«Подземная комедия». По мотивам пьесы Х. Бойчева «Underground. Подземная комедия».
Лаборатория «ОN.Tеатр».
Режиссер Александр Кудренко, художник Анвар Гумаров.

Алксандр Кудренко поставил спектакль. Актер сыграл режиссера. Режиссер в исполнении Кудренко вышел добрый, ласковый, любящий своих артистов, позволяющий им если не все, то многое.

Пьеса болгарского драматурга Христо Бойчева «Underground. Подземная комедия» начинается с того, что к обыкновенному парню Васко посреди ночи вваливается незнакомец и вручает миллион — как в старом советском мультике, «ни за что — просто так». И Васко сходит с ума, буквально теряет ориентиры в жизни, не понимая, на каком свете теперь находится. Смысл «комедии с элементами гротеска и абсурда», напоминающей «Алису в стране чудес» Льюиса Кэррола, сформулирован автором в ремарке, предваряющей текст: «шок от столкновения человека с огромной суммой денег».

Сцена из спектакля.
Фото — Фото — А.  Коптяев.

Александр Кудренко ставит о другом: о пустоте и бесцельности существования современного общества. Основательно перекроив пьесу, он вводит пролог и эпилог; разбавляет действие пространными монологами героев о сути бытия, тем самым меняя смысл и жанр оригинального произведения; выстраивает новый ассоциативный ряд. «Подземная комедия» более ничем не напоминает сочинение английского математика, зато прочно связывается с поэмой Данте и трагедиями Шекспира.

Кудренко убирает романтика Н. Паганини и добавляет грозного Л. Ванн Бетховена и надрывного Д. Шостаковича. Уходит гротеск. Остаются абсурд и самоирония. Жизнь — как бесконечная поездка в метро, добровольно приобретенная путевка в путешествие по кругам ада, где нет и намека на встречу с прекрасной Беатриче, а только темнота, стук колес и пьяные попутчики. Спектакль и начинается с этюда на тему «я и мои попутчики».

На сцене— бело-серые ободранные ширмы, одно белое пластиковое сиденье слева и три — справа (художник Анвар Гумаров). Слышен характерный стук колес, гудки — понятно: вагон метро. Васко (Александр Кудренко/Алексей Фокин) — потрепанный жизнью интеллигент, немного выпивший, стоит, оперевшись на скатанный в рулон пыльный старый ковер, который и пристроить некуда, и выбросить жалко. Собственно, небритый, сгорбленный и в мятом плаще, он сам напоминает этот артефакт из жизни времен СССР. Вагон едет— его качает. Сесть нельзя — все места заняты. Вот девушка (Надежда Толубеева) в легком платьице, приобняв лежащий на коленях рюкзачок, упоительно читает А.С. Пушкина; вот парень (Игорь Сергеев) слушает нечто зубодробительное в плеере; а вот еще один, смачно причавкивая жвачкой, режется в айпод. До Васко и дела никому нет.

От всего происходящего парня мутит, он срывается, бунтует: пляшет, кривляется, кричит. Увидев автора и заголовок книги попутчицы, разражается монологом на тему Пушкина. Хотя монологом это можно назвать с большой натяжкой — слова то и дело тонут в шумах, забиваются характерными стуками и скрежетаниями. До зрителя долетают лишь обрывки фраз. Устав, Васко падает на освободившееся сиденье, выпивает-закусывает и отключается. Первая смерть. Или сон. Или инфаркт. Или как угодно публике. Далее — все по фабуле пьесы Х. Бойчева: вваливается мужик, предлагает миллион, и т.д, и т.п.

В отличие от произведения болгарского драматурга, в версии А. Кудренко деньги не меняют ничего: ни дают, ни отнимают. И герой просыпается. Или воскресает. Неважно: все равно в скорости умрет-уснет. Таких кругов за время спектакля Васко, по законам русской сказки, проходит три, все более углубляясь в дебри подземелья. Вся жизнь его — наземная, подземная, "на-том-светная«— настолько пресна и безлика, что в какой-то момент он и сам путается, теряется: жив ли? мертв ли? Все сливается в бесконечное серое пятно, в ежедневное бессмысленное метрокружение.

А. Кудренко и А.  Кузнецова в сцене из спектакля.
Фото — А.  Коптяев.

В предисловии к комедии Х. Бойчев писал: «Если пьесу пересказать, она покажется обыкновенной. А она необыкновенная». Спектакль Кудренко тоже необыкновенный — со всеми плюсами и минусами актерской режиссуры. Как уже было сказано вначале, режиссер дает волю — артисты импровизируют. Этюд может занимать до десяти минут сценического времени. Например, первая сцена в метро, данная почти без слов, примерно столько и идет.

Во второй части, происходящей в баре «У покойника», будет еще одна такая же обширная история — конфликт бармена (Игорь Сергеев)и посетителя (Денис Кириллов), решаемый через музыкальные пристрастия каждой из сторон. Поочередно они молча подходят к радиоприемнику и переключают тумблер с классической музыки (по радио идет программа о Шостаковиче) на разухабистый шансон (что-то типа «Приходи ко мне, зараза»). Устав от наглости клиента, бармен делает ход конем: забирает коньяк. Клиент сдается, возвращает радиолу, но пить под Шостаковича уже не может.

Наблюдать за актерами в эти их звездные моменты интересно. Но в большом количестве даже остроумно решенные «номера с выходом» мешают созданию целостной картины: спектакль дробится, распадается на множество отдельных сольных выступлений. К финалу зритель, перегруженный множеством ассоциаций, откровенно устает. А тут еще один сюрприз — появление лысой певицы: Анна Кузнецова, играющая роль оперной дивы, жены Васко, возникая на том свете в концертном костюме и без парика, демонстрируя всем обнаженный череп, исполняет арию, что называется, от и до. Ощущение творящегося на сцене абсурда зашкаливает. И уже самой хочется надеть наушники, включить любимую музыку, сесть в вагон метро и — не то чтобы по кругу, но домой, домой.