Однажды на репетиции спектакля «Селестина» в «Современнике» Лия сказала мне:

— Знаешь, Александр Андреевич Вокач сказал мне однажды: «Как только в артисте умирает ребенок — вон из театра». И я в этом убеждаюсь всю жизнь.

Я эти слова повторяю постоянно, на каждой репетиции говорю это своим актерам. Вот в ней, в Лие, сохраняется этот ребенок, какое-то живое восприятие жизни и радость к познанию. Она не устает от театра, не устает жить. И только удивляешься, глядя на нее.

Лаборатория «Театр и семейный вопрос» в Ачинске

Про театральные лаборатории сложно писать так, чтоб было интересно. Проводимые практически в любом театре, который не рассматривает себя как замкнутую экосистему, они давно стали делом рабочим, рядовым. Ачинская лаборатория, организованная Павлом Рудневым и получившая название «Театр и семейный вопрос», отличается от ряда других, возможно, степенью риска, авантюризмом администрации театра во главе с директором Еленой Паньковой, готовой вовлечь своих потенциальных зрителей в нерядовое театральное приключение, а также серьезностью настроя — здесь действительно хотят вырастить из понравившихся показов спектакли. Любопытен и сам скромный сибирский город Ачинск Красноярского края: его история (заложенный еще в начале XVII века, в царской России он был местом ссылок, начиная с декабристов и заканчивая революционерами) и его настоящее содержат в себе большой сайт-специфический потенциал.

«Человек из Подольска». Д. Данилов.
Ярославский театр драмы им. Ф. Волкова.
Режиссер Семен Серзин.

В Ярославской драме вышла премьера — на фестивале современной драматургии «Играем вместе» показали спектакль Семена Серзина «Человек из Подольска». Пьеса Дмитрия Данилова, ставшая лауреатом «Золотой Маски — 2018», приобрела в последние два сезона внушительную популярность — премьеры выходят то тут, то там, и очень часто это название берут в лаборатории. Успех «Человека из Подольска» можно объяснить разными факторами, в том числе и наличием заманчивых ролей, но все же главное ее достоинство, наверное, в точно переданном ощущении нашей сегодняшней жизни. Принято говорить о том, что сегодня театр абсурда уже не описывает нашу реальность, потому так редки ныне успехи пьес Беккета или Ионеско, но Данилову удалось в своей страшноватой комедии зафиксировать тотальную «перевернутость» нашей жизни, соединив парадоксальным образом ядовитый сарказм с подлинной интонацией сочувствия к обывателю, неизбежно попадающему под пресс тех или иных агрессивных идеологем. Кстати, в спектакле Серзина есть «привет» тому, старому, театру абсурда: в какой-то момент персонаж Виталия Кищенко, Человек из Мытищ, выходит на первый план, чтобы произнести монолог Поццо из пьесы «В ожидании Годо». Но, в отличие от Беккета, философского, экзистенциального, абсурд пьесы Данилова скорее социальный, хотя спектакль добавил в него постмодернизма и метафизики.

О творческом вечере «Михаил Бычков — 30 лет в Воронеже! Что сделано?»

То ли в силу возраста, то ли еще почему, но мне пока не приходилось видеть бенефисов режиссеров (худруков — тоже). Тем более не приходилось видеть «датных» творческих вечеров, посвященных не юбилею профессиональной жизни, а жизни в конкретном городе. Но Михаил Бычков в разгар информационной и отчасти политической игры в прессе (как отражение такой же — в городе) создает творческий вечер, посвященный 30-летию своей жизни в Воронеже, где вспоминает все, что было им создано за эти годы, а это 56 спектаклей в разных театрах города (ТЮЗе, драме, оперы и балета и созданном им Камерном), несколько крупных фестивалей и бесчисленные общественные акции — от губернаторских балов до ландшафтных выставок.

Об актрисе Санкт-Петербургского театра музыкальной комедии Ольге Лозовой невозможно писать в прошедшем времени. Она не могла так рано уйти из жизни, которую так сильно любила, воплощением которой была и осталась в памяти сотен поклонников. Просто поспешила к Богу на бал.

Заглянув на ее страничку ВКонтакте, можно увидеть ее июньские фотографии, на которых она в кокетливых позах, сильно похудевшая, приветливо улыбается из Италии, гуляя по Венеции — городу, который, судя по всему, обожала, ибо он и не мог не соответствовать ее тонкой театральной душе. Впрочем, душа ее всегда немного тосковала по несбыточному, в глазах актрисы был не только огонек, но и всегда — капелька грусти. Те, кто умеет смешить и веселить до упаду и колик, обычно за пределами сцены оказываются полярно противоположными своим сценическим амплуа. Таковы клоуны Божьи.

«Вот я. История ежика, ослика и медвежонка». По мотивам рассказов С. Козлова.
Театр Karlsson Haus.
Режиссер Екатерина Ложкина, художник Марина Завьялова.

Июньская премьера в Karlsson Haus соткана из темноты, шорохов, шелестящего осеннего ветра, легких вдохов и выдохов, опадающих листьев, нетающих снежинок и много чего еще. Никаких острых конфликтов. Главная перипетия — смена времен года как повод для грусти или радости. Потому что это несколько историй про Ежика и Медвежонка, про их совместное времяпрепровождение, занятое разного рода важными делами — слушанием тишины, протиранием звезд, пересказами снов, чаем с можжевеловым вареньем и разговорами: всем тем, за что мы так любим сказки Сергея Козлова.

Завершился Международный Дягилевский фестиваль в Перми

Пермский Дягилевский фестиваль, без преувеличения, проект международного уровня. Нужно отдать должное его художественному руководителю — Теодору Курентзису. Греческий дирижер и композитор появился в Перми в 2011-м, начал руководить городским оперным театром и параллельно реформировать Дягилевский, проходящий в Перми с 2003 года. Результат: уже несколько лет подряд промышленная Пермь в летний период на полторы недели становится центром междисциплинарного, в большей степени музыкального и театрального, современного искусства России, Франции, Германии, Италии и других европейских стран.

«Ганди молчал по субботам». А. Букреева.
Новокузнецкий драматический театр.
Режиссер Юрий Печенежский, художник Ольга Богатищева.

Спектакли по пьесе Анастасии Букреевой «Ганди молчал по субботам», которая в прошлом году была представлена на «Первой читке» и «Любимовке», один за другим появляются на российских сценах. Режиссера Юрия Печенежского история о том, как уход отца из семьи повлиял на жизнь шестнадцатилетнего Саши, подтолкнула к поиску театрального языка, понятного сегодняшним подросткам. Жанр спектакля, поставленного в Новокузнецком драматическом театре, определен режиссером как «подростковый апокалипсис». Сюжет, в котором травматический опыт заставляет совсем юного человека по-новому приспосабливаться к реальности, направлен на то, чтобы создать поле для диалога между подростком-героем и подростком-зрителем.

Режиссер застает семью Саши в период распада. В сцене семейного ужина, когда персонажи обмениваются новостями и рассказывают о событиях, случившихся с ними за день, артисты спиной к зрителям сидят на стульях, выстроенных в линию, и произносят текст, не глядя на партнеров. Ощущение некоммуникабельности возникает с первых минут. Перед нами чужие друг другу люди, погруженные исключительно в свои переживания. Мот (Даниил Нагайцев) — так называет себя Саша — пытается разглядеть в них своих родных, но видит лишь случайных прохожих, которые в следующей сцене идут навстречу друг другу по узкой площадке, но не замечают никого и ничего вокруг. Единственный человек в семье, с которым Мот разговаривает, — сестра Катя (Маргарита Смирновская). Она мечтает о танцевальной карьере, и брат ею ужасно гордится. Их доверительные отношения выражаются в зажигательной сальсе. Персонажи чувствуют энергию жизни, они на одной волне, но этот танец — единственный танец Кати на сцене. Мир Мота окончательно рушится, когда он узнает об обмане сестры: она скрыла от него болезнь, из-за которой больше не сможет танцевать. На самом деле, у каждого персонажа здесь своя трагедия.

«Lear». У. Шекспир.
Курганский театр драмы.
Режиссер Дмитрий Акриш, художник Натали-Кейт Пангилиан.

Жил был король, и было у него три дочери: старшая красивая, средняя умная, а младшая — дура дурой. В детстве они хотели отцовского внимания, но папа все время запирался в кабинете и решал вопросы с какими-то дядями, а девочки мечтали о муже с красивыми усами. Потом дочери подросли, но любви так и не узнали. Например, Гонерилья во время церемониала передачи власти очень долго выдавливала из себя, заикаясь: «Л-л-л-л-люблю», и буквально возликовала, когда ей удалось это сделать. Регана уже лучше справилась с задачей, подошла к вопросу по-деловому. А младшенькая, Корделия, как и в детстве, сказала, что будет мужа любить больше, чем отца. Она вообще ничего не боялась — по глупости. Папа рассердился и тут же вручил младшую Королю французскому, предварительно лишив ее наследства. А тот оказался извращенцем — сразу прилюдно изнасиловал юную королеву под композицию группы Queen.