«Догвилль». Л. фон Триер.
Театр «Сцена-Молот» (Пермский академический Театр-Театр).
Режиссура и сценография Андреаса Мерц-Райкова.

Пожалуй, первое, что вспомнит каждый, смотревший фильм «Догвилль», это город, нарисованный, как в известной песне, мелом. В своем новом спектакле по одноименному сценарию Ларса фон Триера Андреас Мерц-Райков «выжигает» из памяти зрителей все нарочито условные улочки, дома, магазины, которые были представлены в фильме. Мерца волнует сама история, рассказанная фон Триером в этих иллюзорных декорациях. Перенося киносценарий в пространство театра, он ставит спектакль по своим условиям игры, хотя и близким эстетике фильма, так как эти условия задает система эпического театра Бертольда Брехта, в которой давно и успешно работает Андреас Мерц.

В пермском Театре-Театре «Догвилль» стал уже третьей постановкой немецкого режиссера. Поработав и на малой («Согласный/Несогласный»), и на большой («Ричард III») сценах, он вновь возвращается в камерное пространство «Сцены-Молот», которая дает больше сосредоточенности. Следуя брехтовскому принципу, Мерц чаще всего отдает художественным средствам минимум, а максимум — идее. Выстраивая сценографию «Догвилля» довольно реалистично (по сравнению со многими другими своими постановками), от театральной условности Мерц все же не отходит. Главным объектом здесь становится деревянный остов дома, под крышей которого поселится юная Грейс. Именно ее случайное появление во всеми забытом захолустном городке, давно покрытом слоем пепла (выкрашенными в черный цвет опилками, имитирующими пепел, засыпана вся сцена), становится отправной точкой развития конфликта и приводит к страшным последствиям. Екатерина Райкова-Мерц, неизменный помощник режиссера на всех этапах работы, как всегда сделала уникальный перевод киносценария не только на русский, но и на театральный язык. В итоге трехчасовой фильм превращается в полуторачасовую сценическую историю.

Основной акцент в «Догвилле» сделан на проблеме моральной. Каких бы персонажей ни выводил Мерц на сцену в своих спектаклях, он всегда предупреждает, что не делит людей на хороших и плохих. Для него есть только люди, которые совершают правильные и неправильные поступки. Ситуация выбора и ответственности за свой выбор и становится для режиссера объектом интереса. В «Догвилле» он подробно исследует, где происходит тот моральный слом, когда люди теряют свою человеческую сущность и становятся животными.

Сцена из спектакля.
Фото — А. Гущин.

Три года назад, когда Мерц только начинал работать в России, он поставил в Саратовском ТЮЗе пьесу Брехта «Святая Иоанна скотобоен», где молодая девушка Иоанна брала на себя миссию помощи рабочим разорившихся скотобоен, но встречала на своем пути только равнодушие и жестокость. Сегодня Иоанной Д’Арк у Мерца становится Грейс, которая всю свою заботу отдает жителям Догвилля и терпит от них унижение. Грейс в исполнении Ирины Максимкиной с ее невероятной точностью попадания в характер роли — настоящая удача этого спектакля. «Маленькая, беленькая, худенькая», как описывала на страницах «ПТЖ» Ирину Максимкину Татьяна Тихоновец, — именно такая, трогательная и беззащитная, Грейс становится разжигателем «пожара» в Догвилле.

Напрасно идеалист Том видит в ней шанс для исправления жителей. Грейс не пытается никого исправить, она принимает людей такими, какие они есть, со всеми их слабостями и недостатками, и в этом ее ошибка. Тут и кроется та степень безответственности, в которой Мерц видит основу всех зол. В мире, где правят животные инстинкты, где люди, как свора собак, ходят стаей, Грейс преподносит себя так, что город «обнажает клыки», оправдывая свое название (Догвилль — «город собак»). Но в то же время и сама Грейс, жертвуя своим человеческим достоинством, позволяет всем обращаться с собой, как с животным, и доводит ситуацию до того, что дает посадить себя на цепь. Сама того не желая, Грейс становится для Догвилля плодом искушения. Постепенно на наших глазах изначально положительное представление о жителях этого города рассыпается и превращается в прах. Маска «хороших и честных людей» с треском разбивается, обнажая внутреннюю пустоту, как разбиваются полые фигурки гномиков, которые собирала Грейс, единственная увидевшая в них красоту.

Сцена из спектакля.
Фото — А. Гущин.

Наследуя традиции Брехта, Андреас Мерц пытается делать театр осмысленный. Осмысленной в его спектаклях становится каждая деталь в поведении героев, каждая реакция. Зрители должны увидеть все, осознавая малейшие изменения. В «Догвилле», как и во многих своих постановках, Мерц использует прием включения прямой видеотрансляции самых кульминационных моментов, это позволяет зрителям следить за героями и вживую, и на экране. Режиссер устанавливает камеру даже в доме, не имеющем стен, который, казалось бы, и так виден со всех сторон. Когда действие происходит вне дома, но крупный план становится необходим, оператором оказывается кто-нибудь из актеров: отстраняясь от своей роли, он ходит с камерой и снимает происходящую сцену.

Закадровый голос рассказчика (он есть в фильме) также трансформируется у Мерца в очередной прием эпического театра. В самом начале спектакля, подойдя к стойке с микрофоном, Том (Александр Гончарук) представляет зрителям Догвилль и его немногочисленных жителей. По ходу действия к микрофону будут подходить и другие герои, рассказывая то, что уже произошло или будет происходить дальше. Прямой пересказ дает спектаклю возможность не затягивать или пропускать некоторые сцены, но, тем не менее, сохранять целостность истории.

Андреас Мерц не создает на сцене отдельную реальность, он постоянно напоминает нам о действительности, в которой находимся мы, зрители. Ломая эффект «четвертой стены», режиссер делает ступени зрительного зала продолжением сценической площадки. Зритель у Мерца становится не просто наблюдателем, а соучастником всего происходящего. Провокационный вопрос о том, кто достоин большего сострадания — Грейс или жители Догвилля, — Ирина Максимкина обращает именно к зрителям. Не давая ответов, Мерц позволяет нам самим сделать выводы, выйдя из зала, как это делает Грейс. Спасенная отцом (Михаил Чуднов), она покидает Догвилль, и уже из-за кулис (здесь вновь подключается видеосъемка) понимает, что не может просто так уйти. Все то же брехтовское отчуждение дает ей возможность увидеть ситуацию со стороны, оценить все холодным разумом и принять решение. Под пристальным взглядом жителей, наблюдающих за ней со сцены по видеотрансляции, Грейс направляет в камеру дуло пистолета и посылает Догвиллю несколько пуль.