Мастер сценических головоломок Константин Богомолов продемонстрировал московским театралам свой петербургский хит. Режиссерская версия шекспировского «Короля Лира», превзойдя самые смелые ожидания, вызвала неподдельный ажиотаж. В ночь с субботы на воскресенье в ТЦ «На Страстном» даже был устроен дополнительный ночной показ.

«Лир» Богомолова — очень сильный спектакль. Сложный для обывателя, он таит в себе бездны смыслов, обращенных к истинно просвещенной публике. Простой зритель первые 10 минут будет радоваться классическому приему примитивной комедии — cross-dressing (всех героев играют женщины, а героинь — мужчины), однако потом будет брезгливо морщиться, глядя на скабрезные сцены вроде той, где Лир «насилует» микрофоном надувную куклу из секс-шопа (символ необъятной родины), а потом отважно матерится. Наивный эпатаж по-прежнему — сильнодействующее средство. Публика, конечно, охает, но в антракте домой не спешит.

Образованный и умный зритель же без труда увидит в потсмодернистком высказывании все, что нужно. И поймет, зачем Богомолову жанровая перверсия (трагедия превращена в черную комедию), перенос места действия из «далека» в советские реалии и Вторую мировую войну, масса литературных интермедий (тексты Ницше, Сартра, Иоанна Богослова и Маршака).

Богомолов предусмотрительный автор, он своего зрителя предупредил, — на сцене будет «страшное». В программке к спектаклю он заявил об уверенности, что конца света не будет, поскольку он давно наступил. Во время Второй мировой, когда из людей варили мыло. В результате ощущение катастрофы стало эмоциональным пространством спектакля.

Богомолов сознательно превратил сцену в площадку для интеллектуальных упражнений. У него мутировали не только герои Шекспира, но и само время. Оно преломилось, и все зажили в «кривом» королевстве. В нем стали возможны и красные раки Лира, устилающие пол кабинета (они же — раковые клетки), и глаза, выдавленные штопором, и пистолет, который берут в рот, чтобы облизать, и беременный живот на спине. Страшно, пронзительно и… узнаваемо. В любом времени живут шекспировские герои, однако Лир советского образца «всем Лирам Лир». Гибрид Сталина и Гитлера, он задыхается под тяжестью своих грехов и фобий. Кстати, он единственный персонаж, которому Богомолов не переиначил имя. Все остальные надели на себя маски — реальные и словесные.

Георгий Максимилианович Альбани, Корделия Лировна Лир, Эдгар Самуилович Глостер, Г-н Заратустра… Вереница безобразных и нелепых героев действует в неожиданных контекстах. Абсурд происходящего набирает обороты. Ровно такой же абсурд царит в сегодняшней действительности, а также в душах и умах современников. Богомолов как будто подсмотрел кошмарные сны соотечественников, рожденных в Союзе и живущих в новой России. И как будто подслушал их радостное восклицание — «да пребудет с нами хаос».

Остроумная выразительность спектакля дорогого стоит. Нечасто театр призывает зрителя отказаться от развлечения, пересилить себя и подумать про тот страшный бред, в котором он живет.