В. Драгунский «Денискины рассказы» (инсценировка К. Драгунской)
ТЮЗ им. А.А. Брянцева
Режиссер Екатерина Максимова, художник Сергей Лавор

Если бы я, как персонажи «Денискиных рассказов» в ТЮЗе, стала перечислять то, что я не любила в детстве, то одну из первых позиций без сомнения занял бы театр. Зима пятого класса была безнадежно испорчена тем, что мама взяла абонемент в ТЮЗ, и каждые две недели мы с сестрами надевали белые колготки и шли в театр. Помню такую картинку: мы все трое натягиваем эти «выходные» колготки и рыдаем: «Мамочка, пожалуйста, ну, пожалуйста, можно мы не пойдем?» Мама с ремнем стоит в дверях, и совершенно непоколебимо настроена приобщить нас к прекрасному. Приходилось смиряться и терпеть испытание двухчасовой скукой. И вот я сижу на премьере «Денискиных рассказов», и понимаю, что все повторяется, и я смотрю все тот же бесконечный спектакль. Мне кажется, молодой режиссер создала спектакль театральных кошмаров из нашего детства.

Решить детский спектакль через клоунаду — ход, лежащий на поверхности. Правда, актеры, как правило, клоунадой не владеют, и потому за нее пытаются выдать расхожий тюзовский набор: яркие пузатые костюмы, громкие визгливые голоса, преувеличенная бодрая жестикуляция, и натужная нечеловеческая веселость. Все то, что особенно угнетало меня в детстве и раздражает сейчас. В «Денискиных рассказах» клоунам отданы роли второго плана — они «взрослые», якобы увиденные глазами Дениски, и потому такие нелепые и уродливые. «Взрослые» в спектакле безнадежны. Ни на секунду ни один из них не заговорит нормальным голосом, не посмотрит по-человечески, не остановится, не задумается. Они чудовища с первой до последней минуты спектакля. Независимо от того, как развиваются взаимоотношения Дениски и взрослых в рассказах Драгунского, в сценическом пересказе Максимовой они остаются все на той же мертвой точке: «Все взрослые — дураки». Роли «взрослых» в спектакле отданы молодым актерам, которые, может быть, не знают, что их удачные «находки» и гэги стары как мир. По крайней мере, стары, как я, и не казались мне смешными уже двадцать лет назад.

Роли «детей» исполняют актеры возрастные. Но режиссер ограничилась этим ходом-перевертышем, никак в спектакле его не развив. Вначале я обрадовалась, увидев вместо мальчика-юноши в коротеньких штанишках прекрасного актера Валерия Дьяченко, и таких же прекрасных Наталью Боровкову и Игоря Шибанова в ролях Мишки и Аленки. Подумала, так вот о чем будет спектакль: про их детство. И приготовилась, как минимум умилиться и растрогаться, через истории про их детство увидев что-то про свое, и в надежде, что может и эти ребята в зале через детство дедушек и бабушек увидят свое и себя. Как оно бывает в театре. Но был только театр, и никакого детства. И театр этот был тот самый, который мое детство отравлял. Плохой театральный театр.

В. Дьяченко (Дениска), С. Азеев (Курица).
Фото — Стас Левшин

Очень обидно за прекрасных актеров, которые могли бы сыграть Дениску, Мишку и Аленку, если бы режиссер смогла поставить перед ними современные задачи, дать немного воздуха для рефлексии и человеческого диалога. Им же некогда было даже вспомнить свое детство, они все время говорили текст, бегали, прыгали, размахивали руками, лазили по лестницам. Валерий Дьяченко роль Дениски играет самоотверженно, на грани физических возможностей. Это вызывает сочувствие и уважение, но… никак невозможно представить ни того мальчика, с которым происходят все эти истории, ни того, каким был когда-то сам актер. Пожалуй, единственный персонаж, в котором жизни больше, чем театральщины — это толстяк Мишка Игоря Шибанова. Шибанов, в отличие от других, не напрягаясь и не суетясь, существует в спектакле. Он сохраняет здоровое отстранение от своего малолетнего персонажа и относится к нему с юмором. Тяжелее всего пришлось Наталье Боровковой, Аленка — персонаж не так уж подробно и «аппетитно» выписанный автором и никак не придуманный режиссером. И тот момент, когда взрослая актриса играет девочку, пытающуюся изобразить взрослую, становится кульминацией кошмара. Этот пронзительный писк я помню с детства.

На детских спектаклях я всегда чувствую себя немного неловко, мне кажется, я неуместно большая и высокая, чуть пошевелился и уже загородил всю видимость какой-нибудь первоклашке метр двадцать ростом. Взрослый на детском спектакле, как правило, незваный гость, его здесь не ждали, не ему здесь хотят нравиться, и не с ним разговаривают. Поэтому, убедив себя, что адресатом «Денискиных рассказов» я точно не являюсь, я занялась изучением тех, ради кого это все. Нравился ли спектакль детям? Да, нравился. Потому что режиссер и актеры-клоуны делали все, чтобы детям было приятно. Их смешили, им корчили рожи, с ними заигрывали. Каждая история, каждый эпизод и чуть ли не каждое слово старательно разыгрывалось и разжевывалось. Любимые с детства шутки Драгунского не «выстреливали», потому что прежде, чем их произнести, разыгрывали такой зрелищный спектакль, что за этим шоу авторский юмор терялся. А юмор режиссерский был ориентирован не на тех, кто читает Драгунского, а на тех, кто смотрит канал Jetix. И они на него реагировали. А уж когда в зал запустили большой белый ком — манную кашу, и он пошел по рядам, то дети завыли от восторга. Правда, про Дениску и спектакль они позабыли, несколько минут в зале царил настоящий переполох, казалось, что спектакль сорван окончательно: это малыши бросились наперебой с воплями гонять «манную кашу», всем хотелось поучаствовать. Учителя в панике метались по проходам, но их не слышали и не видели. Финал видимо, должен был стать то ли трогательным, то ли нравоучительным — этого мы не смогли узнать, потому что, заглушая актеров, совершенно не интересуясь ни Дениской, ни его россказнями, банда детишек неслась к сцене, чтобы успеть расхватать яркие воздушные шары. Аплодисментов почти не было: актеры поспешили ретироваться в кулисы, а зрители расхватывали подношения.

После спектакля осталось только одно внятное ощущение — режиссер боится своих зрителей, а потому готов на все: задаривать и развлекать любыми способами. Дети вышли после спектакля довольные, как после Макдональдса, там ведь тоже клоуны-аниматоры работают, подарки дарят. Учеников своих я на этот спектакль не поведу, потому что их и так развлекают все и везде. Редко происходит другое — их почти никто и никогда не приглашает к диалогу.