей не просто развлекать или поучать, а подталкивать детей к диалогу с родителями, давать возможность обсудить волнующие вопросы, апеллируя к опыту героев спектакля, затрагивая широкий спектр тем — от предметно-практического школьного буллинга до философского осознания собственного счастья или размышлений о собственном взрослении.