Более тридцати лет назад ушел из жизни легендарный режиссер детского театра Борис Абрамович Наравцевич, руководивший Горьковским ТЮЗом с 1970 по 1986 годы. Вместе с ним ушел и ЕГО театр, составивший целую эпоху в жизни города Горького (ныне Нижнего Новгорода).
В свое время он буквально ворвался в театральное пространство города и создал необыкновенно живой, пульсирующий яркими, праздничными красками театр. Его театр был больше, чем театр: спектакли имели огромный резонанс, их бурно обсуждали, у входа спрашивали «лишний билетик», здесь всегда можно было встретить интересных людей, здесь назначались свидания, сюда тянулась студенческая молодежь…
У нескольких поколений нижегородцев-горьковчан само звучание фамилии «Наравцевич» ассоциируется с праздником Театра, с ощущением особой театральной атмосферы, какой-то приподнятой романтики и удивительной творческой свободы.
За годы, прошедшие со дня смерти Наравцевича, театр растерял многое. В его репертуаре почти нет взрослых спектаклей, преобладают те, в которых «пляшут и поют». В культурной жизни города он не играет никакой роли, а сейчас не имеет и художественного руководителя. Для режиссуры приглашаются только «второсортные» имена, за исключением Ильи Ротенберга с его «Вассой», всколыхнувшей мертвую зыбь театра и показавшей, что есть еще актерский потенциал, когда он в профессиональных руках…
И вот — юбилейный год Наравцевича, ему исполнилось бы 95. Как отметить, чем? Возможно ли рассказать современному зрителю о том, КАКИМ был театр тридцать с лишним лет назад? А как рассказать об этом зрителю немолодому, ревниво хранящему свои воспоминания? Каким языком?
Организаторы вечера сразу решили, что это будет язык театра. Идею подал внук Бориса Абрамовича, известный в городе теле- и радиоведущий Александр Фирстов: надо восстановить отдельные отрывки из любимых спектаклей Наравцевича. Пусть в них играют молодые актеры ТЮЗа, а работать с ними будут «старики», которые когда-то были задействованы в этих спектаклях.
При всей фантастичности задумки она казалась очень привлекательной (особенно по сравнению со всеми другими вариантами: вечер воспоминаний, вечер иллюстрированного рассказа, спектакль «в его честь» и пр.). Тем более что инициатором, режиссером и сценаристом будущего театрального действа стала дочь Наравцевича — Елена Борисовна Фирстова, заслуженная артистка РФ, известная в городе уже многими интересными и любимыми зрителем режиссерскими постановками (к сожалению, в основном за пределами родного ТЮЗа — на различных экспериментальных площадках).
Работа шла непросто: некоторым молодым актерам казалось странным возвращение к какому-то «старому», ушедшему (для них) театру. Зачем? Что это за «распевная» поэтическая речевая мелодия звучала в «Дикой собаке Динго»? Да и кто теперь читает эту книгу (там же о пионерах)? Поначалу на репетициях не хватало необходимого «градуса», того заразительного актерского темперамента, которым с лихвой обладал Наравцевич (в прошлом сам актер, артист легендарного БДТ) и которого он требовал от участников каждого спектакля.
«Градус» стал появляться, когда Елена Фирстова постаралась уйти от простой кальки прежних спектаклей. Она мягко поддерживала у молодых любую интересную, новую, актерскую краску, выявляющую их индивидуальность. Эти «чуть-чуть», разбросанные по знакомым отрывкам из «Двенадцатой ночи», «Сна в летнюю ночь», «Виндзорских насмешниц», «Ревнивой к себе самой», «Трех сестёр», «Руководства для желающих жениться» и других, по-настоящему оживили сцены из спектаклей.
Все сложилось уже к единственной сводной репетиции. Может быть, тому способствовало видео с репетиции самого Наравцевича, неожиданно найденное в архивах телевидения, так точно передавшего невероятный темперамент и обаяние режиссера. Вот из сочетания видео, фотографий подлинных декораций (среди них выделялись декорации Сергея Бархина, много и чрезвычайно плодотворно работавшего с Наравцевичем), коллажей из фото, коротких выступлений-вступлений «стариков», подводящих к каждому новому сценическому отрывку, и составился вечер. И, конечно, еще из музыки Эдуарда Фертельмейстера, при непосредственном участии которого Наравцевич создавал почти все свои спектакли.
Атмосфера самого вечера стала складываться уже на входе в театр.
Да, и спрашивали «лишний билетик», как когда-то…
Да, и зал был полон…
Да, и зал был отборный (в смысле — театральный и, как любил Наравцевич, разновозрастной)…
Да, и встречались люди, как родные…
Да, и ждали люди праздника…
И самое удивительное, что Праздник случился!
…Распахнулись двери, и через весь зал под марш из «Трех мушкетеров» (первого спектакля, который поставил Наравцевич в Горьковском ТЮЗе в 1972 году и которым сразу «завоевал» город) актеры поднялись на сцену.
А потом Анатолий Мирович Смелянский с экрана рассказал о Театре-празднике, о том, что этот период работы с Наравцевичем значил для него, тогда завлита, для города, для всего тюзовского братства.
А дальше пошла сцена репетиции из «Сна в летнюю ночь»… А дальше — «Мещанин во дворянстве», а дальше… Дальше… дальше… пока заключительная сцена из того же «Сна в летнюю ночь» не закольцевала вечер.
Градус эмоциональности, вовлеченности (да что там — талантливости), разумеется, метался — то выше, то чуть ниже, но общая атмосфера вечера, подогревала его постоянно… Так было и на спектаклях самого Бориса Абрамовича.
И все-таки на самых сильных работах и отдельных ярких моментах хотелось бы остановиться.
Вот Иван Пилявский — актер яркий и заметный в Нижнем своими работами и в экспериментальных театрах, и в художественном фильме о Нижнем. Его Основа из «Сна в летнюю ночь» — точная копия в этой роли Леонида Ремнева, который и готовил сцены к показу. Но роль присвоена так замечательно, что остается полное ощущение свежести и самостоятельности работы.
А вот Никита Чеботарев, игравший Физбу, шел от обратного: сделал роль абсолютно своими красками. От этого она только выиграла.
То же сделала и Ирина Страхова. Уверенная, насмешливая, ее миссис Форд в «Виндзорских насмешницах» оказалась удивительно современной и понятной зрителю.
Анна Энская с Николаем Шевяковым в «Даме с собачкой» работали по принципу «искусства штриха и намека» (как писала в 1986 году об этом спектакле Марина Дмитревская).
«Старая актерская гвардия» не подкачала. Каждый из выступающих (в ролях или во вступительных словах) показал, что «есть еще порох в пороховницах». Наталья Мещерская, Ирина Долганова, Марина Чернова, Олег Фаттахов, Евгений Калабанов, Анатолий Чухнов — все они с самого начала, с момента репетиций были заряжены прежним «духом». И все же из «стариков», как и ожидалось, пальму первенства держал в своем кратком, но удивительном по мощи выступлении (посвященном памяти Наравцевича и его любимого актера Александра Усова) народный артист России Леонид Ремнев.
«Старики» (те, кто когда-то работал с Наравцевичем) сидели и в зале. Среди них — актеры, костюмеры, реквизиторы, билетеры… Всех их в финале приветствовали цветами. Звучала легкая, одновременно веселая и печальная музыка из «Сна в летнюю ночь». Под нее проплыли над сценой фотографии ушедших навсегда…
На сцене обнимались молодые и «старые». В зале тоже шло «братание». Зал тоже был «смешанным», как это и любил Борис Абрамович…
P. S. Какая-то идиллическая картина с этим вечером получилась. Но ИНОГДА она может присутствовать в нашей жизни?
Комментарии (0)