Несколько лет назад на Володинском фестивале показали спектакль «Я скучаю по тебе». Играла его одна актриса Роза Хайруллина. Вышла — и буквально через несколько минут стало очевидно: это явление чрезвычайное. Она из той редкостной породы, чье появление меняет температуру воздуха. Из тех, что немедленно центруют на себя пространство— смотришь только на них, ловишь каждую микроперемену выражения лица, позы, интонации. У обычных актеров зачастую видно, какую задачу они себе ставили и что им велел режиссер. У этих — нерукотворность, единственность всех красок: будто все сделалось само собой, и не может быть иначе… Тем временем Хайруллина перешла из самарского театра «СамАрт» в театр—студию Олега Табакова, где Константин Богомолов служит штатным режиссером. И когда его пригласили на постановку в наш «Приют комедианта», они приехали вместе.

Хайруллина играет ни больше ни меньше — короля Лира. И тут не тот случай, когда короля играет свита. Эта маленькая сухощавая женщина — с головы до ног король. С неколебимой внутренней уверенностью в своем праве самодурствовать и тиранить. Когда одна дочь предала, Лир тем страстней расточает похвалы второй— как изумительно пластично и точно она передает уговаривание самого себя: уж эта—то не предаст. Лир болен раком — и мертвым блеклым голосом читает медицинское описание механизма роста опухоли. Его сажают в психушку, мучают, колют аминазином — глаза Хайруллиной начинают смотреть как бы внутрь, наполняются всепониманием, окончательным знанием про горести мира. Актриса возводит режиссерскую затею в степень искусства. Но лишь она одна. Затея же состоит в том, что Богомолов сварганил вольную композицию из Шекспира, Варлама Шаламова, Самуила Маршака с Иоанном Богословом и, главным образом, Ницше. Например, заводит Лир знаменитейший монолог про «дуй ветер, пока не лопнут щеки» — и переходит к описанию всадников Апокалипсиса, надо думать, для полноты ощущения конца света. Такой монтаж ассоциативных связей, честно говоря, не поражает оригинальностью и глубиной.

Выразительные средства, с помощью которых разыгрывается этот текстовой коллаж, столь же поверхностны. Вопреки жанровому определению, вынесен ному в название, это не комедия, а фарс. Мужчин играют женщины и наоборот. Трое актеров в дамских на рядах шакалят, как в самом дурном капустнике. Карта разделяемого королевства нанесена на сексшопов скую надувную бабу, Лир ее с вожделением лапает. Глостера ослепляют штопором, вы рванные глаза изображены пробками от шампанского. Корнуэлл делает себе сеппуку, вываливаются бутафорские кишки, дальше он всю дорогу так с ними и фигуряет. А прежде злокозненный Эдмонд занимается с Корнуэллом оральным сексом. Оральный секс — процесс, бесспорно, весьма увлекательный, но символизировать один из двух участвующих в нем органов дулом пистолета — ужасающая банальность. Забыл сказать: все это происходит с 1940—го по 1945 год, место действия объявля ют в микрофон: «Москва, Кремль…», а действующим лицам приданы имена—отчества советских начальников. В общем, господин Богомолов пытается размышлять про жизнь, судьбу, российскую историю, антисемитизм и т. д. Вот только его соображения по всем этим серьезн ым по водам не слишком интересны. А волшебная сила, которая в театре заставляет тебя не думать, но жить согласно происходящему на сцене, осенила лишь Розу Хайруллину.