«Грифон».
Спектакль театра «Трикстер» в Херсонесе Таврическом (Севастополь).
Режиссер Вячеслав Игнатов.

Сотрудничество театра и музея — тренд, набирающий все большую популярность. Музей дает театру богатейший документальный материал, возможность работы с исторической рефлексией, а театр оживляет музейные экспозиции и артефакты, привлекая к ним нового зрителя. В этом смысле интересен и проект, осуществленный фондом «Моя история» в Херсонесе Таврическом с помощью московского театра «Трикстер».

Основная специализация Фонда — мультимедийные выставки, нацеленные на привлечение широкой публики, и особенно молодежи, с помощью новых форматов. Его «Рюриковичи» и «Романовы», надо отдать им должное, собрали огромную аудиторию. «Грифон» — первый театральный проект Фонда, но он выглядит логичным продолжением той же просветительской линии. Просто интерактивная экспозиция тут разрослась до высокотехнологичного шоу-спектакля. По сути, это сайт-специфик, где стены древнего города становятся не просто декорацией, но источником и участником действия. Создатели пытаются оживить историю древнего Херсонеса, воскресить тени его обитателей. Но уходят довольно далеко от дотошной реконструкции, по ходу сочиняя свою собственную вселенную.

Сцена из спектакля.
Фото предоставлено фондом «Моя история».

По сюжету это путешествие во времени, в глубь веков истории Херсонеса — от античного полиса и богатого византийского города до поля боя Крымской войны и огневого рубежа второй обороны Севастополя. В начале повествование точно привязано к экспонатам музея. Проводником по эпохам для героев — двух школьников и хранителя музея Виктора Петровича — становится Грифон, древний символ Херсонеса, изображенный на барельефе из местной археологической коллекции. Надгробная плита воина Ксанфа и мраморная стела с текстом гражданской присяги херсонесита послужили основой для эпизода в античном полисе. Другой источник постановки — популярные крымские легенды: например, о патриотке города Гикии, которая сожгла в доме собственного мужа с дружиной, уличив их в измене и заговоре. Конечно, не была обойдена стороной и тема крещения князя Владимира в Корсуни и свадьбы его с сестрой византийского императора Анной, до смерти боявшейся жестокого варвара. В эпизоде Крымской войны главной героиней стала первая сестра милосердия — Даша Севастопольская, помогавшая раненым без разделения на своих и врагов. А в последней сцене идет и вовсе придуманный сюжет из детства Виктора Петровича, который, будучи мальчишкой, струсил и не отнес воды умирающим бойцам на передовую, и до самой старости мучается этим воспоминанием.

Словом, в центре каждого эпизода оказываются конкретные человеческие судьбы со своими горестями и страстями, которым так легко сопереживать. При этом опускаются такие вроде бы важные исторические этапы, как разорение Херсонеса турками или присоединение Крыма Екатериной II. Избегая неудобных фактов и острых тем, вроде провала военной кампании 1853–1856 годов или брошенных на произвол судьбы защитников Севастополя в 1942-м, не говоря уже о современном «крымском вопросе», сценарий настаивает на личной ответственности каждого человека и его готовности в любой момент принести жертву во имя родины. Что не удивительно, так как принадлежит он, как выяснилось, перу митрополита Тихона (Шевкунова), в программке скромно не указанного.

Сцена из спектакля.
Фото предоставлено фондом «Моя история».

Удивительно другое: как при таком раскладе постановщикам удалось сделать яркий и эффектный спектакль, не отравленный идеологией. Без куполов, колоколов и прочих патриотически-православных атрибутов. Зато с буйством фантазии, огромными куклами, надувными конструкциями, арт-объектами, масками и так далее. Интересно, что Слава Игнатов и Маша Литвинова начинали как кукольники и свою первую «Маску» получили за «Эпос о Лиликане» в театре «Тень», посмотреть который могло от силы пять человек за раз. Но с каждым следующим спектаклем они наращивали обороты и вот достигли почти олимпийского размаха (кстати, вдохновлялись они именно церемониями открытий и закрытий Олимпиад). Четыре площадки, три мультимедийных экрана, полсотни исполнителей на сцене… Понятно, что при таком эпическом масштабе от актеров трудно ждать тонкой психологической игры, тем более что по техническим причинам текст шел в записи. Но спектакль на это и не рассчитан — как любое уличное шоу, он берет прежде всего визуальной стороной.

Поражают огромные арт-объекты: надувные драконы, похожие на китайских, но срисованные с греческих ваз, или гигантская шарнирная фигура Грифона, которой управляют изнутри несколько человек, как в лондонском спектакле War Horse. В одном из эпизодов участвуют забавные фантомные куклы, состоящие из деталей одежды (сапогов, очков, шляп) на отдельных шестах, двигающихся самостоятельно. И эти микродозы юмора, напоминающие о спектаклях Дмитрия Крымова, несколько сбивают общий пафос.

Сцена из спектакля.
Фото предоставлено фондом «Моя история».

Художники по костюмам Ольга и Елена Бекрицкие, с которыми «Трикстер» работал еще в Пермской опере над «Садом осьминога» и «Путешествием в страну джамблей» (и получил за это вторую «Золотую Маску»), придумали как всегда фантазийные наряды по принципу не исторической достоверности, а свободных ассоциаций, и создали эмоциональные образы проносящихся, как ветер по степи, варваров или опутанных силками невольников.

Компьютерная графика киностудии «Мастерская» не так изобретательна и проигрывает сценическим чудесам, подкрепленным световыми эффектами Ивана Виноградова. Но все вместе в сочетании с пластическими сценами Константина Матулевского, постановочными боями Евгения Гулюгина и кинетическими объектами Влада Мартиросова производит необходимый вау-эффект. По качеству постановки шоу не уступает европейским образцам уличного театра. Парадоксально сочетая исторический подход с жанром фэнтези, оно способно привлечь самую широкую публику, в том числе молодежь и подростков, выросших на киноблокбастерах, и при этом — выполнять функцию образовательного ликбеза. Ведь в конце концов в памяти остаются не топорные диалоги, а завораживающие картины бури на море, охваченного огнем дома или таких игрушечных солдатиков и пушек, несущих, тем не менее, настоящую смерть. И эти образы гораздо красноречивее, чем сухие факты из учебника или заученные лекции экскурсоводов.