«Все клоуны делают это».
Театр «Организмы».
Режиссеры Александр Бянкин и Владимир Антипов, художники Александр Брежнев, Антон Батанов и Мария Белоплотова.

Творчество «Организмов» зиждется на слове — сложно представить их спектакли без авторского текста. В интервью «ПТЖ» (№ 109) Александр Бянкин и Владимир Антипов шутили, что следующий свой спектакль сделают без слов и музыки (мол, злоупотребляют выразительными средствами). «Щас будут деньги и силы — сделаем красиво», — сказал Антипов, а Бянкин добавил: «Без песен!» Шутка «Организмов» переросла в антиклоунаду (так авторы обозначили жанр) «Все клоуны делают это» — спектакль для маргинального хип-хоп-тандема Бянкина и Антипова антитипичный…

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

…Антитипичный, потому что лишен привычной для «Организмов» метаиронии: являясь и рефлексией на собственное творчество, и карикатурой на постфевральскую жизнь, «Все клоуны делают это» категорически недвусмысленный спектакль.

…Антитипичный, потому что цитируют они здесь не себя (а самоцитирование — их излюбленный прием), но обращаются к эстетике немого кинематографа 20-х (отсюда и безналичие слова). Тут и экспрессионистские декорации, и клоунада, и слэпстик, и интертитры, которые, заигрывая со зрителем, рушат четвертую стену (текст является не дополнением к происходящему, а самостоятельной единицей: в конце спектакля, например, интертитры велят зрителю идти домой, не дожидаясь поклонов). «Все клоуны делают это» — второй «зрелищный» спектакль «Организмов» (в смысле наличия в нем декораций). Действие происходит в маленькой геометризованной комнате, тряпичные стены которой натянуты, словно у циркового шатра, дверь и окно искажены, деревянные стол и стулья перекошены — гротескное пространство. Экспрессионистская суть помещения множится на его советскую форму: коммунальные условия существования, довоенная мебель, огромный сундук, в котором — вся жизнь и алюминиевый чайник с черствым багетом…

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

…Антитипичный, потому что история тут нарративная: Микки (Владимир Антипов) и Онни (Александр Бянкин) возвращаются из клуба «Кабаре-подвал», хозяин которого в очередной раз не заплатил им за выступление, и, не найдя у себя в комнатке ничего, кроме черствого багета, Микки отправляет Онни за едой, отдав ему последние деньги; тот вместо еды приносит музыкальные инструменты, чтобы с их помощью придумать новый номер; однако инструменты оказались расстроены, как и сами клоуны, так что Микки от голода и несчастья лезет в петлю под фальшивый аккомпанемент Онни. Тут, с одной стороны, бытовые подробности, а с другой — условность этого быта. Наиболее ярко этот прием прослеживается в сценах просмотра телевизора: визуально он вполне правдоподобный, но вместо реального контента из него выходит набор бессвязных звуков, пародирующих речь, и поток световых вспышек — такая клоунская бутафория.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

…Антитипичный, потому что Бянкин в нем играет лирично и несмешно, а Антипов — смешно и нелирично. Драматургия спектакля строится по-чаплински: классическая история о двух нищих безуспешных клоунах, один из которых, Онни, влюблен в недосягаемую оперную диву Анни Анинен (ее портрет он трепетно прикрепляет на стену), а второй, Микки, грезит об ужине, совершая самоубийство от безысходности, — тандем идеалиста и материалиста. Онни здесь — маленький бродяга, который уходит за едой, а возвращается с музыкальными инструментами и билетом на оперу. Микки больше похож на Остапа Бендера — и костюмом, и цинизмом (показательно, что Антипов играл Бендера в спектакле Никиты Славича в Театральном музее). Александр Бянкин, играя клоуна, отказывается от своей клоунской природы, Владимир Антипов, напротив, старается быть смешным, подавив свой природный драматизм. Свойственная «Организмам» идея тотальной игры (или отсутствие всякой игры) отражена в фабуле: придя домой из «Кабаре-подвала», клоуны не перестают быть клоунами. Оставшись дома один, Микки разыгрывает погоню за мухой, выбрасывая вещи в окно, — не для публики, а будто по инерции продолжая быть смешным. Или Онни, развернув плакат с оперной дивой, приподнимает одну ножку, словно забыв снять с себя маску влюбленного Пьеро.

…Антитипичный, потому что время тут не динамически хармсовское, метафорически чеховское или ностальгически сорокинское, а остановившееся беккетовское: происходит ничего, но в этом «ничего» и есть суть саспенса. Спектакль походит на вечное ожидание бога из машины, который решит противоречие, — а бога никакого нет. Есть вязкий неблагополучный быт, абстрагироваться от которого можно, лишь погрузившись в антиреальность телеэкрана.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

…Антитипичный, потому что время действия переносится на сто лет назад, и цитирование экспрессионистов становится ключевой метафорой постановки: спустя столетие вновь пошатнулись моральные устои, повлекши за собой и стены коммунальных квартирок. Мир деформировался в антимир, и остается лишь бездейственно молчать и смотреть телек (и хорошо, если в нем — невинная белиберда).

«Все клоуны делают это» — первая постфевральская премьера «Организмов» и самый серьезный их спектакль. Типичные для «Организмов» слова и музыка тут все же возникают — в эпилоге. Повесившийся Антипов-Микки под тоскливый аккомпанемент Бянкина-Онни отчаянно поет экзистенциальную маргинальную песенку о тщетности бытия — посмертно, эпитафируя собственное творчество или поминая дофевральский его этап.