«Алеаторика ПиДжи».
Проект объединения «КОКОИК».

Павел СемченКО, Максим ДиденКО и Алиса ОлейнИК объединились в группу под названием «КОКОИК» ради нового проекта — «Алеаторика ПиДжи». Название раскрывает способ постановки: алеаторика — метод композиции в музыке, основывающийся на случайности в сочинении и исполнении. Само название возникло от латинского слова «alea», которое переводится как «игральная кость», «случайность». Поэтому игра в кости рефреном возникает в спектакле даже на предметном уровне, только кубики — это кусковой сахар.

Справа на столе поднос. Павел Семченко в черном льняном пиджаке бросает сахарные кубики-кости. Слева на крышке черного пианино сидит как-то утонченно скучающий Максим Диденко в черной паре. Хрупкая блондинка Олейник красит ему ногти на ногах разного цвета лаками. Взаимоотношения двух мужчин и одной женщины становятся полем для всевозможных комбинаций. Сначала даже возникает обманчивое впечатление присутствия сюжета. Павел Семченко (придется называть исполнителей по именам, чтобы было понятнее, поскольку ролей нет, да и самого факта актерской игры в привычном понимании — тоже) приглашает Алису Олейник на танец. Под ритмы танго они, чуть подпрыгивая, пританцовывают, а то и вовсе пускаются галопом. Максим Диденко отбивает у Семченко партнершу. После серии перемен уже мужчины танцуют друг с другом, и героиня маленькой и тоненькой Олейник никак не может втиснуться между ними. Она мстит: достает из их карманов по яйцу, ставит вариться в банке с кипятильником, рисует на скорлупе кресты потом кладет в одноразовые пивные стаканы и встает в них как на пуанты. Делает пару балетных упражнений. Максим Диденко, приползший к ее ногам, снимает уродующие ноги «пуанты», а мусор собирает в пакет и приматывает его коричневатым скотчем к голове. Он постоянно поступает таким образом — словно рефлексирующий над остатками и ошметками прошедшего неудачник. И тут впечатление от вполне связной истории, так слегка сложившей в зрительском воображении, разрушается. Соло, дуэты и трио могут в любом порядке сменять друг друга по принципу алеаторики.

Максим Диденко и Павел Семченко в спектакле.
Фото — Ник V. Demented

Внутри каждой сцены заложена возможность иного исхода. Например, игра в кости с сахарными кубиками. Их них выстраивается два столбика на подносе. Олейник приносит бутылку, кажется, с чаем, зажав в зубах и подняв дном вверх. Ставит на поднос. И содержимое закрытой на первый взгляд бутылки начинает незаметно выливаться и подтапливать столбики из сахара. Проигрывает тот, у кого столбик обвалится первым — Павел Семченко картинно падает, раскинув руки, а Максим Диденко уводит женщину и сразу переключается на следующую сцену: они с очень серьезными лицами меняют позы для семейного портрета. Но все могло пойти совсем иначе, не обвались столбик из сахара, выстроенный Семченко, первым.

В «Алеаторике ПиДжи» есть работа с предметами по принципу инженерного театра АХЕ, когда расширяются или даже меняются их привычные функции, но это, как, ни странно, уходит на второй план. Возникает другой способ взаимодействия с вещами: теперь исполнители ищут к ним новую пристройку. То есть расширяются и меняются не функция предмета, а взаимоотношения тела и предмета. Тело также воспринимается как объект. Это особенно хорошо видно по трем соло с пятью стульями.

У Павла Семченко — свой способ усаживаться на стулья. К одному он крадется, словно пародируя derevo. На другой бухается со всей силы. Третий обвивается ногами, руками и даже галстуком. На четвертом ерзает. И, наконец, с нечеловеческим напряжением медленно-медленно-медленно садится на пятый. Он меняет местами стулья, даже кладет их спинкой на пол и умудряется садиться по прежним правилам на лежащие стулья…

Алиса Олейник в спектакле.
Фото — Ники V. Demented

У Алисы Олейник каждый стул — это определенное настроение. Всего их пять: апатия, ужас, секс, смех, ненависть. Пересаживаясь с одного на другой, она мгновенно их переживает. У каждой эмоции — свое развитие, они все более и более усиливаются. Постепенно стулья один за другим опрокидываются, эмоции исчезают в том же порядке, в каком их теряют люди с наступлением старости, и остается только одна — апатия, да и смерть недалеко. Стулья у Максима Диденко становятся специальным коридором со своими правилами перемещения между ними. Одновременно читая Бродского «Так долго вместе прожили» и жуя жвачку, он пересаживается со стула на стул «вниз головой», опираясь на плечи. Под третий он пролезает, четвертый поднимает головой и несет какое-то время, на третий садится — и это запрещенное действие. Он падает вместе со стулом на спину.

Олейник и Семченко, все в белом, перетаскивают тело Диденко на стол. Олейник ложится на пианино, сложив руки. А Семченко выстраивает стулья в ряд, и, перед тем, как растянутся на них, очень серьезно сообщает: «Мы все умрем». Но делают они это с такой комической серьезностью, что зрители смеются. «Вы что, не верите?», — спрашивает Семченко и, иллюстрируя свои слова, ложится и складывает руки.

P. S. «ПиДжи» в названии переводится с английского как «предсуществующее сопоставление». Точным значением наделяет эти слова сам зритель.