«Молодость жива».
Центр современного искусства им. Сергея Курехина.
Текст Настасьи Хрущевой и Александра Артемова, режиссер Александр Артемов.

«Неотлен» — так в 2013 году был обозначен жанр церемонии вручения премии «Прорыв», срежиссированный Александром Артемовым и Дмитрием Юшковым, создателями Театра ТРУ. Театра, который за пять лет своего существования — с 2010 по 2016 год — выпустил пять спектаклей, заинтриговал ими решительно всех — от теоретиков до практиков театра, и в оказавшемся символическим жанре неотлена распался и переродился в союз режиссера Александра Артемова и композитора, автора текстов Настасьи Хрущевой. Последний для Театра ТРУ и первый для тандема Артемов — Хрущева спектакль «Молодость жива» номинирован в 2017 году на премию «Прорыв». Так музыкальная ритмическая структура — одна из основных отличительных черт Театра ТРУ — сохраняет определенную последовательность за пределами сцены.

Спектакль «Молодость жива» — это пять мужчин в свитерах и джинсах (Евгений Сиротин, Александр Плаксин, Евгений Плаксин, Семен Афендулов, Василий Титунин), плотным кругом, почти в полной темноте сидящие вокруг воображаемого костра и сухим речитативом читающие текст, который, как ноты, держат в руках. У каждого своя партия —своя исповедь. Припевом этой непрерывной часовой песни-спектакля становится песенка «Дурочка» с рефреном «Подожги-ка свой дом, подожги-ка свой дом…». В динамиках за спинами зрителей, рассаженных также кругом, — трескучий звук горящего костра и неизменный гитарный бой на четыре четверти.

Гитара, костер, текст. Любовь, жизнь, смерть. «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались». Песнь. Сказание. Былина. Возвращение к первобытному ритуалу, к архетипическим понятиям, к истокам театра, который, как мы помним, тоже вырос из песни. «Текст как некое музыкальное ритмическое полотно, которое затягивает. Как ритуал, который начался и его невозможно остановить», — так автор текста Настасья Хрущева в одном из интервью описывает свой идеал театра, и «Молодость жива» — его абсолютное воплощение. Наследуя Сергею Курехину и интересовавшей его механике популярной музыки, создатели спектакля погружаются в механику народной песни. С ее жанровыми делениями и музыкальными особенностями. В спектакле можно найти элементы эпоса (главная тема о сгоревшем Петре), лирики («высшая сладость была в том огне сгореть»), былины (о проспавшем свой подвиг богатыре), драмы («Помнишь, Борис? Помнишь, Глеб?»), элегии (стихи Петра), наконец, авторской песни («середина я, середина, не такой, как отец Петра»). Форма песни как главного воплощения народной интонации. И народ здесь — представители поколения шестидесятников, так называемые барды. Спектакль превращается в попытку исследовать их философию, их язык, их мировоззрение.

«Молодость жива» — это секуляризация мифа о бардах, смывание всего романтичного, что в нем есть. В сухом остатке — слова и чувства, значительность которых сегодня девальвировалась, превратилась в знак, плоское обозначение. При минимуме выразительных средств максимум иронии и одновременно философского смысла. Так из минимума сценического действия рождается Абсолют смыслов. Философский Абсолют, трактовку которого можно выбрать самостоятельно, соизмеряя со своими вкусовыми и идеологическими пристрастиями. Так, образы пыли на ветру, человека дела, бесстрашного воина и созерцающего вечный круговорот неба могут быть вполне себе самодостаточными, а для кого-то станут только отправными точками для погружения в философские концепции Достоевского, Бахтина, Барта, Хайдеггера и др. Но и те, и другие нужны, чтобы человек задал себе главный вопрос: кто я? «В отношении к бифштексу нет ни пролетария, ни привилегированного» — писал Жан Бодрийяр, но тут же добавлял, что равенство людей — миф. Культура — один из способов утвердить свою идентичность.

Тандем Артемов — Хрущева, анонсируя спектакль рекламными постерами типа «5 способов сохранить молодость» или фотографиями мальчика на скамейке с подписью «Ха-ха, вы че, областные», рисуют портрет современного общества. Главным в спектакле оказывается диалог поколений — отцов и детей. Первые, сидя у костра, всерьез искали ответы на фундаментальные вопросы бытия, вторые решили их с помощью иконографики — поколение нулевых, передающее друг другу информацию в картинках. И дело тут не в старческом брюзжании (кстати, старость авторами спектакля рассматривается скорее как плюс, чем минус), а в осознании себя в эпохе бесконечных пяти способов узнать, как красить волосы, как встретить нужного мужа, как понять себя, и еще кучи разнообразных «как», стремящихся свести любое действие к схеме или остроумной гифке. Как сохранить молодость? Да никак. Все мы умрем, предварительно погуглив «Как избежать смерти».