Пять лет назад (а кажется, что давно) мы подробно поздравляли Эру Зиганшину с круглой датой. Но «года бегут чредою длинной», и сегодня следующая, «полукруглая».

За очерком творчества замечательной актрисы и за интервью с ней сходите в прошлый поздравительный материал по гиперссылке чуть выше, а сегодня мы сидим в фойе Александринской Новой сцены с Виктором Рыжаковым (он приехал подрепетировать «Оптимистическую трагедию», где Зиганшина как раз играет, а когда-то с нею он поставил и «Валентинов день») и говорим о ней.

Марина Дмитревская Это будет называться «Поговорим про Эру»…

Виктор Рыжаков Нет, «Поговорим об Эре». Эра — непростая, досталось нам серьезное испытание!

Дмитревская Первая статья в «ПТЖ» так и называлась — «В один из дней до новой Эры».

Рыжаков Имя неслучайное, для меня она — целая эпоха, эра российского театра. Я помню ее по спектаклю «С любимыми не расставайтесь» Опоркова, и эти ее голубые глаза светящимися фарами. Но мне было тогда пятнадцать лет.

Дмитревская А мне еще меньше — и был фильм «Снежная королева», а она — Маленькая разбойница.

Рыжаков Я это потом понял, позже. Но она и осталась разбойницей, хулиганкой. У нее редкий талант шутить на репетициях, быть открытой, озорной, при том, что она может быть невероятно серьезной. Знаешь, как произошло наше знакомство? 2003 год, в ТЕАТР. DOC идет «Кислород», и после спектакля мимо меня проходит женщина в норковой шубе. Я думаю: господи, к нам пришли норковые шубы, какой кошмар… И вижу эти глаза. Узнаю их. А она иронично-нахально так говорит: «Мне нравится этот спектакль, я хочу с вами репетировать». И через год я вспомнил эти слова, и мы сделали «Валентинов день». Так завязалась наша дружба: проект был без сцены и площадки…

Дмитревская Иронически, по-царски отзывалась: не знаю, не знаю, что это такое — ваша новая драматургия…

Виктор Рыжаков Доверие приходило очень сложно, были и моменты ее отчаяния: Яценко и Света Иванова понимают, что это такое, а я не могу так! Но она стремилась к обновлению и в какие-то минуты играла потрясающе! Потом она покорила меня в Бабуленьке из «Игрока» как совершенно современная актриса. И потому в «Оптимистической» мы придумали для нее роль — чтоб не прерывалась связь поколений.

Дмитревская Зиганшина — главная Аркадина моей жизни. Я не очень воспринимала «Деньги для Марии» или «Коммуниста», а потом — последний спектакль Опоркова «Чайка» и она. Лучшей Аркадиной не было. Они столько сказали мне тогда, накануне его смерти, о театре, о том, как он не терпит поделенной любви, и какая это мука и радость — любовь к театру неподеленная… Там были и жесткая ирония, и драма, и безумная лирика. Актера любишь еще за то, что он заставил тебя написать. Я написала тогда одну из первых своих больших рецензий, и мне до сих пор не стыдно ее читать. Это была великая роль, причем в законе психологического театра. Зиганшина может быть клоуном, а может — мощной трагической актрисой.

Рыжаков А каким этапом была ее Кабанова у Яновской в «Грозе»! Энергоемкая, желающая прокричать что-то непривычное.

Дмитревская Да, оттуда и пошли все «человеческие женщины» — Кабанихи.

Рыжаков Она играла мать. И сама Эра Гарафовна — мать, которая бесконечно остается матерью своим взрослым детям, она живет домом, решает все проблемы семьи. А еще она человек без времени.

Дмитревская И без пространства: одно время жила между Питером и Москвой. И замечательно рассказывала о жизни в поездах в спектакле Могучего «Пьеса, которой нет». Там актеры по методу Гришковца говорили про себя. И было совершенно неинтересно слушать, кто и как собирает грибы. А от нее было не оторваться, потому что эта ее жизнь в поездах была ее собственной драматургией, а она — героиней. Этим и определяется масштаб личности — из всего делать драматургию и быть интересной в любом материале. Она рассказывала не актерские случаи из жизни, в этом был процесс, ирония, жизнь.

Рыжаков Глаза ее молоды, она влюбляется, она вообще человек-любовь, знающий, что это такое, переживший это чувство и не желающий с ним расставаться. Потому и сохраняется внутренняя молодость.

Дмитревская С ней трудно репетировать?

Рыжаков Конечно.

Дмитревская Много у нее не доиграно?

Рыжаков Всегда лучше недо, чем пере. Она сейчас в прекрасной форме, открыта большому количеству предложений, но не с каждым будет репетировать: высока ее требовательность к театру, к себе самой. Хотя она бесстрашный авантюрист, и если чем-то заражена — доходит до конца. Она всегда так роскошна, что я не могу представить ее дома в быту, хотя она все умеет, машину водит, дачей занимается, кровлей, она настоящий менеджер своей жизни, во все включается, всем помогает. Кто работал с нею, говорит: «Эра великая», — и начинает улыбаться.

Дмитревская Она ужасно обижается, если ее забыли или обошли.

Рыжаков Обижается, да, и при этом не стесняется об этом сказать. Она прямая, не терпит пошлости, вранья. Уникальный человек.

Дмитревская Ну что, Витя, поздравляем Эру Гарафовну?

Рыжаков Поздравляем!