«Король Лир». У. Шекспир (перевод Б. Пастернака).
Алтайский краевой театр драмы имени В. М. Шукшина.
Режиссер Георгий Цнобиладзе, художник Александр Храмцов.

«Давным-давно, все равно когда, в доблестной Англии, все равно где…» Цитата не из Шекспира, из Диккенса, начало повести «Битва жизни», рисующее пейзаж через много лет после страшной битвы, когда «природа, которая выше дурных человеческих страстей, скоро вновь обрела утраченную безмятежность».

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Заросшее горькими травами и продуваемое всеми ветрами безлюдное поле, занимающее всю большую сцену Алтайской драмы, меньше всего напоминает о безмятежности. А вот о каких-то кровавых битвах жизни, прошлых и будущих, несомненно. Этот пейзаж, созданный сценографом «Короля Лира» Александром Храмцовым и художником по свету Александром Рязанцевым, — зримый образ передышки между битвами, но и вечной и равнодушной природы с землей, принимающей героев и злодеев, с бурями, солнечными и лунными затмениями… Человек — песчинка в этом космосе, но песчинка беспокойная, все время пытающаяся нарушить гармонию этого сурового пейзажа. Люди только мешают.

Премьеру трагедии «Король Лир» (это первая постановка нового главного режиссера театра Георгия Цнобиладзе) в Алтайской драме сыграли в конце октября, в день 85-летия народного артиста России, лауреата «Золотой Маски» Георгия Обухова. Первый актер алтайской сцены в роли Лира явил настоящую магию сценического присутствия, трагический жест и интонацию, заставляющие вспомнить то, что писалось о великих русских трагиках позапрошлого века. Его монолог над телом мертвой Корделии («Коню, собаке, крысе можно жить…») разрывает сердце. Эта роль была спектаклем в спектакле, вполне самодостаточным.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Надо признаться, что «Лира» с Георгием Обуховым я посмотрел в записи и был впечатлен чрезвычайно. «Живьем» на исходе ноября увидел в Барнауле спектакль с другим исполнителем главной роли — Евгением Бакуменко. У него свой рисунок роли, и, что парадоксально, его Лир кажется гораздо старше. Не внешне, но внутренне. Вообще, если говорить о режиссерском замысле, то показалось (это, разумеется, лишь мое субъективное мнение), что Георгий Цнобиладзе ставит историю про трагедию и проклятие властной старости. Когда иссякают не только силы, но и адекватность в восприятии событий и людей. А повелевать хочется по-прежнему, хочется трепета и подобострастия. Но и любви, пусть и не вполне искренней (как признания Реганы и Гонерильи). Когда своенравная дочка Корделия не захочет лицемерить, обида Лира будет и детской, и старческой, и вздорно начальственной. При таком Лире надо быть тише воды, ниже травы.

Ниже травы — в буквальном смысле: дочери и придворные возникают из зарослей трав, как из-под земли, и забрасывают короля цветами. Так же, из-под земли, воздвигается королевский трон. После раздела владений Гонерилья (Анна Бекчанова играет вамп в алом платье с распущенными волосами) и Регана (Екатерина Порсева являет облик чиновницы средневысокого ранга вполне российского извода, этакая министр культуры Воронежской области) будут вдвоем тесниться на этом троне, пихая друг друга не вполне шутливо. Кажется, что они и их мужья и слуги — не злодеи, но, дорвавшись до власти, которой так долго ждали, стремительно начинают воспроизводить своего предшественника, только в более жестоком и менее королевском варианте (аристократизмом здесь вообще никто не отличается, манеры и костюмы — нашего времени случай). Рутинны самые страшные злодеяния (вырывание глаз Глостеру), рутинно то, как Эдмунд (Михаил Меньших играет персонажа со слишком «сладкими» пластикой и интонациями, такому ни секунды не веришь) предает отца и заводит «романы» с Гонерильей и Реганой, то, как слуга Освальд (Дмитрий Плеханов) хамит человеку, переставшему быть королем.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Верность Лиру хранит старая гвардия: Кент (Антон Кирков) и Глостер (Эдуард Тимошенко). Эти персонажи напоминают начальников службы охраны при президенте, Коржакова при Ельцине (только Коржаков предал своего хозяина, а эти хранят верность, в старой «доблестной Англии» с охранниками было получше). Есть еще Шут (Артем Казаков) с маской балаганного Пьеро, а также жертва предательства Эдгар (Кирилл Емельянов) и муж Гонерильи Олбани (Сергей Филипченко), волею обстоятельств вставшие на сторону Лира. И, конечно, Корделия — любимая и изгнанная дочь. Кристина Василенко играет очень интересную эволюцию образа. В первой сцене ее Корделия, скорее, подросток, порывистый, несдержанный, со звонкими (несколько даже пионерскими) интонациями. В изгнание она уходит женой французского короля (Александр Шубин), нелюбимого и старого. И к следующей встрече с отцом эта Корделия, кажется, не просто взрослеет, но стареет (становясь при этом удивительно красивой), являя мудрость, горький опыт, терпение и прощение.

В спектакле немало интересных ролей, но все же надо признать, что самое впечатляющее в нем — пространство равнодушной и грозной природы, дышащая земля, парад небесных светил, затмений, буря и покой… «Не дай нам бог видеть то, что видела луна на этом поле» (это опять из «Битвы жизни», очень памятной еще и по давнему спектаклю Женовача). К финалу умрут все. Тела дочерей займут места на железных клетках-шарах. Лир умрет на том самом троне, что покинул в начале истории. И трон с мертвым королем уйдет под землю, принимающую всех.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

«Не надо вынимать меня из гроба», — скажет он ближе к финалу. Правда, не надо, оставим мертвых королей земле.