«На всякого мудреца довольно простоты». А. Н. Островский.
Пермский академический Театр-Театр.
Режиссер Борис Мильграм, художник Виктор Шилькрот.

В пьесу «На всякого мудреца довольно простоты» Островским вплетено множество водевильных ситуаций, однако современники не оценили такой неординарный художественный прием и упрекнули драматурга в измене реализму. Худрук Пермского Театра-Театра Борис Мильграм, напротив, решил покориться авторскому замыслу, чтобы создать на сцене водевиль. Театральный жанр, бурно расцветший в России еще в XVIII веке, сегодня выглядит архаично, поэтому перед режиссером стояла задача не утонуть в многовековой пыли и создать драматический спектакль с песенками-куплетами и танцами, интересный современному зрителю. Так возникла постановка на грани жанров и стилей, начинающаяся словами: «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались. В искусстве драматическом все будет…». Что именно будет, артист Сергей Детков, произносящий этот текст, не уточняет, а будет многое: музыка Лоры Квинт в аранжировке Татьяны Виноградовой, танцы и пластические этюды Ирины Ткаченко и актерские работы, которыми хочется наслаждаться.

На пермской сцене беспринципный карьерист Глумов (в традиционном обличительном прочтении комедии) превращается в актера, который с театральным азартом глумится над окружающим его обществом. Да и само пространство, в котором развивается действие, придумано Виктором Шилькротом как театральное, с ширмами разного размера, высоты и формы.

Т.  Виноградова (Глумова), С. Детков (Глумов).
Фото — Е. Тернавский.

Первые минуты спектакля ставят зрителя в тупик: актер Сергей Детков, или же его герой Егор Глумов, обращаясь в зал, обещает, что вот-вот все начнется, и просит включить телефоны, фотографировать и вообще вести себя, как надо. По ходу развития сюжета становится понятно, что вот-вот начнется не только заявленный в афише водевиль, но и игра, затеянная главным героем и четко прописанная в его дневнике. Потешаясь, Глумов превращает жизнь в представление, населенное шутами и клоунами с закрепленными амплуа и яркими ярлыками. Каждое новое появление героя — это отдельный номер, своеобразный скетч. Так, знакомство с Курчаевым (Семен Бурнышев) и Голутвиным (Петр Марамзин) режиссерски выстроено как клоунская реприза, а сцена Манефы, блестяще сыгранной Евгенией Барашковой, превращается в аттракцион с песнями, танцами и появлением рюмки из рукава. Цирковое направление поддержано музыкальными темами: галопом, барабанной дробью. Немало и «фокусов»: стол Крутицкого (Михаил Гасенегер) можно перевернуть вверх ногами вместе со всеми стоящими на нем блюдами и напитками, в колесе велосипеда может вращаться человек, шарж Мамаева (Сергей Семериков) исчезает и появляется.

Сцена из спектакля.
Фото — Е. Тернавский.

К концу первого действия цирковая стилистика уступает место театру-кабаре. Именно в этой эстетике выполнена любовная сцена Глумова и Мамаевой. У Натальи Макаровой Мамаева — не каноническая стареющая кокетка, а элегантная обольстительница, способная покорить любого мужчину. Во втором действии спектакль стремительно несется к драматической развязке. Действие открывает сцена Софьи Игнатьевны Турусиной (Елена Старостина) и Машеньки (Юлия Захаркина). Теперь вместо аскетичного черного пространства — сложная конструкция из ширм, богато расписанных портретами. Но кульминация акта возвращает цирковые интонации и взрывается фейерверком из серпантина, который уже через несколько секунд превращается в мусор. Сценография подчеркивает мотив внешней яркости, под которой скрывается внутренняя пустота. Ближе к финалу конструкция, поставленная на круг, покажет свою изнанку, далекую от поразительной красоты, явленной в самом начале акта. Но театральная игра в форме циркового представления, закрученная Глумовым, не имеет конца. Последняя реплика спектакля о том, что Егора Дмитриевича можно опять приласкать, произнесенная Крутицким, открывает новый виток жизни, новый номер представления, а значит, и конструкция вновь сможет продемонстрировать свой лоск, а потом опять повернуться другой стороной. Это вращение бесконечно и не привязано к времени.

Сцена из спектакля.
Фото — Е. Тернавский.

Борис Мильграм посвятил свой спектакль Андрею Миронову, ставшему, по мнению режиссера, последним актером, который умел играть водевили. Однако постановка демонстрирует, что в труппе Театра-Театра и сегодня есть актеры с комедийным даром и прекрасными вокальными данными. Даже заведующая музыкальной частью театра Татьяна Виноградова вливается в актерский состав и эксцентрично играет бессловесную роль Глафиры Климовны Глумовой. А Альберту Макарову, исполнившему роль Городулина, действительно оказалась свойственна чуткость к жанровой природе водевиля.

Пермский «На всякого мудреца довольно простоты» хоть и не стал каноническим водевилем, но открыл какой-то новый жанр на пересечении водевиля и мюзикла, драматического театра и музыкального.