О внутренней несвободе: беседа с Антоном Федоровым

Антон Федоров.
Фото — архив режиссера.

Сказать, в чем гениальность режиссера сегодня, в эпоху троечников, — высокопарный жест. Звания «гениальных» сейчас раздают на всех местных фестивалях. Вопрос: как потом с этим жить художнику? Как говорил один знакомый «старец»: «Хвалят-хвалят. Потом повалят!» Не знаю, как отнесется ко всем этим излияниям сам молодой режиссер, выпускник актерского и дипломник режиссерского отделения Щукинского театрального института Антон Федоров, но ощущение от единственного спектакля его, который мне удалось посмотреть в Москве — «Ревизора» в театре «Около дома Станиславского», — долго вносило беспокойство и издевку в общее мироощущение прелой безвоздушной весенне-осенней Москвы с замотанным страдальческим «а мы вот здесь живём!!!» в воздухе. Воистину «город N» — это вовсе не провинциальный Задрюпинск сегодня, а и сама Москва!

Я вышла после спектакля, и мне хотелось ржать: «Господа москвичи, все сместилось. Понятия „провинция“ в культурном смысле больше не существует. Она у нас теперь везде». Только где-то чуть больше пузырьков кислорода — то есть чуть больше жизни, радости и адекватности отношений. Но точечно на общем фоне державы. И миллионы «Хлестаковых» от 15 до 35 лет так же агонизируют в мечтах и «измененном сознании», без денег, без любви, на съемных квартирах на Арбате и у Дороховской ТЭЦ. В эпоху компьютеров и троечников все равно, где на матрасе валяться, — лишь бы без клопов. Что Москва, что Париж — не один ли матрас?.. Но спектакль в «Около…» меня поразил «голостью», ободранностью души и тела, какой-то «отмороженностью» прежде самого смешного героя русской драматургии. От этого ощущение шарахнутости и бездомности преследовало меня весь год, пока в декабре, сидя за столом в фойе «Гоголь-Центра» в Москве, мне не удалось поговорить с самим Антоном Федоровым (постановщиком и сценографом «Ревизора» в «Около…»).

Антон Федоров Мы не можем угадать, в чем смысл нашей собственной жизни. И нам кажется, что он — в поиске счастья. А потом вдруг оказывается, что один маленький момент, может, и был самым важным, а мы и не заметили. Загоняем себя сами в рамки, а потом не знаем, как из них выбраться. Внутренняя тюрьма и несвобода только нами самими и создаются.

Копылова Внутренняя несвобода для вас актуальна?

Федоров Ну да. Она проявляется в том, что мы считаем главным то, чего на самом деле НЕТ. Например, страшно себе признаться, что нам проще болтаться-крутиться не в реальности, а в этой системе (взгляд на фойе), потому что это — всего лишь проекция. Пережить «свободу» удается только на репетициях, и то не всегда. Полно иллюзий, связанных с несвободой. А выходы — очень редкие моменты. Очень редко удается… На уровне размышлений — там да, а дальше надо облекать все в слова. И все, что было живой, вариативной идеей, не заключенной ни в какие рамки, при этом искажается. Я с актерами предпочитаю говорить на птичьем языке…

Сцена из спектакля «Ревизор».
Фото — архив театра.

Мысль, идея — несловесны по природе. А нас в школе вынуждают формулировать: «тема», «проблема», «идея» — основы анализа художественного произведения. Мне этого навязывания хочется избежать. При этом мы ведь должны все равно в театре что-то зафиксировать. Я постоянно сталкиваюсь с тем, что свою идею приходится внедрять и буквально продавливать в чужое сознание! Но при этом мы все в одном пространстве, все несчастны… Любая идея, будучи высказанной, становится частью системы. Человек рождается и входит в пространство, где на все вопросы уже даны ответы. При этом не им самим.

С Гоголем все сложнее: он сам создает себе пространство. Он — о том, что человек сам себе создает кошмары: от неосознанности себя. Но это в природе человека. Он живет в пространстве, им недооцененном. Он находится во сне, но не осознает, что это: реальность или нереальность. А что он себе позволяет в своем сне, в своем внутреннем пространстве, почему он может себе это позволить, — это его свобода. Но он в своем сне не осознает, что это и есть реальность его свободы…

Копылова Так «Ревизор» в «Около…» — это сон Хлестакова?!

Федоров Конечно! Есть гравюра Гойи «Сон разума рождает чудовищ». В пространстве театра можно себе позволить это видеть. А Хлестаков сам создает на наших глазах пространство своего «сна». Мы на самом деле не представляем, из каких кошмаров Гоголя выписался «Ревизор»…

Копылова Ну да, мы же представляем: Гоголь чистенький, причесанный, в крылатке, галстуке. А как он без денег в Питере кантовался по квартирам: денег занять не у кого, работы нет, приходит к Пушкину, а тот ему вместо денег — сюжетец! А денег не было и у Пушкина — сам такой же… Слушайте… Это так сложно! Это же вторжение в сознание…

Федоров Я поэтому считаю, что кино волшебнее театра. Там еще технологии накладываются. А в театре «магическое» рождается и исчезает тут же. Я как режиссер только прокладываю путь. Только коридор… И если актер хочет, он может туда пойти. Никого не заставляю, ничего не навязываю. Он должен полюбить что-то сделать сам. Дистанции разные могут быть с актером. Главное — понять, ради чего. А впихнуть в него все, что ты напридумывал… Хотя все зависит от желаний и возможностей. Театр — тоже система.

Сцена из спектакля «Ревизор». О. Бешуля (Марья Антоновна)
Фото — архив театра.

Копылова А музыка? Вы вводите в «Ревизора» монологи и вальс Олега Каравайчука, и еще эту… «гнилую» музыку…

Федоров Какую?! «Гнилую»?! Это «Мумий Тролль»! Очень часто сначала слышу именно музыку, а потом приходят мысли. Я сам пишу: рок-группа…

Копылова В музыкалке в детстве на духовых учились?

Федоров Почему вы так решили?

Копылова С духовых, если не в оркестр — часто на режиссуру ведет. А вы сначала на актерский курс в «Щуке», потом на режиссерский у Юрия Погребничко. Можете вспомнить самые яркие художественные впечатления своего детства?

Федоров В восемь лет мама привела меня в кинотеатр на «Ассу»¹ Соловьева. Я услышал Цоя, Гребенщикова… Все уже вышли из зала после фильма, титры. А Цой поёт!!! Я стою один в зрительном зале — и ничего больше не надо! Восемь лет. Мама за рукав тащит: «Пошли, пошли…» А в 17 лет я, тоже с маминой подачи, специально приехал в Москву на Всемирную Театральную олимпиаду. Это был 2001 год. Меня это просто заворожило.

Копылова Вы уверены, что зритель вас правильно понимает? «Ревизор» — не простой спектакль.

Федоров Не знаю, надо ли расшифровывать спектакль. Зритель как бы должен сам это понять. Это и есть работа его души при встрече с искусством, образом… Иначе зачем вообще нужен театр? Прочел рецензию, все понял: тема, идея, задача, художественное решение — и для чего тогда спектакль смотреть? Многие сейчас вовсе ограничиваются комментариями в чате. А я люблю, чтобы зритель почувствовал, угадал что-то в себе, чтобы возникли вопросы, чтобы почувствовал, что он не один такой несчастный… Чтобы посочувствовал — себе! У каждого человека есть то, от чего он отмахивается, чего он боится…

(Из-за этого ответа на меня после интервью напала немота. Я думаю: действительно, зачем критикам и журналистам вторгаться своими рецензиями в невидимую внутреннюю духовную работу зрителя по считыванию культурных кодов и решению загадок образа, которые задал режиссер? Если прочел «методичку» — какой интерес смотреть?! Боже, прости рецензентов, ведов и критиков — какой же вредной работой они занимаются, оглашая готовые решения! И главное — зачем!?)

Сцена из спектакля «Ревизор».
Фото — архив театра.

Копылова Но у зрителя сопереживание включается на основе зеркальных клеток как узнавание — чего-то аналогичного из своей жизни. А ведь такие, как у Гоголя, они же только у «провинциалов»…

Федоров Разумеется! И нас большинство! Я люблю ставить в «провинции». Казань — что, по-вашему, провинция? (Улыбка.) Вот я там делаю «Иваново детство». А еще мы с Розой Хайруллиной делали спектакль в Саратове по ее пьесе «Где ты был так долго, чувак?». В Стерлитамаке поставил «Пьяных» по пьесе Ивана Вырыпаева, в Салавате — «Земляков» по повести Мустая Карима. Недавно в «Гоголь-Центре» прошла премьера «Петровы в гриппе» по роману Сальникова с Розой Хайруллиной и Семеном Штейнбергом в главных ролях…

Копылова Ну и темпы у студента Федорова! Вы сейчас на последнем курсе «Щуки», летом надо защищаться. Какой из ваших спектаклей будет дипломным?

Федоров Не знаю… наверное, «Ревизор».

1 «Асса» — художественный фильм, мелодрама. Режиссер Сергей Соловьев. СССР, 1987 г. (Первая часть трилогии, далее — «Чёрная роза — эмблема печали, красная роза — эмблема любви» (1989) и «Дом под звездным небом» (1991).