«Алые паруса». А. Грин.
Казанский ТЮЗ им. Г. Кариева.
Режиссер Ренат Аюпов.

«Алые паруса» — история, поставленная чуть ли не в каждом городе страны. Каждый, вероятно, ходил маленьким на какой-то спектакль по этой повести или уж точно многие смотрели ставший классикой фильм Птушко 1961 года. Вот и Казанский ТЮЗ им. Г. Кариева берется за этот неоромантический материал Александра Грина. Неоромантики стремятся к синтезу мечты и действительности, но воплощение этого синтеза невозможно. Получился ли спектакль неоромантическим — вопрос дискуссионный, но то, что Ренат Аюпов находит не новое, но пестрое и увлекающее сочетание театральных приемов для программного текста, —тезис важный.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Фабульно спектакль соответствует повести Александра Грина: молодая девушка Ассоль, потерявшая мать, помогает отцу делать игрушки из дерева, и тот впервые отправляет ее продавать их на рынок, где другие молодые люди ее за это шпыняют. За Ассоль вступается Эгль, который рассказывает всем историю-предсказание про девушку, которую обязательно должен будет встретить молодой человек на корабле с алыми парусами. В это время с помощью приема параллельного монтажа зрителю более подробно рассказывается история о Грее, который проходит жизненный путь от глуповатого мальчишки в доме родителей до капитана корабля. Пути Грея и Ассоль пересекаются в сцене с ракушками, через которые они обмениваются друг с другом звуками, чтобы позже Грей возвратился на корабле с алыми парусами к Ассоль (Лейсан Большова). На этом хеппи-энде история и заканчивается.

Спектакль играется на планшете сцены, но там же сидит и зритель, и действие происходит на авансцене с уходящим вглубь зала подиумом. Декорации в духе условного театра: белоснежные волны охватывают весь зрительный зал, а проекция выводится на его заднюю стену. На нее воспроизводится и имя героя, которому развертываемая далее сюжетная линия принадлежит. А после уже сами герои буквально проговаривают, что было в их жизни до тех событий, которые разворачиваются на сцене. Так же будут рассказаны завязка — сказка Эгля и побег Грея из-под венца; перипетия — смерть отца; кульминация (читать: начало феерии) — покупка алых парусов, и развязка — воссоединение Ассоль и Грея.

И. Низамиев (Грей), Л. Большова (Ассоль).
Фото — архив театра.

В выбеленном пространстве, в безмолвной проекции лица матери, в минималистичных костюмах морского цвета и выведенном на стену изображении переливающихся волн есть некоторая внепространственная нежность. Дополняющие это ощущение медитативная музыка и безвременное действие создают ощущение метафизичности происходящего, его воздушности. Ирреальная же структура не бытового, а бытийного действия намекает на восприятие спектакля как сказки. А вот феерии, обозначенной режиссером как жанр, здесь мало — лишь финальные минут пятнадцать.

В этом обозначении — главное противоречие. На самом деле «Алые паруса» — спектакль мультикультурный и мультижанровый. И в этом многообразии и жанровой неопределенности причина его раздробленности. Представление Рената Аюпова — это сказка, подводящая к десятиминутному финалу пестрой и бойкой феерии, которая подразумевает динамичность и постоянно нарастающую эффектность. Сам же спектакль скорее медитативный, медлительный, хоть и насыщен вкраплениями тяжелого сурового моряцкого быта и некоторой мелодраматичностью, граничащей опять же со сказкой.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Во время часового действия появляется несколько сцен-паттернов, не создающих при этом единой концепции и эстетики сказки: в первой трети спектакля — фарсовые этюды (гиперболизированно, комично-типично, даже масочно, актеры намеренно нелепо играют вневременные характеры отца, матери, избалованного сына, девушки-куклы, цепляясь и выводя в максимум определенную черту характера и ее проявление); во второй трети — испытание-приключение Грея: юноша в ряду простых матросов в течение фабульно нескольких лет преодолевает всевозможные трудности матросского быта, становясь на корабле лидером (сценически это решается через ряд групповых акробатических этюдов). Такая эстетическая и динамическая жанровая разобщенность дробит действие, сбивая внимание зрителя, пытающегося ухватить полноценную картину спектакля.

«Алые паруса» Аюпова сделаны этюдным методом. Причем есть общая закономерность — после диалоговых частей (которые, кстати, зачастую весьма театральны и обращены в зал) идет отточенная и хорошо сделанная пластическая миниатюра, исполняемая студенческой частью команды спектакля. Но миниатюры эти не имеют единого ритмического и временного рисунка, они существуют каждый в своей реальности. В актерах первого курса чувствуется еще неопытность, да и от неумелой патетики и размашистости в игре они пока что избавиться могут с трудом. Но что важно — студенты знают свое место на площадке, точно и с нужной молодой энергией выполняют прописанные им действия.

И. Низамиев (Грей).
Фото — архив театра.

В формате студенческого курсового спектакля режиссер Ренат Аюпов выбирает весьма простой, но для этого случая максимально выигрышный прием — помещает в центр спектакля Грея, роль которого исполняет чуть более опытный актер Искандер Низамиев, обладающий той же бойкостью, что и студенты, но способный вести действие за собой. Да и сама арка его персонажа прописана куда более детально и подробно, нежели остальных, — центр здесь все-таки он. Даже Ассоль в спектакле — героиня не главная: появляется она на площадке лишь несколько раз. Грей же проходит путь от привередливого маленького мальчика, не желающего жениться на девушке-«кукле» и сбежавшего на корабль с пачкой книг в костюме принца, до капитана этого корабля.

Рост героя здесь дан поэтапно через пластические миниатюры, хотя важные моменты его становления — смерть отца и письмо матери — не дают слома в характере или каких-либо существенных изменений. Главная перипетия здесь — нечаянно найденный кораблик, сделанный Ассоль, и как следствие — возвращение Грея, уже превратившегося из мальчика в мужчину, в состояние влюбленного юноши. Приключение, сменившее фарс, переходит в мелодраму, и история превращается в околосказочную лавстори, в которой уже во второй раз за спектакль из ниоткуда появляется «бог из машины» — Эгль, продавший Грею два километра алой ткани. Зазывание Ассоль будет уже началом феерии: с профессионально исполненной четырьмя артистами оперной композицией с акцентированными ударами по железным бочкам, превращением зала театра в корабль с обязательным поднятием алых парусов и соединением двух влюбленных сердец.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

В спектакле есть важная для выбранного Аюповым подхода к материалу декоративная красочность, рисованная детскость. Игрушки здесь выполнены яркими штрихами, волны имеют округлую, немного неумелую форму. Размашистость и патетика, точно работающие на фарсовость (пусть и не совсем вписывающуюся в общую жанровую концепцию) и усиливающие гиперболизированную эмоциональность актеров, дополняют формат игровой антиреальности. История эта безвременная, с чертами разных эпох: костюмы века восемнадцатого с кедами — у одних, современные костюмы — у других; радар на заднике — и тут же пленочный фотоаппарат и пленочная фотолаборатория… Спектакль состоит из паттернов, маркеров сказки, и феерия — лишь один из них. Здесь важен сам формат игры, приключения (о чем говорит режиссер за штурвалом перед спектаклем), важна эмоция светлой романтической истории. И целевая аудитория Казанского ТЮЗа и конкретно этого спектакля с удовольствием посмотрит красочную, умело сыгранную и режиссерски придуманную историю, которая вызывает на протяжении полутора часов большой спектр эмоций.