«Жаркое ковидное лето». Я. Пулинович.
Ростовский театр «Линии».
Режиссер Павел Зобнин, художник Никита Сазонов.

Не в первый раз в мировой драматургии (особенно в русской) звучит тема ответственности человека за то, как он распорядился своей жизнью. Чеховская тема. При несомненном авторском сочувствии персонажам они не освобождаются от ответственности. Не так уж далека от нас ситуация с «тремя девушками в голубом», жизненная лодка которых разбилась о быт. Проблема у действующих лиц пьесы Ярославы Пулинович будет покруче, быт их не интересует ни в какой степени. Из вещей, окружающих Алевтину Павловну (Ольга Щелокова), — парковая скамейка глубоко советских времен и видавший виды скособоченный книжный шкаф, может быть, времен очаковских и покоренья Крыма. Скамейка может пригодиться как врачебная кушетка, на которую для осмотра доктор вместе с псом Федором Михайловичем расстелят простынку. По существу, сквер и квартира воспринимаются как единое пространство. Более исчерпывающий лаконизм трудно представить.

Афиша спектакля.

Дочь Маша живет на 21-м этаже человейника, в ипотечной квартире, которую оплачивает отец Даши, их общей дочки. То есть у всех, как тут часто произносят, «норм» — квартирный вопрос никого не испортил. Так отчего же самых родных людей — дочь и внучку — Алевтина Павловна отодвигает с первых мест? Любит, конечно, но подустала от попреков дочери в токсичности, а о Даше говорит удивительное: «Внучка как внучка. Незнакомая мне девочка». В общем, самое близкое существо для нее — пес Федор Михайлович.

С него-то и начинается сценическая история. Он медленно выходит из кулисы-проема под баховские «Страсти по Матфею» (одна из тем оратории — предсказание Иисусом своей судьбы). Одет актер Николай Ханжаров в кудрявое пальто с прорехами и твердые тапки, издающие легкий клацающий звук, как когти. Дойдя до противоположной стены, он падает: старенький уже, в немощи. Обеспокоенная Алевтина Павловна кидается его поднимать. Оказывается, это не просто старость — пес смертельно болен и, видимо, все про себя знает (предвидит скорую смерть). Но не скулит, не жалуется, разве что пару раз огрызается на доктора, но не злобно, для острастки и вскидывается, когда ему резко дергают лапу. Теперь, когда жизнь тает с каждой минутой, он вспоминает, как оглянулась на него эта женщина, пахнущая «Ив Сен Лораном», и он пошел за ней, и потом она положила его в ногах у себя. Они бегали вместе, и он знал, что это будет всегда.

У этого Федора Михайловича — всепонимающие и всепрощающие глаза. Ведь собаки, как и люди, разных умственных способностей: есть совсем дурные, а есть талантливые. Этот явно обладает всеми человеческими достоинствами. Вот на старой даче хозяйке бросается в глаза стеклянное яйцо. Нисколько не Фаберже, а простая стекляшка, но куплена она была когда-то в Париже ее дедом. Теплая семейная реликвия. Алевтина Павловна берет ее в ладони, то есть не яйцо вовсе, а лучик света, который направляет в ковшик ее ладони верный пес. Она бережно несет этот лучик, который переходит в ладони Федора Михайловича, и он уже светит сам себе. Этот пес-человек прекрасно понимает цену дешевой вещицы, не в пример внучке, разбившей яйцо и не видевшей в том драмы.

Когда же Маша сообщает матери, что стоит на табуретке у окна 21-го этажа, Алевтина Павловна вместе с Федором Михайловичем кидаются к ней. Тут открывается такая картина: к стене прибиты четыре тонких рейки, и актриса Иллона Огир в роли Маши, приникнув к стене, как-то умещается на нижней планке. И именно Федор Михайлович подает ей руку, чтобы она спрыгнула на твердую почву. Он вообще небезучастен ко всему, что около него происходит: размахивает всеми четырьмя лапами в такт бетховенской «Оде к радости», под которую отплясывает тиктокерша Оля (Анастасия Замота). Стопроцентно позитивное существо, он естественным образом присоединяется к этому ликованию. У него вообще нет претензий ни к людям, ни к устройству мира.

Зато у Маши и Даши их целый вагон. Обе они — дети цифрового мира, но это их, как ни странно, не сближает. Обе зациклены на своих комплексах: Маша никак не сдаст «гребаный тест на гребаную работу», у Даши — «биполярка», размолвка со Степой. Все редко видятся, главное общение — через чат. Степа есть в списке действующих лиц, но он не появляется: для всего, что он может сказать, достаточно гаджета. Так с ним Даша (Яна Дерлыш) и общается. Ковидный карантин, изолируя людей, обостряет ощущение стиснутости жизни, покинутости. Еще и СМИ добавляют безнадеги сообщениями о том, что поймали оппозиционера, едва не свалившего из страны, что горят леса и умирают от пандемии люди.

Времечко стоит, действительно, неласковое. Может, человечество проверяется на вшивость. Но вопросы к самому себе ведь тоже должны быть, а их нет не только у максималисток — молодой и совсем юной, — но и у Алевтины Павловны. Она так любит своего пса, что не хочет верить в его смерть — это понятно. Трезвомыслящий ввиду профессии доктор (Сергей Беланов) устало повторяет, что тут исход один. Вздохнув, соглашается ставить бесполезную капельницу, что-то бормочет про неважную вену. Алевтина Павловна настаивает. Готова продать дачу, чтобы на вырученные деньги прооперировать Федора Михайловича. И тут она проявляет неожиданную черствость: позвав риэлтором бывшего студента и любовника Сашу (Роман Меринов), она не хочет замечать, что его чувства за много лет не остыли. А он откликается со щенячьим восторгом, который никак не вяжется с его нынешним статусом отца семейства, просит о встрече, покупает каберне сухое, почти такое же, как тогда… Он считает, что ему подают знак продолжения. От неловкости говорит сверх меры, никак не откроет створки шкафа, которые теперь играют роль дачной двери. Она недовольна его нерасторопностью, упрекает в скучности, но он уже не может остановиться. Волнуясь, признается, что из-за нее в психушку попал.

С Федором Михайловичем они на два голоса читают настоенное на любви и печали стихотворение Арсения Тарковского «Первые свидания» (оно о женщине, с которой поэту не суждено было остаться навсегда, но тогда «на свете все преобразилось, даже простые вещи»). А Федор Михайлович, вероятно, в те благословенные для Саши времена был свидетелем их счастья с Алевтиной Павловной. Тут ей хватает такта терпеливо выслушать захлебную Сашину речь, но на челе ее высоком не отражается ничего (почти цитата из другого автора). Они сейчас настолько далеки друг от друга, что ни одно их воспоминание не совпадает: Саша снова хочет увидеть за калиткой березовую рощу, бывшая возлюбленная уверяет, что это сосновый бор, а в действительности, оказывается, осиновый лес…

Что ни говорите, а в «Житии Ф. М. и А. П.» (это первая часть названия пьесы Пулинович, ставшая для спектакля жанром) Алевтина Павловна идет вторым номером. Кое-что за ней и прежде водилось. Возводя в высокий ранг возможность увидеть, как вылупляется птенец из яйца, Алевтина Павловна когда-то на известие о болезни мужа отреагировала сообщением, что сейчас в Париже видела Лувр, Микеланджело… Маша тогда была ребенком, но глухоту матери помнит до сих пор и не простила.

Все-таки не о конфликте отцов и детей вся эта история. Эпохи нынче сменяют друг друга с такой скоростью, что «три девушки» из пьесы Ярославы Пулинович живут в разных временах, говорят на разных языках, и если не видеть смысла жизни в том, чтобы сделать счастливым другого (хотя бы одного!) человека, то вряд ли найдется этот смысл где-нибудь еще. У Федора Михайловича житие получилось безупречное, он и ушел на радугу. Заслужить надо такие подарки оттуда.