Д. Дидро. «Монахиня».
«Les Productions Merlin» (Пуатье, Франция).
Режиссер-постановщик Анн Терон.

В год 300-летия со дня рождения Дени Дидро Французский институт в Санкт-Петербурге организовал гастроли спектакля по роману «Монахиня» на сцене Каменноостровского театра (новой сцены БДТ).

Философ и энциклопедист Дени Дидро писал роман «Монахиня» от лица наивной молодой девушки Сюзанны Симоне. Она, незаконнорожденная дочь, вынуждена против воли принять постриг, хотя сначала от этого отказывалась. Но пришлось сдаться уговорам матери, пожелавшей, чтобы дочь отмолила ее грех и не претендовала на наследство (разделенное между двумя законнорожденными сестрами). Пережив все ужасы закрытой монастырской жизни (от издевательств и собственных похорон до любви настоятельницы) и испробовав все легальные методы улучшить свою участь, девушка сбегает из монастыря и скрывается, работая прачкой. Единственная ее надежда спастись от преследований церкви — помощь некоего маркиза де Круамара. Именно ему Сюзанна рассказывает свою историю: роман начинается с короткой зарисовки о маркизе, а заканчивается обращенной к нему просьбой о помощи.

Режиссер Анн Терон ставит «Монахиню» как моноспектакль и сохраняет при этом большую часть текста Дидро. Только отправной точкой выбран момент, когда мать забирает Сюзанну из монастыря после отказа принять постриг. По дороге, в карете дочь просит прощения, заливаясь слезами, у нее носом идет кровь и пачкает матери платье, но та лишь смотрит на несчастную девушку с отвращением и брезгливостью. И если в романе героиня страдает в большей степени из-за насквозь прогнившей монастырской системы, то в спектакле на первый план выходят предательство и ненависть матери, запретившей дочери даже говорить с нею. Эту психологическую травму Сюзанна изжить не может (слова матери рефреном возникают в каждой сложной ситуации). Чтобы заслужить прощение и любовь, героиня убеждает себя в том, что виновата уже одним фактом своего рождения, и поэтому соглашается уйти в монастырь против собственной воли.

Мари-Лор Крошан (Сюзанна Симоне).
Фото — B. Theron Barbara-Kraft.

Сама логика мышления персонажей, монастырский уклад XVIII века и реакция на них наивной Сюзанны кажутся сегодня чем-то нереальным, абсурдным, давно устаревшим. Но в спектакле исторические реалии остаются только на уровне текста, причем совершенно неразговорного. Играющая Сюзанну Мари-Лор Крошан произносит текст Дидро в быстром темпе, очень технично, то накручивая себя до истерики, то замедляя ритм. Одетая в обычную тренировочную одежду — белая майка и черные тренировочные штаны, она остается наедине с огромным пространством большой сцены, затянутой во всю ширину, глубину и высоту грубой белой тканью. Актриса подныривает под эту ткань, вставляет руки и голову в прорези, и огромное полотно превращается в монашеское одеяние, ниспадающее складками к полу и ограничивающее свободу движений. Сюзанна то заматывается в него, как в кокон, то пытается вырваться, и тогда края горловины режут ей шею и плечи. Власяница, затянувшая весь мир.

Мари-Лор Крошан, с короткой стрижкой и спортивной фигурой, выглядит очень маленькой на фоне этой огромной власяницы. Сама органика актрисы удивляет: она сочетает в себе очарование маленького ребенка и одновременно ведет себя по-мужски, женского в ней мало. Все ее движения предельно абстрактны, как в упражнениях на актерском тренинге по технике речи. Вот, в редкие минуты спокойствия, она глубоко дышит и вздымает руки, а вот методично мечется из угла в угол, подхватывая складки мешающей ткани. Иногда замирает и молча лежит, а ее слова звучат фонограммой.

Мари-Лор Крошан (Сюзанна Симоне).
Фото — B. Theron Barbara-Kraft.

Сюзанна интуитивно чувствует, что не предназначена для монастыря, но попытки вернуться к норме безуспешны: противоестественная ненависть матери к собственному ребенку словно перешла на его взаимоотношения с миром. Режиссер с актрисой находят точный психологический жест для героини: указательный и средний пальцы ее левой руки постоянно нервно скользят по большому, словно проверяя чувствительность кожи. Рука перенапряжена, изгибается в судороге. Сюзанна словно проверяет, жива ли, болезненно ищет точку реальности, сомневаясь, не ночной ли кошмар все, что с ней происходит.

Анн Терон сохраняет все ключевые эпизоды: отречение матери, первый монастырь, где девушку приняли за одержимую бесами, спасение из него, лесбийскую любовь и сумасшествие настоятельницы в другом монастыре, куда Сюзанну переводят. Но каждое событие лишь усугубляет растерянность героини, сталкивающейся с тем, чего она не может понять и осознать. И в финале все реплики, которые она говорила за мать, настоятельниц, адвоката г-на Манури и священников, смешиваются в аудиоколонках в один звуковой ком, раздирая сознание героини, боровшейся за самое обычное право человека — жить своей жизнью.